Рудольф Штайнер - GA 092 - Оккультные истины древних мифов и легенд Страница 19

Должен быть проложен путь для нового импульса, достигнут новый культурный прорыв. Вы знаете, что в мистике душа, или сознание, представлена как нечто женственное. Так и здесь сознание новой, бюргерской культуры представлено как нечто женственное. Внедрение новой культуры показано как возвышение сознания. Фигура Эльзы, принцессы брабантской, воплощает средневековую душу, а Лоэнгрин, великий посвящённый, рыцарь общины Грааля и носитель новой культуры — «Лебедь» третьей ступени ученичества. Ему нельзя задавать вопросов, связанных с тайной посвящения. Никто не должен знать, к какому ордену он принадлежит и какое новое имя он получил, став посвящённым.

Итак, возвышение до нового состояния сознания всегда происходит под воздействием великих посвящённых. В качестве примера воздействия таких посвящённых я мог бы указать на Якоба Бёме[2]. Вы знаете, что Якоб Бёме был провозвестником глубоких истин. Откуда происходят эти истины? Он сам рассказывает об этом. В детстве он служил подмастерьем у лавочника. И как‑то раз, когда он был один в лавке, туда вошёл незнакомец и пожелал купить пару башмаков. А ребёнку было запрещено продавать что‑либо в отсутствие хозяина; незнакомец произнёс несколько слов и удалился, но затем позвал юного Бёме из лавки и сказал ему: «Якоб, сейчас ты мал, но однажды ты станешь совсем другим человеком, и весь мир будет дивиться тебе». Что бы это значило? Тут речь идёт о посвящении; нам представлен самый момент инициации. Ребёнок ещё не понимал происходящего, но импульс был ему дан.

Такой момент представлен также и в саге о Лоэнгрине. Такого рода саги содержат важные указания, понятные только тому, кто способен видеть вещи в их взаимосвязях. Как было сказано, сага о Лоэнгрине появляется в связи с сагой о баталии певцов. Рихард Вагнер использует её в своём творении о Лоэнгрине. Это свидетельствует о том, насколько высоким было внутреннее призвание Рихарда Вагнера.

Другой древнейший пласт легенд Рихард Вагнер использует в своём «Кольце нибелунга». Речь идёт о древнегерманских сагах, в которых сохранились сведения об атлантах, чудом уцелевших во время великого атлантического потопа и затем нашедших прибежище в различных местах Европы и Азии — с них началась постатлантическая эпоха. В этих сагах содержится воспоминание о великом посвящённом Вотане, боге Асов. Вотан — это посвящённый атлантических времён, равно как и все нордические боги — древние великие посвящённые.

Изучение древних саг позволило Рихарду Вагнеру ясно увидеть огромное различие, существующее между человеком Нового времени и человеком Средневековья. В наше время труд человека сделался по большей части механистическим, тогда как в средневековой культуре всякий труд был выражением человеческой души. Дом, поселение, город — все было оформлено со смыслом, и человек находил в этом радость. В минувшие времена дом являлся выражением художественной идеи — так же, как и вид улиц, вид центра города с рынком и собором. А что представляют собой наши современные магазины, наши предприятия и наши города? Какое отношение они имеют к нашей душе?.. И Вагнер остро ощущал этот контраст. Поэтому он и выбрал для своей оперы героя древней саги — Зигфрида. И в «Зигфриде» миру был явлен цельный, гармоничный человек, спосоный стать идеалом, к которому может и должен стремиться нынешний подёнщик индустрии. Эта же проблема волновала и таких гениев, как Гёте, как Гёльдерлин[3], говоривший: «Ты видишь ремесленников, а не людей, мыслителей, а не людей, священников, а не людей, господ и рабов, школяров и учёную публику, но только не людей». Однако процесс развития человечества не повернёшь вспять, и вновь обрести гармонию невозможно без духовных усилий. Вот почему Вагнер желал воздвигнуть храм искусства. Воздействие искусства на современного человека должно было возвысить его над повседневной жизнью. Такую задачу ставил перед собой Рихард Вагнер, черпая мудрость и вдохновение в древних сагах.

