Айдар Хусаинов - Урал-батыр. Башкирский народный эпос в изложении Айдара Хусаинова

Урал-батыр

Башкирский народный эпос в изложении Айдара Хусаинова

Переводчик Айдар Гайдарович Хусаинов

© Айдар Гайдарович Хусаинов, перевод, 2017

ISBN 978-5-4474-3662-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как жили во времена древнее самого древнего

Туман, глубокий туман повсюду. Не видно ни звездочки, ни огонька, лишь только туман повсюду – без конца и без начала, без верха и низа, без четырех сторон света.

Но что это? Словно посветлело вокруг, и туман начал стремительно таять, распадаясь на неравные части. Это рассвет прочертил узкую полоску на горизонте, это восходит солнце!

Поднимается светило, сверкает все сильнее и сильнее, захватывает все большее и большее пространство, гонит прочь остатки тумана, и вот уже открылось огромное чистое небо, и вот уже плещется бескрайнее море.

Играют волны, бегут они наперегонки бесконечной морской равниной и разбиваются о скалы большого острова.

Покрыт тот остров густыми лесами, а в тех лесах нет-нет да мелькнет широкая солнечная поляна.

Вот на одной из них появился обитатель этих мест, Йанбирде-Тот, Кто Вдохнул Душу. Немного поотстав, за ним идет его жена Йанбике – Душа Жизни. Они живут здесь так давно, что сами не помнят, когда появились на свет. Не помнят они, кто их отец, кто мать, где остался оберегавший их Йер-Хыу1. Давным-давно пришли они сюда и поселились здесь.

Йанбирде и Йанбике – хозяева этих мест. Нет у них дома, не ведут они никакого хозяйства, не разжигают огня под котлом вечерней порой, не ставят квашню, чтобы тесто замесить. Притомятся, захочется им поспать – высокая трава стелится как мягкое ложе, высокие липы склоняют свои ветви, чтобы укрыть их от дождя, густой боярышник и шиповник смыкаются вокруг них, чтобы защитить от ветра. Не знают Йанбирде и Йанбике болезней, не пристает к ним недуг, а любая рана тут же заживает, словно ее и не было.

Йанбирде и Йанбике живут охотой. Ни лука нет у них, ни стрел, выезжают они на могучих свирепых львах, собака ловит для них зверей, щука помогает им ловить рыбу в реках, помогает им пиявка, высасывает она кровь травоядных животных, а верный сокол прямо на лету бьет для них птиц.

Вот и теперь возвращаются они с охоты. Сзади тащится лев, на которого взвалили добычу – высокого оленя, в небе над ними кружится сокол, высматривает, что творится в округе, собака радостно лает, а в ручье весело плещется щука.

Много-много лет жили в этих местах Йанбике и Йанбирде, жили, не зная, что такое смерть. Сколько помнили себя, был у них обычай – ели они голову самцов хищных зверей, добытых на охоте, а если поймают самку – то сердце. Пили они кровь травоядных животных, которую высасывала для них пиявка, эта кровь придавала Йанбирде и Йанбике сил и бодрости.

Годы шли, один за другим, и вдруг, точно так же – один за другим, у них появились дети, два сына – Шульген и Урал.

Впереди показалась опушка леса, и вот они выбегают навстречу родителям. Радостно приветствуют они отца и мать, весело встречают их возвращение. Того, что пониже, зовут Урал, он – младший сын. Того, что повыше, зовут Шульген, он – старший сын.

Так начинается наш рассказ об Урал-батыре.

Как Йанбирде наставлял сыновей

Дети Йанбирде и Йанбике росли очень быстро.

Когда Шульгену исполнилось двенадцать лет, он захотел оседлать льва и отправиться на охоту. Урал, которому в ту пору было десять лет, вслед за братом решил натравить на дичь их верного сокола.

Но Йанбирде не дал им на это своего благословения. Он сказал им так:

– Дети мои! Вы дороги мне, словно очи, которыми я смотрю на белый свет. Но разрешить вам охотиться не могу – у вас еще не выпали молочные зубы, вы еще не окрепли телом и душой, не пришло пока ваше время сесть верхом на льва, в руки взять сукмар2, сокола с криком выпустить на дичь.

Не торопите своего детства и слушайте меня.

А я вам говорю – чтобы привыкнуть к верховой езде, садитесь на оленя. Чтобы научиться охотиться с соколом, пускайте его на стайку скворцов. Есть захочется – ешьте, пить захочется – пейте, но только воду из родника. Пить то, что мы с матерью пьем, вам запрещено.

Кивнули мальчики, усмирили юный пыл, принялись за свои новые занятия.

Как Шульген нарушил запрет отца

Однажды Йанбирде и Йанбике ушли на охоту и долго не возвращались. Мальчики играли на полянке, а когда проголодались, Шульген вдруг сказал младшему брату:

– Давай попробуем то, что пьют наши родители. Я подсмотрел, где они прячут кровь.

