Джеймс Ханауэр - Мифы и легенды Святой земли Страница 21

Подойдя совсем близко, двое легли на гальку и стали пробираться ползком, а старший сын, вооруженный кинжалом, прятался за шатрами. Найти жилище шейха братьям не составило большого труда. Прямо у входа в шатер красовалось его копье, увенчанное страусиными перьями, тут же стояла привязанная к колышку породистая лошадь. Ослабив один из кольев, на которых держался шатер, юноша приподнял занавеску и вполз внутрь. Прямо перед ним лежал убийца его отца. Теперь это был пожилой мужчина с длинной седой бородой, мирно спавший у его ног. Рядом с ним лежали его жена и дети, которые тоже крепко спали. В слабом звездном свете, пробивавшемся сквозь тонкие занавеси шатра, гость сумел разглядеть черты старого убийцы. Убедившись, что это и есть тот, кто ему нужен, юноша занес кинжал, готовый вонзить его в тело противника, но тут его охватила слабость. Он не мог вот так, тайком, зарезать мирно спящего старика. Это было бы гнусным убийством. Обратившись к святым с молитвой, чтобы они позволили ему встретиться с врагом лицом к лицу и открыто отомстить злодею, юноша спрятал кинжал в ножны и ползком вернулся к тому месту, где его ждали братья.

Средний брат, узнав, что произошло, выхватил у него кинжал и пополз к заветному шатру, но вскоре тоже вернулся ни с чем, поведав братьям такую же историю. На этот раз совершить отмщение вызвался младший брат. Он тоже вошел в шатер убийцы, разглядел его среди спящих, но не смог решиться на злодеяние. Тогда он выполз наружу и подошел к стоявшей у входа лошади. Вынув из кушака кинжал, он срезал ее роскошную гриву и длинный локон, ниспадавший с головы лошади на лоб, затем состриг все волосы с ее хвоста и, обернув в них кинжал, вернулся в шатер и положил его на подушку хозяина.

Покинув шатер, он вынул свой собственный кинжал и перерезал все веревки, на которых держался шатер, оставив ровно столько, сколько было достаточно, чтобы вся конструкция не рухнула. Потом он вытащил из земли копье и унес его с собой. По возвращении к братьям юноша сообщил, что их отец отмщен. Тогда все трое вернулись к тому месту, где оставили своих лошадей, и еще до первых лучей солнца были на достаточном расстоянии, так что могли не бояться погони. Они продолжали скакать без остановки весь день и всю ночь и вскоре благополучно вернулись домой.

Когда страшное оскорбление, нанесенное шейху, было обнаружено, лагерь охватила паника. Было совершенно очевидно, что злоумышленники были смертельными врагами шейха, ведь они обезобразили его лошадь, подрубили канаты шатра и унесли копье. Вне сомнения было и то, что сама жизнь шейха была в их руках, но что же их удержало от того, чтобы убить его? И наконец, что означал этот кинжал, завернутый в гриву и хвост лошади? Сам шейх не узнал свой кинжал, не смогли его опознать и другие члены общины, каждый из которых подверг оружие внимательному осмотру. И только когда очередь дошла до младшего брата убийцы, тот предположил, что это, должно быть, тот самый кинжал, которым много лет назад был убит поверенный шейха – христианин из деревни Ремамин. Тут шейх все вспомнил и понял, что теперь он обязан жизнью великодушию своих заклятых врагов.

Шейх раскаялся в том, что убил своего поверенного. Он решил уладить проблему, чтобы она не переросла в кровную вражду.

В сопровождении старейшин племени он отправился в Назарет, где заручился поддержкой своего друга, который согласился выступить посредником. Он заплатил штраф, полагавшийся за убийство, и, более того, заверил семью погибшего, что если они решатся вернуться на землю своего отца в селении Ремамин, то их потомки и соседи-христиане будут жить спокойно, не зная притеснений. Его условия были приняты, и с тех пор в Ремамине живет христианская община.

Около четырехсот лет назад, когда султан Селим захватил Палестину, он установил около Хеврона[116] гарнизон из курдов, которые относились к жителям города с величайшим высокомерием.

Арабы, разъединенные враждой между кланами Кайса и Йемена, не могли противостоять их тирании. Курды стали самыми настоящими божками в Хевроне и, не принимая сторону ни одного из кланов, стращали членов обоих. Они возводили роскошные особняки на склоне к северу от храма, разбивали фруктовые сады из невиданных заморских деревьев. В Палестине существует обычай, по которому любой прохожий может сорвать фрукт, свисающий над дорогой с ветви дерева из чужого сада, без всякого наказания.

