Герман Садулаев - Илли Страница 5

О, мать! Боги сказали: она осталась стоять, когда ветер сорвал с нее шкуру, и когда вырывал голое мясо с ее костей, и когда выламывал кости — она осталась стоять. Она не бежала, не бросила тех, кто прятался за ее спиной. И теперь мы не знаем, что делать.

О, мать! Тогда Великий Бог Дела сказал: оставьте этот мир и его обитателей. Пусть прекратится дождь и уляжется ветер. Мир достоин жизни, если хотя бы в одном сердце есть такая храбрость и такая любовь.

О, мать! Так ты спасла мир, спасла людей и всех, кто живет под луной и солнцем. Поэтому мы поем тебе славу и преклоняемся перед тобой, заслужившей бессмертие!

Волчица подняла свою голову и посмотрела на старцев глазами, яркими, как звезды, глубокими, как ночное небо. Волчица сказала:

Ваше племя — капли моей крови, ваша печаль туманит мои зрачки, ваши мысли живут в моей голове. Мне ведомо, зачем вы покинули дом и пустились в странствие. И я расскажу вам о том, о чем раньше молчали илли.

Иные говорят, что первые люди были из глины, другие — что Великий Дела создал человека из камня. Еще говорят, что людьми стало эхо слов, произнесенных в горах богами. Слышала я, что люди выросли как камыш из болота, а также что перо Белой Птицы породило людей.

Все это было или нет, но мы, волшебные звери, открыли глаза, когда земля была населена. И населяли ее тела, а нам Великий Дела повелел родить души. И каждый зверь родил свою душу. С тех пор душа у человека — спокойный медведь, или упорный вепрь, или умная выдра, или свободный волк. Люди сами выбирали свои души, вдыхая их. Так появились племена и народы, говорящие по-разному, потому что у каждой души свой язык.

Те из людей, что выбрали душу волка, свободную и одинокую, собрались у моего логова в высоких горах. Оттуда пошло ваше племя, и потому вы зоветесь моими детьми.

Тогда и тела имели две стороны, как зима и лето, как день и ночь. И каждый был зверем и человеком. Иные из вашего племени были как человек при свете солнца, а при свете луны — как волк. Иные были волк и человек в одно и то же время.

Но боги решили, что у двух половин дороги разные и закон. И разделили зверя и человека. Волки остались жить в горах и лесах, а люди построили селения, сложив камни и накрыв их деревьями. И даже стали охотится на волков, убивая самих себя. А волки, случись их стае встретить заплутавшего человека, разрывали его мясо острыми зубами, кормили своих детей. Все забыли, что когда-то они были — одно.

Да только душа, рожденная мною, осталась одна, для человека и волка.

Потому говорят, что человек вашего племени появляется на свет в ночь, когда волчица рожает своих волчат. Так живут они, близнецы, два тела с одной душой. У каждого есть свой волк. И когда тоска наполняет сердце человека, он поет илли, а волк вторит ему воем. А когда умирает человек, то, как тень, умирает его волк.

Но когда умирает волк, тело человека не умирает. Только теперь оно живет без души, как живой мертвец. Человек забывает свободу, гордость и честь, думает только о том, как накормить своего мертвеца, напоить своего мертвеца, уберечь своего мертвеца от зноя и холода, украсить своего мертвеца, прославить своего мертвеца среди других мертвецов и доставить своему мертвецу многие удовольствия.

После великой бури, когда я спасла мир, люди пришли в мое логово, трусливые, завистливые и злые, и убили моих волчат. Люди стали убивать свои души, потому волшебные звери собрались в стаю, покинули землю и стали созвездиями на небесах.

С высоких небес мы смотрим на землю, видим свои народы и плачем. Слезы волшебных зверей вы видите как падающие звезды в июньскую ночь.

Слушайте теперь, что будет.

