Боги, шаманы и призраки Кореи - Елена Валерьевна Яворская-Милешкина Страница 13

Изображение дракона на традиционном барабане

Зима, как ни странно, ассоциируется с черным цветом, ее дракон – Хыннён. У лета и Юга сразу два дракона – красный, Чоннён, соответствующий началу этого сезона, и жёлтый, Хваннён, соответствующий последним летним дням.

Красиво, не правда ли? Добавим к этому, что у каждого из драконов была свита – воеводы-ёнчангун, сановники – ёнгун-тэгам и ёнгун-тэсин. Все вместе они управляют погодой, правят водными животными – вот почему их так почитают крестьяне и рыбаки.

Как ни странно, Небесный владыка мог перемещаться по небу на колеснице, запряженной всеми пятью владыками вод. Иными словами, при отсутствии у корейцев иерархически выстроенного пантеона некоторые представления о том, кто главнее, все-таки наличествовали.

Что можно ожидать дальше? Конечно же, что у них родится необычное дитя.

Однако фабула делает неожиданный поворот, предвещая дальнейшее не слишком благополучное развитие событий: в течение тридцати лет у супругов нет детей, наследников. Сто дней медитации (снова влияние буддизма) и молитв Небесному владыке дают супругам шанс: у них рождается дитя. Правда, дочь, а не сын, но ребенок – это ключ, открывающий дверь в будущее. И король, и королева, и их подданные благодарны за этот дар.

Еще одна интересная черта корейских мифов – их психологизм. Нам редко приходится ломать голову над тем, почему герои поступили так, а не иначе, разве что мы делаем поправку на исторический период и национальный менталитет. Психологически достоверно выглядит поведение жителей дворца морского короля: все балуют маленькую принцессу, ведь она драгоценный ребенок. Если кто-то и задумывался, к чему может привести такое попустительство, он вынужден был молчать, ведь сам король позволял девочке дергать его за бороду, а королева – колотить ее по груди. Дальше – больше. Девочка начала воровать из чужих огородов, рассыпать зерно, швырять камни в дома, оскорблять людей, распускать слухи, ссорить людей друг с другом. В конце концов один старик решился раскрыть королю-дракону правду, и малой части которой чадолюбивый отец до той поры не знал. Король был в гневе и печали. Оставить дочь во дворце он не мог – и отправил ее в изгнание в большом сундуке.

Понимая, что в мире людей девушке придется искать свое место, королева, жалея дочь, предложила ей стать богиней сэнбульван, она же самсын-хальман (самсин-хальмони), которой еще нет на земле, но потребность в ней велика. Мать успевает объяснить, что и как делать, кроме одного: каким именно образом выпустить ребенка из чрева. Кузнец уже выковал сундук, принцессу немедленно посадили туда и на этой импровизированной «подводной лодке» отправили на землю. На замке была сделана надпись, что открыть сундук должен Имбакса. Ключа не было, но пожилому мужчине достаточно было пнуть сундук ногой, чтобы замок упал.

Ким Дык Син. Семья, отдыхающая под деревом. 2-ая пол. XVIII – нач. XIX вв.

Корейская принцесса XX века Ток Хе. Она была вынуждена жить в Японии и даже состояла в браке с японцем. Впоследствии ей отказывала в возвращении на родину уже корейская сторона. Она, как и героиня мифа, была принцессой-изгнанницей

«Адресат» был выбран не случайно. Имбакса и его супруга очень мечтали о ребенке. Принцесса с легкостью смогла им помочь и не только обрадовалась первому своему доброму поступку, но и возгордилась. А к чему приводит гордыня, мы хорошо помним.

Сообразив, что не может помочь ребенку выйти на свет, дочь короля-дракона очень испугалась и додумалась только до того, чтобы серебряными ножницами разрезать бок матери. Не помогло. И тогда принцесса в страшном волнении побежала на берег моря, села под ивой и принялась рыдать.

Имбакса сумел сохранить присутствие духа, и это спасло жизнь его жене и ребенку. Не медля, он отправился в горы, поставил жертвенник и, взывая к Небесному владыке, принялся звонить в колокольчик.

Призвав своих приближенных, Небесный владыка посылает их искать достойную сэнбульван. В земном государстве Мёнчжин находят достойную кандидатку – дочь короля. Посланники верховного бога являются за ней, чтобы забрать ее на небеса. Родителей охватывает печаль. Однако девушка выражает разумную покорность, утешает родителей и готова с усердием следовать своему предназначению, определенному Небесным владыкой.

Удивительная особенность этого мифа заключается в том, что, благодаря земному человеку, сам Небесный владыка узнает о том, чего еще нет в мире, и спешит исправить оплошность. Конечно же, сложно не заметить противоречие между этими мифами и теми, в которых люди под властью Мирыка сами прекрасно справляются с задачей приумножения человечества. Однако все становится на свои места, если вспомнить, что создавались эти мифы в разное время и в разных частях Кореи.

Жертвенный алтарь в буддийском храме. Камин предназначен для того, чтобы разводить жертвенный огонь

Однако тот, решив испытать девушку, встречает ее неласково, интересуясь, как она посмела войти в его тронный зал (надо сказать, это отражение реальных обычаев: женщинам в подавляющем большинстве случаев воспрещалось посещение этого дворцового помещения).

Принцесса почтительно, но храбро отвечает, что девушке нельзя входить в тронный зал, но и земному человеку нельзя пребывать на небе.

Ответ вызывает одобрение у Небесного владыки, и он учит новую богиню тому, что неведомо прежней, не благословленной им.

Сэнбульван нисходит на землю во всем великолепии: она облачена в одеяние синего, красного и белого цветов (яркие цвета – символ богатства и праздника), в ее руках серебряные ножницы, нить и семена цветов.

Начинающая богиня помогает жене и ребенку Имбакса. Ее менее удачливая коллега-соперница слышит плач ребенка и бежит в дом, который в такой спешке покинула. Она пытается оспорить место богини деторождения. И дело тут не только в ее избалованности. Боги, конечно, не люди, но в большей части мифологий им очень важны жертвоприношения – это их пища, возможность существовать. Перестав быть богиней, дочь короля-дракона не сможет получать жертвы, она это прекрасно понимает и потому бросается в драку. Ее счастливая соперница сохраняет приличествующую принцессе и богине выдержку и переводит конфликт в разговор, в ходе которого проникается сочувствием к злоключениям дочери короля-дракона и готова ходатайствовать за нее перед Небесным владыкой.

Фигурки, изображающие короля и королеву

Дочь короля-дракона признается Небесному владыке, что сначала