Особое место в немецкой поэзии раннего Средневековья занимают саги о вибелунгах. В такого рода сагах запечатлены глубочайшие чувства народной души; в них содержатся величайшие духовные истины. Например, сага о Карле Великом. В ней о великом кайзере рассказывалось не в историческом смысле, как принято считать в наше время. Создавая саги, люди Средневековья прозревали свою глубинную связь с древними вибелунгами. Династия франкских королей олицетворяла собой эту кровную и духовную связь с древними предками последующей постатлантической расы. В прадревние времена Вибелунги[4] были посвящёнными королями — священнослужителями, которые не только заботились о своём царстве, но одновременно давали ему и духовное направление. А средневековые саги были поэтическим воспоминанием о давно минувших великих временах. Эти воспоминания претворились в сказания о Кайзерах, вот почему коронация Карла Великого в Риме рассматривалась немецкими поэтами Средневековья как нечто необыкновенно важное[5].

Вагнер, понимавший истинную природу и значение немецких средневековых саг, черпал из них не только сюжеты для опер, — это было откровение Духа, некогда питавшего народную душу, и Знание великих посвящённых о череде сменяющих друг друга времён, которые являются важными ступенями на пути развития человечества. Одна из саг, по мнению Вагнера, наиболее полно воплощала в себе контраст между новейшей эпохой материального обогащения и Средневековьем, ещё связанным с духовной культурой. Это была сага о Барбароссе, которого мы тоже почитаем как великого посвящённого[6].

Сага повествует о походе Барбароссы на Восток, откуда он должен был принести высшую мудрость и познания тамошних посвящённых, а также разыскать священный Грааль. В мифах XII и XIII столетий мы видим заколдованного кайзера, сидящего внутри горы; его вороны приносят ему вести обо всем, что происходит в мире. Ворон — это древний символ мистерий. На языке персидских мистерий ворон означал низшую ступень посвящения, то есть он был посланником высших посвящённых. О чем же возвещали эти посвящённые? Не о том ли, что грядёт вытеснение древней духовной культуры новейшими имущественными отношениями?

Идея о неизбежной смене времён, обусловленной развитием человечества, пришла к Вагнеру из средневековых саг и воплотилась в цикл его опер под общим названием «Кольцо нибелунга». Вагнер попытался ещё более усилить значимость этой идеи — вместо Барбароссы он в итоге выбрал фигуру Вотана, явив тем самым необыкновенно глубокое интуитивное постижение древнегерманских сказаний о богах. Эти саги содержат бесценные сведения о закате атлантической культуры, происхождении пятой коренной расы из четвёртой и формировании человеческого рассудка и самосознания. Атланты жили в эпоху, когда все это ещё не наступило. Они пребывали в состоянии своего рода ясновидения. И только у представителей пятой подрасы атлантов — у прасемитов — возникли первые зачатки комбинирующего рассудка[7], получившие дальнейшее развитие в пятой коренной расе. Тем самым был дан ход развитию Я — сознания. Атланты ещё не произносили «я» по отношению к самим себе столь часто, как это делали представители последующих эпох. После заката Атлантиды её древняя культура была перенесена в Европу (европейцы — это позднейшее ответвление атлантов). И тогда возникло принципиальное противоречие между древней духовной культурой и посвящёнными новой постатлантической эпохи, действовавшими скрыто и инспирировавшими внешнюю рассудочность.

Противостояние этих двух эпох запечатлено Вагнером в опере «Золото Рейна», где схватка между Вотаном (древним атлантическим посвящённым) и Альберихом, носителем эгоизма карликов из рода Нибелунгов (посвящённых постатлантической эпохи) становится неизбежной, неотвратимой. В мистике Золото символизирует собой Свет. Стремящийся к свету обретает Мудрость. Золото, концентрат Мудрости, Альберих извлекает из вод Рейна. Вода всегда символизирует душевный элемент, астральность. Из душевного элемента рождается Эго — Золото — Мудрость «Я». Воды Рейна — это душа новейшего времени, в котором рождается рассудок, рождается Я–сознание. Альберих завладевает золотом, отнимая его у дочерей Рейна, то есть у женственного элемента, представителя изначального состояния сознания.

Все эти взаимосвязи Вагнер интуитивно прозревал в средневековых сагах и воссоздал в своей тетралогии «Кольцо нибелунга». Музыкальная тема Я — сознания возникает уже в самом начале оперы «Золото Рейна» и становится её лейтмотивом.

Так Вагнер использовал поэтические материалы, восходящие к прадревней мифологии. В этих сагах содержится нечто, способное сообщить Душе человека изначально свойственный ей духовный ритм. Душа человека пробуждается в ответ на то, что содержится в этих древних сагах.

ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ.

В этих лекциях мы увидим, как Вагнер возводит персонажей своих музыкальных драм к богам, а затем низводит до человеческого уровня, дабы показать возможность грядущего искупления человека.