Волков почти не останется. Всюду будет вестись охота; развесят красные флажки, будут гнать, убивать страшным оружием. И все реже будут слышать горы свободный волчий вой.

И люди, живущие на земле вашего племени, станут живыми мертвецами. Они будут трусами и покорятся всякому, кто к ним придет. И одни мертвецы станут править другими мертвецами.

Но будут и другие, немногие, кто сохранит душу волка, кто спасет своего двойника. И у тех из них, кто останется жить в племени, тело снова станет иметь две стороны: днем они будут как люди, похожие на живых мертвецов, ночью же они будут волки, убивающие врагов.

Другие уйдут в леса и горы, станут жить рядом с волками и сами будут все время похожими на волков.

Третьи рассеются по землям иных племен, храня душу волка, следуя закону детей волчицы, ожидая времени великой охоты.

Ведь придет время новой великой охоты, но тогда волки будут охотиться на людей. Волки стаями выйдут из лесов, волки проберутся из земель других племен, волки сбросят человеческие покровы. И станут вскрывать горло людям без душ, выгрызать сердца и пожирать их.

Этим — я мать, им — мое благословение. Для них зажгу огонь, им принесу победу. А когда люди, сохранившие души зверей, пожрут пустых мертвецов, мы, волшебные звери, небесные звери — вернемся на землю.

Волчица закончила свою речь и прикрыла глаза.

— Оставайся свободной! — сказали старцы.

— Идите свободными! — ответила им волчица, как во сне.

Так попрощавшись, старцы снова встали на лист дерева предела. Лист поднялся с поляны и полетел, только уже нельзя было сказать, летит он вверх, вниз или вбок. Может быть, в том мире уже не было ни верха, ни низа.

Старцы летели и думали грустную думу молча. Но вот один сказал за всех:

То, что узнали мы о прошлом и будущем, наполнило наши сердца печалью. Действительно, раньше думали мы, что в прошлом было время благородства, достатка и великих героев, что в будущем нас ждут мир и процветание, и только сейчас солнце покрыто тучами, которые скоро разгонит ветер.

Теперь мы знаем, что и в прошлом были несправедливость и скорбь, и в будущем нас ждут беды и одиночество. Знаем мы и то, что наши души едины с душами зверей, и все лучшее в нас — эти единые со звериными души.

Слышали мы, люди говорят про кого-то, что он жестокий, как зверь. Но зверь убивает, только когда хочет есть или защищается. Человек же может, собравшись с другими в стаю, вырезать целое селение, сжечь город и оставить трупы — потому что он убивает не для того, чтобы не умереть с голоду. Ради славы, ради власти, ради роскоши убивает человек, убивает тысячами, убивает просто так, для забавы. Потому только про особо хищного зверя мы можем сказать, что он жестокий, почти как человек. Ведь не дано ни одному зверю превзойти человека в жестокости.

Человеку же ведомы и коварство, и подлость, и все несправедливости, о которых знать не знают дикие звери. Посмотрите, олень сам находит пастбища с сочной травой, белка запасает свои орехи, волк питается тем, что сам добыл охотой, один или в стае, а неудачна охота — умирает от голода. Только человек заставляет работать на себя другого человека, только у человека может умирать с голоду тот, кто добывает пищу, а праздный — купаться в роскоши и достатке.

И вот мы, дети волчицы, а смотрите: предки наши не держали слуг и не были слугами сами. Каждый был равен в стае; только сила и храбрость делали вожаком. Только старость и мудрость возносили над прочими. Теперь же и в нашем племени есть большие и малые люди, есть те, кто сверху, и те, кто снизу, одни заставляют других, покорных их воле. Дети ли мы теперь матери волчице?

Верно, что придет время волчьим зубам разорвать наши горла. Иначе не вернет племя свободу свою и гордость.

Так говорил старец, а семь других слушали. Лист же кружил, кружил, нес странников к снежным вершинам, туда, где за белыми облаками стоит, незримый и недоступный, город богов, Асгард.