Рудольф Штайнер - GA 092 - Оккультные истины древних мифов и легенд Страница 20

Так Вагнер использовал поэтические материалы, восходящие к прадревней мифологии. В этих сагах содержится нечто, способное сообщить Душе человека изначально свойственный ей духовный ритм. Душа человека пробуждается в ответ на то, что содержится в этих древних сагах.

ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ.

В этих лекциях мы увидим, как Вагнер возводит персонажей своих музыкальных драм к богам, а затем низводит до человеческого уровня, дабы показать возможность грядущего искупления человека.

Уже в самом начале «Кольца нибелунга» звучит всеобъемлющий лейтмотив пятой коренной расы, то есть расы постатлантической эпохи: это рождение «Я», рождение самосознания из астрального элемента. Как вам известно, вода является оккультным представителем астрального. Если мы хотим проникнуть в то настроение, которое господствовало в душе Рихарда Вагнера, мы должны обратиться к нордической мифологии. Не будучи знакомым с тайной символикой древних мистерий, он все же сумел выразить энергию и символизм, живущий в мифе.

Всякий, кто в той или иной степени интересовался пантеоном нордических богов, неизменно обнаруживал, что последние несут в себе нечто трагическое, — все направлено к завершающей стадии, к закату богов. Каков же смысл этой очевидной тенденции, под влиянием которой возникло такое поразительное произведение искусства, как вагнеровское «Кольцо нибелунга»?

Представим себе, как выглядела Земля в эпоху нордической прарасы. На Земле господствовал тропический климат — современный тропический климат представляет собой лишь его слабое подобие; в тех краях обитали человекообразные обезьяны и животные, напоминающие современных слонов и жирафов. Природа существенно отличалась от современной. Все это постепенно вытеснялось с наступлением так называемого ледникового периода, выпавшего на долю наших предков. И наша позднейшая германская культура — реликт эпохи оледенения.

Важнейшим элементом древней нордической культуры были мистерии. Существовали мистерии троттов и мистерии друидов, очень глубокие мистерии, над всем этим возвышалась фигура великого посвящённого — Вотана. Остатки древних мистерий друидов преимущественно сохранились в странах с кельтским населением. Следы этих мистерий мы находим в Англии вплоть до времён королевы Елизаветы. Позднее они исчезли. В древних мистериях троттов и друидов повествовалось об одном Челе — его звали Зиг, или Зигге, — который в определённом возрасте пожертвовал своей индивидуальностью, дабы воспринять более высокую. Это процесс, который описывается во всех мистериях. Равным образом и Иисус при Иоанновом Крещении предоставил Своё тело более высокой Индивидуальности. Все, связанное с Зигом, напоминает мистериальный процесс, когда Чела может пожертвовать своей индивидуальностью ради более возвышенного существа. Вотан низошел в Зига, дабы подготовить то, чему надлежало произойти в грядущем.

Каждому ученику мистерий сообщалось, что мир нордических богов претерпит закат с приходом христианства. Вся деятельность Вотана была подготовкой к приходу христианства. Здесь, на Севере, существовали определённые племена, по определённой причине не переселившиеся вместе с остатками атлантических народов в пустыню Гоби. Известно, что развитие древних подрас на Юге проходило в течение четырёх эпох. Народы, заселявшие Север, также должны были пройти в своём развитии четыре отчётливо различимые фазы, последней из которых являлся закат богов.

Из нордических мифов мы узнаем, как проходила подготовка к поступательной смене этих четырёх эпох. Она заключалась в том, что за это время Вотан должен был пройти четыре посвящения, каждый раз поднимаясь на новый духовный уровень. В ходе первого посвящения — в эпоху первой подрасы — он висел девять дней на кресте, изготовленном из древесины мирового ясеня. Именно тогда Мимир преподал ему знание рун. И в этом случае висеть на кресте — означает искупление. В ходе второго посвящения Вотан должен был добыть напиток мудрости, хранимый Гунлёдом в пещере. Ему надлежало, как змее, проникнуть в эту подземную пещеру. И он пробыл в ней три дня, прежде чем завладел напитком. В ходе третьего посвящения, которое соответствует третьей подрасе, он должен был пожертвовать собственным глазом. Это легендарное око мудрости сразу вызывает у нас в памяти мифы об одноглазых циклопах, которые были не кем иным, как людьми лемурийской расы. Для нас это око — давно пройденная ступень, хотя его следы в какой- то мере ещё присутствуют у новорождённых. Это око ясновидения. Почему же Вотан должен был им пожертвовать? Дело в том, что в каждой коренной расе имеет место краткое повторение пройденного. Вот почему в третьей подрасе должна была повториться жертва ясновидения, дабы могло расцвести то, что впервые воссияло в Вотане, — рассудочная мудрость, особенность европейского мировоззрения. Четвёртое посвящение Вотана связано с Зигфридом — божьим отроком, потомком самого Вотана. Впервые на место богов вступают представители человечества — посвящённые.

