Александр Немировский - Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия Страница 14

Нисхождение Ганги

Совершив поминки по умершим сыновьям, призвал к себе Сагара внука своего Аншумана и обратился к нему с такими словами:

— После изгнания твоего отца за злодеяния и гибели твоих братьев ты остался у меня один, и некому совершить погребальные обряды по моим сыновьям, чей прах в подземном мире. До сих пор я не принес в жертву коня, чтобы отметить свои победы. Я возлагаю на тебя обязанность, которую не в силах выполнить сам.

Поблагодарил Аншуман деда за оказанную ему честь и поспешил на поиски коня. Спустившись на дно океана, лишенное влаги, он отыскал расщелину на северном краю океана и по проходу, проторенному братьями, спустился в подземный мир и вышел на поляну, где сидел Вишну в облике Капиллы. Приблизившись к нему, он ждал, когда великий подвижник обратит на него взор, а затем, почтительно его приветствуя, поведал о цели своего прибытия и прежде всего попросил разрешения увести коня.

— Ты можешь это сделать, юноша, — сказал Вишну. — Я знаю, что ты благочестив и честен, но еще не пришло время, чтобы ты или твой отец могли избавить от греха твоих братьев. Это совершит твой внук и с помощью великого бога Шивы низведет на землю небесную Гангу. Воды ее заполнят дно океана и через расщелину, которой ты шел, вольются и омоют прах царевичей Айодхьи.

Склонившись перед подвижником, Аншуман взял коня и тем же путем вернулся в Айодхью. Он рассказал деду все, им услышанное. Как раз исполнился год после того, как конь был выпущен, и Сагара совершил торжественное жертвоприношение. Вскоре после этого, успокоенный, он передал власть Аншуману и удалился в страну вечного блаженства.

Шива

Через век престол Айодхьи занял Бхагиратха, внук Аншумана, полностью преданный карме, безропотный и правдивый. Стал он для народа радостью очей и сердца. Прослышав, что его предки приняли ужасную гибель и не взошли на третье небо, он поручил царство советнику и отправился подвижничать на Химавату. Многие годы он стоял там, взирая на превосходнейшую из гор, предаваясь суровому умерщвлению плоти, питаясь плодами, кореньями и водой, пока через тысячу божественных лет к нему не явилась в собственном облике великая река Ганга.

— Чего ты от меня хочешь, махараджа? — спросила она. — Говори, превосходнейший из людей, и получишь желаемое.

— О подательница даров! — отвечал Бхагиратха. — Моих предков, разыскивающих коня, внезапно настигла гибель. И с тех пор погибшим недоступна жизнь на небе, пока ты, о святая, причастная великой доле, не омоешь их своею водою. Возведи их на небо, Ганга. Вот для чего я тебя ожидал!

— Разумеется, я выполню твою просьбу, — сказала река, — но падая, я могу уничтожить землю. Никто другой на земле не сможет меня принять, кроме Шивы. Ублажи его, чтобы он принял меня на свою голову.

И явился Бхагиратха на гору Кайласу, ублажил Благосклонного и получил от него обещание поддержать Гангу, чтобы предки праведника обитали на небе.

И сошел Шива на Химавату, окруженный своей ужасной дружиной, воздевавшей к небу оружие, и, перекричав ее боевые кличи, сказал Бхагиратхе:

— Умоляй же, долгорукий, реку, чтобы она низверглась с третьего неба.

Вирабхадра — ипостась Шивы–воителя

Услышав это, махараджа возликовал сердцем и, преклонившись, стал неотступно размышлять о Ганге и низвел ее с третьего неба на землю своею мыслью.

И низверглась с небосвода Ганга на лоб Шивы, как венец жемчужный, и от него, змеясь тремя руслами, устремилась к Океану. На гребнях ее волн, как стая лебедей, белела пена. Натыкаясь на камни, она бушевала, ревя, подобно тысяче быков, оглушительным ревом. Достигнув высохшего Океана, она его заполнила и проникла в подземное царство, омыв прах шестидесяти тысяч царевичей, и заняли они на третьем небе русло Ганги.

С тех пор течет Ганга на земле, и восхваляющий ее очищается от грехов, созерцающий ее достигает благоденствия, творящий в ней омовение и пьющий ее воду очищает семь прошлых и семь грядущих поколений. И нет купели, подобной Ганге, как нет бога, равного златокудрому Шиве, принявшему священную реку на свой лоб.

Рождение красоты

Высоты горные Сознанья —Как Гималайские хребты.Там вечный праздник пониманья.Зачатья новой красоты.

Мир был уже создан и после изгнания данавов и асуров успокоился. И правили им Брахма и Вишну, не ведая особых волнений. Было у них в достатке времени, и они вступили в спор: кто из них рожден первым. И тогда взметнулся перед ними Шива в виде огненного лингама безупречной прямизны. Сверкал он подобно горе Меру посреди надетых на него огромных венков, и нельзя было понять, где его середина, где начало и где конец.

Сказал Брахма Вишну:

— Давай я пойду вверх, а ты иди вниз. Тот, кто отыщет край, будет считаться перворожденным.

Однажды во дворце Брахмы, где Шиве был оказан торжественный прием, Дакша при появлении зятя не встал, но проклял его и сказал, что не будет приносить ему жертвы. Нет, это была не пустая угроза. Устраивая через некоторое время у себя в доме великое жертвоприношение коня, Дакша пригласил всех богов, кроме Шивы. Заколов коня, жрецы стали раздавать богам куски его мяса. Видя это, возмутилась Сати, потребовав, чтобы мужу оставили его долю. Когда же этого не сделали — бросилась в огонь. Шива же сотворил из части себя грозное чудище, которому приказал уничтожить жертвоприношение Дакши. Приняв вид сотен и тысяч асуров, набросилась эта свора на жертвенные дары и разметала их; у хозяина дома отрубили голову и бросили ее в огонь. Потом, немного успокоившись, решил всемогущий Шива оживить истребленных богов. Но головы Дакши он отыскать не смог и насадил на туловище тестя голову козла.

После смерти Сати Шива погрузился в глубокую скорбь. Он удалился в недоступные горы, в царство вечной Зимы, не желая ничего и никого видеть. Черноволосый, в звериной шкуре на голом теле, с черным луком и стрелами, бродил он одиноко по заснеженным горам. Только огромные снежные барсы и мохнатые яки наталкивались на его следы, уводившие в бездонные пропасти. Ложась на брюхо, вылизывали звери соленые на вкус следы своего владыки.

Но ненасытная женская любовь все же отыскала Шиву и в горах. Во второй жизни Сати стала Умой, дочерью горного князя Химавата. Полагая, что сумеет покорить сердце Шивы суровым воздержанием, она отправилась в горную глушь. Сбросив там человеческую одежду, Ума облекла свое нежное тело в древесную кору. Сто лет она питалась опавшими листьями и древесными корнями, забыв вкус человеческой пищи. Трижды в день она умывалась ледяной водой горных потоков, и богам не раз удавалось взглянуть на прелести той, которую называли невестой Шивы. Но сам он, погруженный в созерцание, ничего не знал о ее существовании.

А между тем боги страдали от укрепившихся в Трипуре асуров. Ослепленные алчностью, те принялись опустошать все вокруг. Обращая в бегство богов, они бродили где им вздумается, уничтожая обители мудрецов, жертвенные столпы и селения людей.

И тогда боги собрались и пошли все вместе к Прародителю. Поклонившись ему до земли, они поведали о своих бедах и спросили:

— Есть ли средство, чтобы извести асуров, перешедших все мыслимые и немыслимые границы?

— Злокозненные негодяи! — воскликнул Брахма. — Все знают о моем беспристрастии, но сейчас я дам вам совет. Изберите бойцом неутомимого в деяниях. Пусть он уничтожит богоненавистников, о Адитьи!

Выслушав это, решили боги пробудить Шиву к жизни. Они отправили к нему своего посланца Каму, бога вожделения и любовной страсти, умевшего принимать различные образы и их изменять. Взял Кама с собою свою подругу Рати (Страсть) и помощницу Васанту (Весну). Едва они коснулись своими нежными ступнями гор, как потекли ледники, переполняя горные реки, растаяли снега на горных склонах, запестрели цветы. Птичий гомон наполнил долины. Все ожило. Один Шива не сдвинулся с места. Он угрюмо сидел, погруженный в свои мысли.

Бхайрава — одна из ипостасей Шивы

Страшась гнева Шивы, Кама долго не решался выполнить поручение богов. Наконец, уступая их мольбам, он прибыл в место уединения Шивы и застал его сидящим между деревьями в окружении сладостно жужжащих пчел. Склонив над дремлющим свое воздушное тело, Кама проник в мозг Шивы через уши и изгнал образ Сати. Осознав это, Шива вздрогнул и стал силой памяти оживлять исчезнувший образ. Поняв, что ему кто–то препятствует, он, потрясая головой, ударяя ею о стволы деревьев, изгнал невидимого Каму. И вновь черты лица Шивы успокоились, его три глаза закрылись, губы сложились в блаженную улыбку. К нему вернулась его Сати в виде прекрасной тени.