Ирландские предания - Джеймс Стивенс Страница 4

Глава VI

И снился мне сон, и видел я себя превращающимся в оленя, и чувствовал во сне биение во мне нового сердца, и во сне выгибал я мощную шею и упирал в землю могучие ноги свои.

А когда пробудился я ото сна, то был тем, кем видел себя во сне том.

Некоторое время стоял я, попирая копытом скалу, с высоко поднятой и покрытой шерстью головой, и вдыхал через широко открытые ноздри все благоухания мира. Дивным образом дряхлость моя обернулась силой. Я вывернулся из оков старости и снова стал молодым. Я ощутил запах травы на земле и впервые почувствовал, сколь сладок был этот аромат. В мгновение ока трепещущие ноздри мои познали все вещи на свете и дали ощутить их сердцу моему, и разделял я их друг от друга, познавая.

Долго стоял я там, стуча железным копытом своим по камню и познавая мир через запахи его. И каждое дуновение, несущееся то справа, то слева, рассказывало мне свою историю. Ветер донес до меня смрадный запах волка, и, чуя его, оглядывался я и бил копытом. А когда ветер донес до меня запах других оленей, я подал голос. О, сколь громким, ясным и сладким был крик того могучего оленя! Как легко понеслось в воздухе мое чудесное послание! И с какой же радостью услышал я ответный зов! С каким наслаждением я поскакал, поскакал, поскакал вперед, легкий, словно птичье перо, и могучий, как буря, и неутомимый, как море.

Теперь я легко преодолевал в каждом прыжке по десять ярдов, ритмично покачивая головой, взлетая вверх и вниз, словно ласточка, изгибаясь и играя, словно морская выдра в потоке. Какой трепет охватил мое сердце! Какая дрожь пронзала мои рога до самых их кончиков! Каким свежим стал для меня мир! Как по-новому заблистало солнце! Как ласкал меня ветер!

С непоколебимым челом и твердым взором встречал я все на пути своем. Старый одинокий волк отпрянул от меня в сторону и, рыча, убрался восвояси. Увалень-медведь помотал в сомнении своей башкой и, пораскинув мозгами, отвел от меня взгляд своих маленьких налитых кровью глаз, а затем затрюхал в чащу. Мои соперники-олени, одной со мной крови, бежали от моего несокрушимого лба и отступали от меня, пока не подкашивались под ними ноги, и тогда я топтал их до смерти. Так стал я обожаемым и знаменитым предводителем всех оленьих стад ирландских.

Временами возвращался я после странствий по Эйре, ибо струны моего сердца тянулись к Ольстеру; и, будучи далеко от него, глубоко втягивал я носом своим воздух, и узнавал при этом с трепетом и ужасом людей в этом ветре. И тогда гордая моя голова клонилась к земле, и слезы воспоминаний о них катились из больших и ясных глаз моих.

Временами я осторожно приближался к людям, и, стоя среди густой листвы или хоронясь в вытянувшейся траве, смотрел на них, и оплакивал судьбу свою. Ибо Немед и четыре пары спаслись в той свирепой буре, и я видел, как они плодились и умножались, и вскоре уже четыре тысячи пар жили, смеялись и веселились под солнцем, ибо хотя люди Немедова племени и слыли скудоумными, но были они весьма деятельны. Слыли они отважными бойцами и первостатейными охотниками.

Но однажды пришел я, ведомый невыносимой тоской воспоминаний, и увидел, что все эти люди исчезли. На земле, по которой бродили они, от них остались лишь белеющие на солнце кости.

И тогда настигла меня старость, и усталостью среди тех костей налились члены мои. Голова моя отяжелела, глаза помутнели, колени подкосились и задрожали, и волки тогда осмелились двинуться по следу моему.

И снова вернулся я в пещеру, которая была домом моим о ту пору, когда был я стариком.

И однажды, когда осторожно покинул я убежище свое, чтобы хоть немного попастись на траве, они бросились на меня, и я еле унес от них ноги. Они же уселись вкруг пещеры и караулили меня.

Ведом был мне их язык. Я знал все, что говорили они друг другу, и все, что говорили они мне. Однако крепок был еще удар моих рогов, и смерть несли мои копыта. Поэтому волки все еще не осмеливались войти в мою пещеру.

— Завтра, — сказали они, — мы порвем тебе глотку и обгложем кости твои.

Глава VII

Тогда душа моя воспарила до высот Судьбы, и понял я все мне предначертанное, и согласился с ним.

— Завтра, — молвил я, — предстану я перед вами и погибну.

Волки же громко и радостно завыли от нетерпения.

И заснул я, и видел себя во сне превращающимся в вепря, и я чувствовал во сне биение во мне нового сердца, и во сне вытягивал я свою мощную шею и упирался своими полными силы конечностями. А когда пробудился я ото сна, то стал тем, кем был во сне том.

Ночь минула, и рассеялась тьма, и наступил день, и тогда завыли волки, сидевшие вкруг пещеры:

— Выходи, немощный олень. Выходи и прими свою смерть!

А я с легким сердцем высунулся через проем в скале, и волки, увидав мою черную щетину, и вытянутую морду с кривыми клыками, и мои свирепые, налитые кровью глаза, обезумев от ужаса, с визгом побежали прочь, натыкаясь друг на друга, а я бросился за ними большими прыжками, словно дикая кошка; и был я могуч в силе своей, и подобен дьяволу по свирепости. Охватили меня безумие и радость похотливой, беспощадной жизни; и был я убийцей, победителем и кабаном, которому никто не мог бросить вызов.

И принял я власть над всеми кабанами Ирландии.

И куда бы ни бросал я взгляды свои, видел лишь любовь и покорность; а когда появлялся я среди чужаков, они убегали. Волки страшились меня в те времена, и огромный, страшный медведь обходил меня стороной, переваливаясь на своих мощных лапах. А я обрушивался на него во главе других кабанов, и катал, и валял его; но убить медведя нелегко, так глубоко запрятана жизнь под зловонной его шкурой. Он поднимался и бежал, а я вновь сбивал его с ног, и удирал он снова, не оборачиваясь и натыкаясь на деревья и камни. И не выставлял тот огромный медведь свои