Зигфрид проходит через посвящение. Ему надлежит пробудить Брунгильду, то есть высшее сознание; проходя через огонь и пламя, он должен очиститься от страстей. Таким образом, он проходит через очищение, через катарсис. Перед тем он уже умертвил дракона, то есть преодолел низшую чувственность. Благодаря этому он приобрёл неуязвимость; и только между лопатками у него осталось уязвимое место, символически указывающее на то, что этой четвёртой подрасе ещё недостаёт чего‑то, что может быть принесено только христианством. Должен явиться Некто, неуязвимый именно там, где уязвим Зигфрид, — Христос, несущий Крест за своими плечами, и крест прикрывает место смертельной раны Зигфрида.

Христианство должно было ещё претерпеть нападение, натиск со стороны атлантов. Племена, ведомые Атли (Аттилой, или Этцелем)[8], имеют атлантическое происхождение. Эти монгольские племена отступают перед христианством, олицетворяемым папой Львом I[9]. Христианство отторгает древнюю культуру.

Стародавние мифы изображают развитие в символических образах. С этой точки зрения мы и будем рассматривать миф о Бальдуре. Нам надлежит видеть в фигуре Бальдура нордического посвящённого. Причём в этом мифе учтены все требования посвящения. Загадка Бальдура содержит в себе глубокую истину. Только благодаря ей можно понять своеобразное положение Логе в нордических сагах. Вы знаете, что мать Бальдура, испуганная зловещим сновидением, заставляет всех существ поклясться, что те не причинят вреда Бальдуру. И только совершенно неприметная поросль — омела — была ею забыта. Из омелы, которая не принесла клятвы. Логе сделал стрелу и преподнёс её слепому богу Гедуру, когда боги, играя, метали стрелы в Бальдура. И бог Бальдур был умерщвлён этой стрелой. Вы знаете, что в мировой эволюции земной стадии предшествовала лунная. Материя Луны была подобна живой. Кое‑что из лунной поросли застыло на тогдашней ступени развития и было перенесено в последующий новый мир как препятствие. Эта поросль не могла расти на минеральной почве — она могла только паразитировать на других живых существах: это паразитарная поросль. Таким образом, омела — это поросль Луны. Логе также является лунным божеством. Он ведёт своё происхождение ещё от лунной эпохи, Во времена старой Луны это было совершённое создание, а теперь он представляет собой несовершенство и злое начало. И нам становится понятным, почему Логе в вагнеровских драмах предстаёт двойственным существом — мужским и женским одновременно. Вам известно, что разделение полов наступает с момента выхода Луны из Земли. Новым творением является солнечный бог Бальдур. И тогда происходит столкновение древнего и нового творения — лунного и солнечного царств, — столкновение, жертвой которого должен пасть Бальдур, представитель солнечной культуры. А незрячий

Гедур — представитель слепой природной необходимости, господствующей в минеральном царстве. Он должен принять на себя вину, чтобы прогрессивное развитие стало возможным. В мистериях Бальдуру надлежит вновь ожить после того, как он был убит Гедуром по наущению Логе. Вот о чем нам следует помнить, когда мы предаёмся творениям Рихарда Вагнера. Рассмотрим следующую сцену из «Золота Рейна“ - ту, где дочери Рейна сторожат сокровище, золото Рейна. Карлик Альберих сначала проникается к ним чувственным влечением. А затем в нем пробуждается жадность к золоту и он отрекается от любви, ибо так должен поступить тот, кто хочет обладать золотом и властью. И тогда он выковывает кольцо. Чувство собственности, эгоизм неотделимы от этого кольца: пока человек внутренне не обособился, он не требовал ничего для себя. Эгоизм начинается там, где человек стянут кольцом внешних чувств. Альберих должен отречься от любви — он, представитель самосознания, облекает себя в физическое тело. Он строит своё физическое тело по тем же самым законам, которые господствуют в природе, когда дочери Рейна извлекают из воды золото. А эгоизм, обособленность неотделимы от золота. Золото представляет здесь мудрость, достигаемую через пассивное созерцание, но не творческую мудрость. Чтобы обрести последнюю, надо сначала стать восприимчивым к ней. Вернёмся к тем временам, когда люди ещё не были разделены на два пола; они ещё были не способны мыслить, а значит, благодаря мышлению обретать самосознание. Все творимое человеком созидается через любовь. Высшую духовность человек должен обрести ценой того, что он отрекается от половины своей продуктивной силы, то есть делается однополым.