Однако курды, если им приходилось видеть человека, подбиравшего упавшие колосья на окраинах их плантаций, отрубали несчастному обе руки. Это были самые настоящие злодеи во всех отношениях. В конце концов, когда их поведение стало невыносимым, два враждовавших до того времени клана решили объединить свои усилия в борьбе против тирании курдов и лишь выжидали подходящего момента. Накануне праздника Байрам курды вместе со своим пашой собрались на рынке, чтобы попить кофе. За разговором паша предложил послать за девушкой по имени Бадрия, дочерью одного из знатных жителей города, чтобы она развлекала их. Услышав эту оскорбительную речь, мужчины города взялись за оружие и перерезали курдов, которые были совершенно не готовы к такому повороту событий, считая горожан безмолвными овцами. Большая часть курдов была убита. Остальные, включая пашу, бежали в Бейт-Уммар, в Бейт-Фежжар и другие деревни.

Больше курды не возвращались в Хеврон, однако как-то раз их предводитель переоделся женщиной и под покровом ночи пробрался к дому отца Бадрии. Он кликнул хозяина, а когда тот спустился узнать, что от него понадобилось в столь поздний час, вонзил ему в грудь нож и убежал.

Ко времени насилия курдов в Хевроне относится строительство разрушенного ныне замка, располагавшегося рядом с прудами Соломона, и акведука, доставлявшего воду от упомянутых прудов к Иерусалимскому храму. Ответственность за охрану и функционирование прудов и акведука была возложена на жителей деревни Артасс, а в качестве компенсации власти города освободили их от уплаты налогов. Благодаря этой привилегии местные крестьяне вскоре разбогатели, а их шейх приобрел значительную власть в районе. Влияние его было так велико, что нередко он разбирал споры, возникавшие между крестьянами, а в скором времени у него была целая тюрьма для обидчиков, устроенная в башне, которую он приказал возвести посреди деревни. Однако через одно-два поколения процветание породило гордыню и высокомерие среди артасситов, и они стали настолько дерзкими, что падение их стало неизбежным.

В те времена вражда между кланами, жившими в соседних деревнях, была самым обычным явлением. Перед битвой воины обеих сторон выходили на поле битвы в сопровождении своих жен, дочерей и сестер, выкрикивая боевой клич. Нередко во время битвы воин полз или стоял за спиной сопровождавшей его женщины и стрелял в противника из-за ее плеча или между ее ног, будучи абсолютно уверен в том, что обратного выстрела не последует, ведь женщина была уважаемым человеком. Если женщина и погибала в битве, это происходило случайно.

Вот как-то раз жители Идны, деревушки к западу от Хеврона, находившиеся в дружественных отношениях с артасситами, потерпели поражение в битве и вынуждены были бежать в свою деревню, где были вновь осаждены их врагами, тогда они отправили нескольких своих женщин в Артасс за подкреплением. Посланницы благополучно добрались до Артасса, однако жители деревни, вместо того чтобы поспешно снарядить своих мужчин в бой, оскорбили женщин и отправили домой к мужьям.

Пришедшие в негодование жители Идны вынуждены были заключить мирное соглашение со своими противниками и принялись ждать удобного случая, чтобы отомстить артасситам за проявленное к ним неуважение. Прослышав, что в Артассе должна в скором времени состояться громкая свадьба, они тихонько собрали свои силы и неожиданно напали на своих безоружных врагов, беззаботно развлекавшихся в тенистых садах. Только некоторым из них удалось бежать.[117]

Они вместе с семьями укрылись в замке у прудов, где их потомки продолжали жить до недавнего времени, пока полвека назад, когда население страны сильно выросло, не вернулись в прилегающую к Артассу долину. Там, на руинах прежней деревни, они выстроили новые дома.

В начале позапрошлого века население Хеврона страдало от беззакония мелкого деспота по имени шейх Абдуррахман, который безнаказанно творил самые страшные злодеяния. Вот какую историю, раскрывающую его характер, рассказывают о нем крестьяне.

У одного крестьянина из Хеврона была красивая жена, которую возжелал Абдуррахман. Он так застращал ее мужа, чтобы достичь своей цели, что тот, дабы сохранить себе жизнь, вынужден был развестись с супругой. Однако женщина питала к тирану такое отвращение, что ни в какую не желала отвечать согласием на его предложение о женитьбе. В конце концов, когда давление со стороны Абдуррахмана стало невыносимым, она поклялась перед свидетелями, что скорее выйдет замуж за пса, чем за него. Согласно законам ислама, человек, который развелся со своей женой, не может жениться на ней во второй раз, пока она не выйдет замуж за другого и снова не разведется. Желая найти легкий выход из этого затруднительного положения, многие мужчины, которые развелись со своими женами и затем пожалели об этом, выдают их замуж за человека, не способного по состоянию здоровья исполнять супружеские обязанности, но готового за вознаграждение пройти через процедуру брака и последующего развода. Видя, что все его усилия напрасны, деспот решил отомстить непокорной женщине. Он, поймав ее на слове, дабы исключить возможность, что она вернется к своему мужу, составил самый настоящий брачный контракт между ней и ее собакой по кличке Ришан и подписал его в присутствии свидетелей, слышавших ее опрометчивые слова и побоявшихся противостоять его воле. С тех пор в результате его самовольного поступка бедную женщину до самой смерти называли «женой Ришана».