– Нельзя, – отвечал ему Урал. – Отец не разрешает, ведь ты же знаешь об этом.

Тогда Шульген стал уговаривать брата:

– Да ты не бойся, он ничего не узнает, мы же только попробуем кровь на вкус. Питье-то сладкое, наверно. Если бы это было не так, отец и мать не ходили бы на охоту, не губили зверей, позабыв о сне и отдыхе.

– Пока не стану егетом, пока не узнаю людских обычаев, пока не постранствую по земле и не уверюсь в том, что Смерти-Улем на свете нет – пробовать кровь не буду, – твердо стоял на своем Урал.

– Да ты просто трус, – разозлился тогда Шульген и стал громко смеяться над братом.

– Нет, я не трус, – не поддался Урал. – Львы, тигры и медведи тоже очень храбрые звери, но и они плачут, когда к ним приходит Смерть. Вдруг, если попробовать кровь на вкус, она здесь появится?

На плотву щука охотится, на суслика – сурок, а лисица – на зайца. Если так подумать, получается, что сильный для слабого и есть Смерть. Разве не мы, люди, ловим рыб, ныряющих в глубину, птиц, что поют на скалах? Мы, четверо, и ввели этот обычай в наших краях. А если звери задумаются об этом, если все соберутся и когти свои обратят против нас, как сукмар, и бросятся на нас – разве тогда не явится к нам Смерть, о которой отец нам говорил?

Призадумался тут Шульген, однако большого значения этим словам не придал.

– А ты не бойся, – только и сказал.

Побежал непослушный Шульген к тайному месту и отпил понемногу из раковин морских, в которых хранилась кровь.

Так Шульген нарушил запрет отца.

Как Йанбике и Йанбирде вернулись домой

Когда Йанбирде и Йанбике вернулись домой, они принесли с собой много дичи. Только принялись всей семьей за трапезу, как вдруг Урал спросил у своего отца:

– Отец, этот олень, как ни старался, не ушел от твоей руки. А может быть, кто-нибудь так же придет и убьет нас, как ты убил оленя?

Ответил ему Йанбирде:

– Когда приходит срок, мы становимся смертью для всякого зверя. В каких бы чащах он не скрывался, в какие бы горы не забрался, мы все равно придем за ним. А чтобы убить человека – не родилась еще такая душа.

Призадумался Йанбирде, склонил голову, помолчал. Припомнил он то, что случилось с ним и его женой в былые времена, и принялся рассказывать такую историю:

– Давным-давно, в тех местах, где мы родились, где жили наши отцы и деды, Смерть-Улем появлялась часто. Тогда многие юноши внезапно падали на землю и оставались лежать бездыханными.

И вот однажды случилось то, чего никогда раньше не случалось – из-за моря пришел страшный Див. Многих он тогда проглотил, а кто спасся – того поглотило море. Разлилось оно так, что вскоре на всей земле не осталось суши.

Кто не погиб – убежал куда глаза глядят, и вскоре не осталось в тех местах никого, кроме Смерти. Она не заметила, что и мы с вашей матерью скрылись, не стала нас догонять. А мы пришли сюда, и с тех пор живем в этих краях, где нет Смерти-Улем и где всему живому хозяева – мы сами.

Тогда Урал спросил:

– Отец! А можно ли Смерть погубить, чтобы она больше не причиняла зла никому на свете?

– Смерть, сынок, невидима для глаз и приход ее незаметен, – отвечал ему Йанбирде. – Бороться с ней очень и очень трудно.

Он замолчал, задумавшись надолго. Но когда Урал и Шульген уже и не ждали ответа, лицо Йанбирде просветлело и разгладилось.

– На земле есть управа на нее, – сказал он с надеждою в голосе. – Течет в стране Падишаха всех дивов Живой Родник. Если испить из него – тогда, говорят, человек никогда не умрет. Смерть над ним будет не властна.

Как Йанбирде обнаружил, что из раковины кто-то пил

Долго рассказывал Йанбирде, наконец, в горле у него пересохло, и он решил утолить жажду. Пошел он в укромное место, принес оттуда морскую раковину, в которой хранил свое питье. Открыл Йанбирде раковину и вдруг увидел, что она неполная. Тогда осмотрел он ту раковину повнимательней и обнаружил на ней следы детских пальцев. Понял Йанбирде, что кто-то из его сыновей, а может быть, и оба, нарушил запрет. Страшно рассердился Йанбирде.

– Кто пил из этой раковины? – грозным голосом спросил он у сыновей.

Сыновья молчали.

– Кто посмел? – спросил он еще более страшным голосом. Тут сердце Шульгена не выдержало, и он срывающимся голосом крикнул: