Елена Воробьева - Летописи Арванды. Легенды спящего города Страница 7

«Они — Евгения и Птерис! Ведь мирт так медленно растет,

И за сто лет, что пролетели, рост папортника шел вперед»…

Вдруг замелькали ярко искры, по всей долине потекли,

Перемещаясь во тьме быстро, на Птерис облаком легли:

Затрепетав, он заискрился, отряхивая долгий сон —

Бутон, как пламя над ним взвился, и огненный цветок расцвел!

Все замерли, увидев чудо, забыв, что призрачный цветок

Огнем в ночи бегущим будет, исчезнув вмиг, так судит рок…

Но вдруг, стряхнув оцепененье, Ордэн рукой накрыл огонь —

Пожаром вспыхнув на мгновенье, цветок скользнул в его ладонь!

И тут же искра огневая на мирт упала в темноте,

Вниз потекла волна живая, сияя на его листве —

Переливаясь светом алым, огонь взгляд жарко обжигал,

Плащом прикрывшись от пожара, сорвал ветвь мирта Альбигар:

«Теперь Евгения и Птерис готовы к дальнему пути…

Нам нужно средь лесных деревьев дорогу старую найти —

Ордэн, направь цветок на север, и он покажет путь, куда

Ушла отсюда королева, и где нашла ее беда»…

На вытянутой вдаль ладони цветок огнем вновь полыхнул,

И облако летящих молний вдруг обозначило тропу!

Она вилась наверх по склону, и уходила дальше в лес —

Шум, что несли речные волны, стихал вдали, потом исчез…

Тропа, искрясь, среди деревьев скользила лентой огневой,

Потом взяла чуть-чуть левее и вышла вдруг на тракт большой…

Он так зарос за эти годы — везде трава и молодняк,

Пусть даже в сумраке природы лес род свой дальше сохранял.

Все дальше огоньки бежали, приостанавливаясь вмиг —

Как будто терпеливо ждали, когда догонят люди их.

Отряд прошел часа четыре, вдруг сильный ветер поднялся,

Слышны раскаты громовые, и ливень тут же начался.

При ярком блеске грозных молний все путеводные огни

Терялись… В хаосе бесплотном идти уж люди не могли…

Тогда решили чародеи поставить временный шатер,

Укрыв его среди деревьев, и развести внутри костер —

Все подошли к огню поближе, чтоб высохнуть и отдохнуть —

Как только буря станет тише, им снова отправляться в путь…

Но вдруг Дагиру показались в ночи прекрасные черты,

Что молниями озарялись, являя чудо красоты —

Там юношу обняв с тоскою, стояла девушка в слезах,

И желтые цветы волною сияли в черных волосах…

Илеста, подойдя к Дагиру, застыла, глядя в темноту,

Впервые в поднебесном мире найдя заветную мечту —

Тот юноша… Как он прекрасен…А взгляд непримиримо горд,

Решителен, отважен, ясен! Как князь морей, чье имя Норд…

Она вздохнула, вдруг услыша такой же вздох с той стороны,

Где был Дагир, но только тише — их посетили те же сны…

Но вдруг, опомнясь, князь с царевной, к себе в волненье подозвав

Друзей, что спали в это время, сказали, в темень указав:

«Они в ночи стоят обнявшись, мы видели их вот сейчас —

Как будто вечности заждавшись…И до сих пор глядят на нас!»

Как ни старались остальные, не разглядели ничего,

Лишь только молнии живые кололи воздух, как стекло…

Ордэн задумался, но все же достал цветок и на ладонь

Его поднял он осторожно — и полыхнул тотчас огонь,

Мелькнули искры, разлетаясь и осветили в тот же миг

Обвитый до корней лианой прекрасный, стройный Тамаринд:

Цветы лианы усыпали его листву, как огоньки —

Царевна с князем увидали четыре сцепленных руки…

Две пары глаз красноречиво с их взглядами пересеклись —

И обе девушки стыдливо зарделись, как рябины кисть…

Но остальные не узнали, что удалось им распознать

Свою любовь среди печали, ту, что всю вечность можно ждать…

Дагир смотрел, не отрываясь в ее глаза… Вдруг Альбигар

Ветвь отломил — но, улыбаясь, прекрасный призрак исчезал.

«Какое имя — Алламанда…Она прекрасна, как заря!

Цветок прелестнейший Арванды, теперь для нас одна земля»…

Взгляд Тамаринда жег Илесту, как пламя… Но внезапно он

Исчез с своей сестрою вместе — как самый дивный, сладкий сон:

«Он для меня воскреснет к жизни, и мне отдаст любовь свою!

Я помогу его отчизне — как сильно я его люблю!»

Ветвь, сорванную с Тамаринда, с той ветвью, что с лианы взял

И ветвью, сорванную с мирта, под плащ свой спрятал Альбигар.

Когда же стихла злая буря, цветок дорогу указал,

Но Альбигар остался хмурым и озабоченно сказал:

«Отсюда нам три дня дороги до той окраины лесной,

Где Дерен ждет… Но в эти сроки день предначертанный пройдет…

Я думаю, что мы минуем отрезок этот и пройдем

Лишь часть пути… А даль лесную по воздуху пересечем…

И после Дерена в предгорья мы тоже с ветром полетим,

Тогда нас не увидит Морин, а мы дорогу сократим»…

Исчез шатер, поднялся ветер и снова взял в кольцо друзей,

Он был так свеж и нежно-светел…Но вот они среди ветвей —

Почти граница лесной были, проглядывает поля край,

А дальше, в отдаленной сини, повисла сумрака вуаль…

Не видны горы за туманом…Но пробираясь сквозь листву

За шедшим первым Альбигаром, Ордэн увидел их канву…

Он всей душой туда стремился — не мог забыть минуты той,

Когда весь мир ему открылся с вершины вечности седой!

Он сотню лет мечтал вернуться, не мог он жить от гор вдали —

В ветра шальные окунуться, увидеть вновь покой земли…

От мыслей нехотя отвлекшись, Ордэн увидел впереди

Край поля, порослью заросший с кустами ягод посреди —

А дальше, словно парус белый среди бескрайних волн морских,

Стоял под сенью леса Дерен, как в ожидании застыв:

Цветы раскрыты, словно птицы, взлетающие в даль небес

Под алый свет зари-зарницы или луны печальный блеск…

Ордэн достал цветок, и снова рассыпался огонь над ним,

Укрывши Дерена волною, остался облаком живым.

И вдруг два ворона над лесом возникли из седой дали!

Но тут же Амидар с принцессой пустили в небо две стрелы —

С зловещим карканьем и криком дозорные упали вниз,

Не завершив и вполовину облет захваченных границ.

Ветвь Дерена сорвав, как прежде, под плащ свой спрятал Альбигар —

И весь отряд на крыльях ветра переместился вмиг к горам…

Заря сквозь сумрак пробивалась и алым цветом, словно мак,

В туманной мгле цвести осталась…Вздохнул печально юный маг —

Ордэн вдыхал всей грудью горы, но до конца не мог узнать —

Так изменила их узоры столетья сумрачного рать…

И все равно — здесь на вершине как будто время счет другой,

Как будто жизнь в подлунном мире проходит за иной чертой…

Но вновь прервались размышленья Ордэна… Тихий разговор

Друзей замолк в одно мгновенье — пред ними были Духи гор!

Окутаны сияньем лица, полны достоинства черты —

Вокруг них мир не изменился, не сгинул в царство темноты.

С поклоном встретив Альбигара, один из них спросил: «Когда

Придет сражения начало — мы ждем давно… Уже пора?»

«Сегодня на закате солнца вся королевская семья

Соединится… И взовьется в ночное небо столб огня —

Где б в это время ни был Морин, настигнет Феникс колдуна —

Тогда же вырвется на волю ужасный призрак тьмы — война»…

«Пусть Эрика с тобою вместе придет в долину поскорей —

И Души плачущего леса обет исполнят, данный ей.

Тогда мы атакуем с тыла, развеем Воинов Земли,

Чтоб порождения могилы в тьму материнскую ушли»…

Пока велась беседа эта, Эмира отошла к скале —

В лучах неясного рассвета туман стелился по земле,

Но там, у самого обрыва, высокий юноша стоял,

И ветер утренний игриво златые кудри развевал.

А рядом девушка стояла, смотрела вдаль, где темный лес

За горным диким перевалом в тумане сумрачном исчез…

С Эмирой рядом вдруг тихонько раздался вздох, и Амидар,

Глядя с тоской на призрак тонкий, на самый край с ней рядом встал…

Но девушка, его заметив, махнула в сторону рукой —

Они ушли от края вместе, сведенные навек судьбой!

В глаза Эмиры с восхищеньем прекрасный юноша взглянул,

И через малое мгновенье цветок с улыбкой протянул —

Звездой серебряной и гордой горит, переливаясь весь,

Знак мужества души свободной, любви навеки — Эдельвейс!

Эмира, замерев от счастья, взяла цветок, прижав к груди,

А принц, лишь взглядом попрощавшись, исчез в лучах седой зари…

Эмира робко огляделась — его сестра и Амидар

Стояли рядом, но царевич окрестный мир не замечал…

В эту минуту остальные пришли, закончив разговор,

И встали на краю обрыва, глядя на призрачный узор —

Ордэн и Альбигар молчали и вспоминали этот мир

Без злого сумрака печали, в благословенье светлых сил…

Ордэн, опомнившись, очнулся и папортника цвет достал,