Сказки Исфахана - Автор Неизвестен -- Народные сказки Страница 13

Когда они достигли границы Чина и должны были покинуть его пределы, дервиш велел остановить караван и сбросить на землю весь груз.

— А зачем останавливаться? — удивился Фаридун.

— Слушай, Фаридун, дальше начинается степь. Ни деревни, ни города, никакого жилья мы дальше не встретим. Помнишь ты, как мы уговорились с тобой на этом самом месте? Все, что добудем в Чине, поделим пополам. Давай теперь делить все, что у нас есть.

— Да, помню, — подтвердил Фаридун, и они начали делить все богатства — драгоценные камни, деньги, подарки.

Поделили между собой и приданое Йасаман. После этого дервиш говорит:

— Фаридун, теперь очередь делить Йасаман. Разрубим ее пополам: половину возьмешь ты, половину я.

Фаридун побледнел от страха, услышав это.

— Что ты говоришь, отец! — воскликнул он. — Если мы ее разрубим на две части, она ведь умрет! Возьми себе мою долю драгоценностей, денег, имущества — только уступи мне свою половину Йасаман, чтобы не лишать ее жизни.

— Что мне за нужда в драгоценностях или в деньгах? А слово нарушать нельзя. Придется разрубить Йасаман, половину ее возьму я, половину — ты.

Видит Фаридун, что дервиш неумолим, и закричал в отчаянии:

— Я отказываюсь от своей половины, отец! Не руби Йасаман. Пусть она вся будет твоей, лишь бы живой осталась!

— Нет и нет! Никогда я не нарушу своего слова! Йасаман надо разделить на две части, половину ее возьмешь ты, половину — я. А теперь, смотри!

Около шатра Фаридуна и Йасаман росли недалеко друг от друга два дерева. Дервиш привязал одну ногу Йасаман к одному дереву, другую — к другому дереву, потом взял топор и подошел к девушке, чтобы разрубить ее на две части, и тут изо рта девушки выполз скорпион! Дервиш убил его топором и снова замахнулся, чтобы разрубить Йасаман. На этот раз изо рта девушки выползла маленькая змея. Дервиш и ее убил топором. В третий раз занес дервиш топор над Йасаман, и в этот миг она чихнула, но изо рта ее больше ничего не вышло.

Дервиш швырнул топор на землю, отвязал Йасаман и повернулся к Фаридуну.

— Постели-ка ей прямо тут, в степи, постель, да поживей, — велел дервиш.

Когда Фаридун приготовил постель, дервиш уложил девушку и сказал, чтобы в течение трех суток никто к ней не подходил. Три дня и три ночи пролежала Йасаман, а на четвертый день дервиш поднял ее, поцеловал в лоб и вручил Фаридуну со словами:

— Мне достаточно и одного поцелуя, ведь ты мне как сын, а она как дочь. Если бы я раньше позволил тебе поцеловать ее, то яд скорпиона и змеи убил бы тебя. А убить скорпиона и змею можно было только вместе с Йасаман, вот почему я решил сильно напугать ее, чтобы ее вырвало, только так скорпион и змея могли выйти из ее нутра. А теперь давай заберем все наши вещи, все драгоценности, деньги, золото и отправимся в Иран к твоему отцу.

Пустился в путь караван, шел все дальше и дальше, пока не приблизился к столице Ирана. Отсюда дервиш послал весть падишаху Ирана, что, мол, прибыл твой сын с женой своей — дочерью падишаха Чина.

Старый падишах очень обрадовался и вышел встречать сына со всеми везирами, вельможами и знатными людьми.

По приказу падишаха семь дней и ночей горели в городе разноцветные огни и жители праздновали возвращение Фаридуна. Второй раз справили свадьбу, вложили руку Йасаман в руку Фаридуна.

Когда свадьба была отпразднована, дервиш явился к падишаху и сказал ему:

— Я обещал тебе вернуть сына через год. Сегодня как раз истек срок. А я вас покидаю и оставляю все свое достояние — деньги, драгоценности, золото — в дар Фаридуну и Йасаман, мне ведь земные блага не нужны.

Сказал дервиш эти слова и поспешил прочь из дворца падишаха, и с тех пор никто не видел его и не слышал о нем, а Фаридун и Йасаман прожили долгие годы в радости и довольстве.

Кедхода и сорок одна жена

Жил на свете кедхода[38] по имени Ага-Али. У него было сорок жен. Была у него чудная привычка: в брачную ночь он и не глядел вовсе на молодую жену, а только отрезал ей нос, так что все его сорок жен были без носов. Когда они приходили в баню, других женщин туда не пускали. И вот однажды вечером, когда баню закрыли для посторонних, одна девушка решила во что бы то ни стало пробраться внутрь и разузнать, каковы жены кедходы и почему из-за них закрывают баню?

Девушка забралась в баню и спряталась в укромном уголке. Пришли в баню сорок жен кедходы. Одна из них подошла к девушке, которая притворилась, что спит, разбудила ее и крикнула:

— А ну, поторапливайся, проваливай отсюда, да поживее!

— Простите меня, — взмолилась девушка. — Я заснула здесь и не успела вовремя уйти.

Она вскочила на ноги, стала намыливать одной голову, другой натирать спину, третьей мыть руки и ноги. Жены кедходы видят, что она девушка расторопная, не стали прогонять ее, а обошлись с нею милостиво. Наконец она сказала им:

— Пусть бог меня накажет, но я хочу задать вам один вопрос, только вот не смею.

Но она все-таки осмелела и спросила:

— Почему у вас нет носов?

— Ей-богу, мы и сами не знаем, почему нам отрезали носы. Одно нам ведомо: в первую брачную ночь кедхода, вместо того чтобы поступить с нами, как это полагается с женами, отрезал нам носы.

— А вы заставьте его жениться на мне, — предложила девушка, — и дам вам слово, что я отомщу ему за все. Сегодня же начните меня расхваливать и расписывать Ага-Али. А остальное — мое дело!

Жены кедходы вернулись домой, и, как только вошел Ага-Али, они наперебой стали хвалить девушку.

— Ну, коли так, — велел кедхода, — завтра же сватайте ее за меня.

Утром отправили сватов, и вот девушку привели в дом кедходы.

Как только девушку ввели в брачный покой и вложили ее руку в руку кедходы, она увидела у Ага-Али нож. Тут она принялась вертеться и уклоняться, и ему никак не удавалось отхватить ей нос.