Гальфрид Монмутский - Жизнь Мерлина Страница 9

Если охрипнет она, то другая ее заменяет.

Ночью они караул выставляют, и камешек держит

Сторож обычно в когтях, отогнать желая дремоту.

Если завидят кого, взлетают с криком внезапным.

1310 Чем старее журавль, тем черней у него оперенье.

Имя свое ради острых очей орлы получили,[119]

Ибо из всех, говорят, лишь они таким обладают

Зреньем, что солнечный свет выносят и взгляд не отводят.

Сами птенцов подставляют лучам, убедиться желая,

1315 Не отвернется ли он, – чтобы не было выродков хилых.

На неподвижных крылах паря высоко над морем,

Высмотреть могут они глубоко в пучине добычу;

Тут же спускаются вниз, рассекая стремительно воздух,

Чтобы схватить, как рожденье велит, плавучую рыбу.

1320 Дивно сказать: не приняв в соитии семени мужа,

Коршуна самка зачать и принесть потомство способна.[120]

Коршун, летя высоко, как орел, и клюв воздымая,

Даже из-за моря труп учуять может ноздрями

И, не гнушаясь, к нему подлетает на медленных крыльях,

1325 Чтобы прожорливый зоб насытить желанной добычей.

До ста лет он живет, сохраняя силу и крепость.

Аист, что, клювом стуча, только правду всегда предвещает

Так усердно птенцов, говорят, лелеет и холит,

Что у себя на груди вырывает догола перья.

1330 Чуть наступает зима, улетает он, бурь избегая,

И Азиатских краев достигает, ведомой вороной.

Если от старости он ослабеет, птенец его кормит

Столько же дней, сколько сам он птенца кормил, когда должно.

Всех, сколько есть их, затмит пернатых сладостью пенья

1335 Лебедь в смертный свой час, мореходам любезная птица.

В Гиперборейские он, говорят, уходит просторы[121]

Под полнозвучный напев оглашающей берег кифары.

Яйца страус кладет в песок и там оставляет,

Чтобы лежали в тепле: сидеть на них мать не желает,

1340 Так что солнечный луч птенцов высиживать должен.

Цапля, когда ее дождь и грозная буря пугают,

К тучам взлетает, чтоб так избежать непогоды опасной.

Вот почему говорят, что она предвещает ненастье,

Всякий раз, как ее мореходы за тучами видят.

1345 В землях арабов живет всегда единственный феникс,

Коему бог даровал возрождаться телом воскресшим.

Как состарится он, так летит туда, где сильнее

Солнечный жар, и собрав благовонья в огромную груду,

Свой погребальный костер разжигает взмахами крыльев,

1350 И с высоты упадает в него, и дотла в нем сгорает.

Тела сожженного прах порождает новую птицу,

И по такому всегда обновляется феникс закону.

Ветки коричных дерев на гнездо сбирает коричник,

Вьет же его он всегда на дубе самом высоком.

1355 Люди оттуда его оперенными стрелами тщатся

Сбить, ибо так добывают они на продажу корицу.

Птица морская есть, – называют ее зимородок, —

Ибо зимней порой она гнездо себе строит.

На семь дней, что она сидит на яйцах, стихают

1360 Волны и ветры в морях, умолкают свирепые бури,

Чтобы, пернатой служа, ей дать покой безмятежный.

Думают, что попугай человеческим голосом может

Членораздельно слова говорить, если люди не смотрят,

И средь веселых речей он то «здравствуй», то «радуйся» молвит.

Птица есть пеликан; птенцов она убивает

1365 И в сокрушенье потом три дня по убитым горюет,

После же клювом сама начинает терзать себе тело,

Жилы в груди отворив, изливает крови потоки,

Ею кропит птенцов и к жизни их возвращает.

1370 Ежели жалобно вдруг закричат Диомедовы птицы,[122]

Словно бы плача над кем, то считают, что это пророчит

Скорую смерть королю иль большую беду королевству.

Если увидят кого, немедля они различают,

Грек или варвар идет; если грек, то с хлопаньем крыльев

1379 Радостным близко к нему подойдут и ликуют, ласкаясь;

Всех остальных обойдут стороной, и перья встопорщат,

И нападут, как будто он враг, с пугающим криком.

Каждых пять лет, говорят, прилетают Мемноновы птицы,[123]

Долгий проделавши путь, на холм могильный Мемнона,

1380 Чтобы оплакать вождя, в Троянской погибшего битве.

Дивное есть перо в оперенье блестящем жар-птицы,

Ночью во мраке оно, словно яркий светильник, сверкает

И, коль его понесешь впереди, освещает дорогу.

Дятел, строя гнездо, от деревьев отщипывать может

1385 Щепки и палки, каких никому оторвать не под силу;

Стуком при этом своим он всю оглашает округу».

Так он вещал, – а меж тем неожиданно некий безумец

К ним подошел, или жребий его привел неслучайный.

Страшными воплями он наполнял и рощу, и небо,

1390 Пену, как вепрь, из уст испускал, войной угрожая.

Быстро схватили его и сесть заставили рядом,

И насмехаться над ним в шутливой стали беседе.

Вещий муж между тем, присмотревшись внимательным взглядом,

Вспомнил, как прежде он был, и всею грудью вздохнувши,

1395 Так со стоном сказал: «Не таков был он обликом раньше,

В давние дни, когда мы расцветали юностью оба.

В те времена и красавец он был, и воин отважный,

И отличен средь всех благородством царственной крови.

Он при мне состоял среди многих, меня окружавших,

1400 Ибо на добрых друзей и был, и слыл я счастливым.

Как-то случилось нам, когда мы охотились вместе

На Аргустлийских холмах,[124] под раскидистым встретиться дубом,

Что высоко над землей простирал зеленые ветви.

Тек среди свежей травы под деревом чистый источник,

1405 Чья, казалось, вода для питья человеку годилась.

Мы присели над ним, равно от жажды страдая,

Тотчас же начали пить из источника светлую влагу.

После взглянули вокруг – и на травах видим прибрежных

Яблоки: много их там лежало, душистых и спелых.

1410 Первый он к ним подошел и, плоды собравши, тотчас же

Мне их с улыбкой вручил, нежданному радуясь дару.

Яблоки, данные мне, разделил я меж спутников, сам же

Ни одного не оставил себе, ибо их не хватало.

Стали смеяться они, кому угощенье досталось,

1415 Щедрым меня называть и, зубами жадно впиваясь.

Быстро плоды поедать, лишь о том, что их мало, горюя

Но чрез мгновенье его и всех остальных охватило

Бешенство гнусное: все сей же миг лишившись рассудка,

Стали, как псы, друг друга кусать, разрывая на части;

1420 Пена клубится у рта, все кричат, все валятся наземь,

И наконец разбегаются прочь, словно волки лесные,

Воздух наполнив пустой протяжным жалобным воем.

Думаю: мне, а не им те плоды предназначены были

(Это узнал я потом), ибо в тех краях обитала

1425 Женщина: с нею в любви я прожил долгие годы,

Пыл любострастный она утоляла со мной постоянно.

После того, как ее я презрел и отверг ее ложе,

Злобная жажда меня погубить обуяла ей сердце,

И, подобраться ко мне не сумев после многих попыток,

1430 Яблок она подбросила мне, облив их отравой,

Возле ключа на пути, повредить мне умыслив коварством,

Если бы я отведал плодов, на траве их нашедши.

Но меня уберег от козней жребий счастливый, —

Я уж об этом сказал. А его, прошу я, заставьте

1435 Выпить целебной воды из ключа, что недавно пробился, —

Снова, быть может, к нему оттого здоровье вернется.

Вновь он узнает себя и в лесах этих будет со мною,

Сколько осталось нам жить, трудиться во имя господне».

Так поступили вожди, как велел он, и, влаги испивши,

1440 Сразу пришел в себя тот, кто к ним явился безумным;

Прежних узнал он друзей, в единый миг исцелившись.

Молвил ему Мерлин: «Отныне должен упорство

В божьих трудах ты явить, ибо видишь сам, что по воле

Божьей пришел ты в себя после стольких лет, когда в дебрях,

1445 Смысла лишенный, ты жил, словно зверь нечистый блуждая.

Разум вновь ты обрел, так не смей покидать эти долы,

Чащи зеленых лесов, где ты безумцем скитался,

Но оставайся со мной, и дни, что похищены были

Силою злой у тебя, ты все возместить постарайся

1450 Повиновеньем творцу: отныне в подвиге каждом

Будешь со мной ты един, покуда живы мы оба».

Молвил в ответ Мельдин (ибо этим он именем звался):

«Я отказать тебе не могу, отец досточтимый:

Рад я буду в лесах оставаться с тобой и всем сердцем

1455 Господа чтить, покуда живит дрожащие члены

Дух, который теперь я твоим наущеньем очищу».

«Так же и я поступлю и третьим с вами останусь, —

Им сказал Тельгесин, – все страны мира презревши.

Времени много вотще я потратил, так что пора уж,

1460 Чтобы к себе самому я вернулся, ведомый тобою».

«Вы поезжайте домой, о вожди, города защищайте:

Не подобает, чтоб вы наш покой смущали речами:

Вы уж довольно часов провели здесь, радуясь другу».

Их оставляют вожди втроем; Ганеида четвертой,

1465 Вещего мужа сестра, остается: приявши повязку,

Жизнь в чистоте проводила она после смерти супруга.

Та, что столько племен под своею властью держала,