Автор неизвестен - Махабхарата. Рамаяна Страница 8

[Проступок восьми васу]

Спросил у возлюбленной царь над царями:«Бессмертные васу владеют мирами.

За что же проклятью их Васиштха предал,За что же им смертными стать заповедал?

И кто он такой, этот Васиштха гневный,Богов обрекающий доле плачевной?

За что Гангадатту наказан суровоИ сделался отпрыском рода людского?

Какие об этом расскажешь рассказы?»Ответила Ганга: «О царь быкоглазый,

Великий деяньем! Рожден от Варуны,Властителя вод, этот Васиштха юный,

Подвижник, от мира решил удалиться.Обитель святая была у провидца

На склоне владычицы гор, светлой Меру,Где жил он, храня в целомудрии веру,

Где множество было различных животных,И трав неисчетных, и птиц быстролетных,

Где в летнюю пору и в зимнюю поруЦветы украшали цветением гору.

В лесу для подвижника были даренья:Вода в ручейке, и плоды, и коренья.

Однажды в лесу, пред жилищем святого,Красива, сильна, появилась корова:

Богиня, дочь Да́кши, в нее воплотилась,[11]Даруя просящему благо и милость.

Ее молоко, на зеленой поляне,Подвижник для жертвенных брал возлияний.

Важна и степенна, средь леса густого,С теленком бесстрашно бродила корова.

Однажды пришли в этот лес благовонныйМогучие васу, а с ними — их жены.

Они с наслажденьем бродили повсюду,Сверканью цветов удивляясь, как чуду.

Вдруг старшего васу жена молодаяУвидела, по́ лесу с мужем гуляя,

Корову на мягкой, зеленой поляне:Ее молоко — исполненье желаний!

И так восхитила богиню корова,Что мужу, владыке небесного крова,

Сказала с восторгом: «О Дья́ус, взгляни-ка!»Увидел корову небесный владыка:

Крупна и красива, с глазами живыми,Полно молока многомощное вымя…

Ответствовал Дьяус: «О тонкая в стане!Корова, чья цель — исполненье желаний,

Не ведает равных себе во вселенной,А ею владеет отшельник смиренный,

Рожденный Варуной подвижник суровый.Когда молоко этой чудной коровы

Вкусит человек, — вечно юным пребудет,И кровь его время не скоро остудит,

И так проживет, не печалясь, на светеОн десять блаженнейших тысячелетий!»

И Дьяус, душою и разумом бодрый,Услышал желанье жены дивнобедрой:

«Средь мира людского подругу нашла я.Царевна Джина́вати, прелесть являя,

Чарует и юностью и красотою.Отец ее славится жизнью святою.

Ты добрых сердец награждаешь заслуги,Прошу, потрудись и для милой подруги,

Могуществом, властью своей знаменитый,Корову с теленочком к ней приведи ты.

Подруга, отведав напитка благого,Единственной станет из рода людского,

Не знающей старости или недуга.Когда же счастливою станет подруга,

Мне тоже, всеправедный, будет отрада, —Отныне отрады иной мне не надо!»

Глаза дивнобедрой, как лотос, манили,И Дьяус, покорный их ласковой силе,

Пошел, повинуясь возлюбленной слову,И с братьями вместе увел он корову.

Он мужа святого украл достоянье,Не зная, к чему приведет злодеянье.

Как видно, отшельника подвиг суровыйНе смог отвратить похищенья коровы.

С кошелкою, полной кореньев и ягод,Вернулся подвижник, не ведавший тягот.

Увидел в смятенье, увидел в печали:Корова с теленком исчезли, пропали!

Он долго, исполненный праведной мощи,Обыскивал заросли, чащи и рощи,

Пока не постигнул провидящим взором,Что васу виновны, что Дьяус был вором!

Он проклял их в гневе, возмездье взлелеяв:«За то, что все васу, все восемь злодеев,

Коровы лишили меня многодойной,С красивым хвостом, удивленья достойной, —

Людьми они станут, бессмертье утратив,Те восемь божеств, восемь про́клятых братьев!»

Богам присудил он, в безумии гнева,От матери смертной явиться из чрева.

Узнав о проклятье провидца лесного,Направились васу к отшельнику снова,

Надеясь, что ярость прощеньем сменилась,Но не была братьям дарована милость.

Сказал им подвижник, познавший законы,В раздумье о благе душой погруженный:

«Послушались старшего младшие братья.Избавлю я вас, семерых, от проклятья,

Но Дьяус, зачинщик деяния злого,Останется жить среди мира людского.

В обличье людском он прославится громко,Однако уйдет, не оставив потомка.

Родит его смертная заново в муках,Он сведущим будет в различных науках,

Достигнет он в мире людском уваженья,Но с женщиной он не захочет сближенья».

Остался отшельник в молитвенном месте,А васу, все восемь, пришли ко мне вместе:

«Стань матерью нам, чтобы вышли мы сноваИз чрева небесного, не из земного.

Когда сыновей своих бросишь ты в воду,Тогда возвратимся к небесному роду!»

Богов от проклятья избавить желая,К тебе как жена, о Шантану, пришла я.

Один только Дьяус — твой сын Гангадатту,Который в обетах подобен булату,

Останется жить в человеческом мире,И слава его будет шире и шире».

Сказала богиня — исчезла нежданно,Ушла, увела своего мальчугана.

Шантану, утратив дитя и царицу,Терзаемый скорбью, вернулся в столицу…

[Шантану находит своего восьмого сына]

Был честен Шантану в речах и деяньях,Он был почитаем во всех мирозданьях,

Его прославляли и люди и боги,Отшельник в лесу и властитель в чертоге.

Настойчивый, сдержанный, щедрый и скромный,Являл он величье и разум огромный.

С желанием блага, с душою открытой,Для Бхаратов был он надежной защитой.

Он жил, постоянно к добру тяготея.Казалась белейшей из раковин шея,

Широкими были могучие плечи,Как слон в пору течки, был яростным в сече.

Ничтожным считал он того, кто корыстен,Добро почитал он превыше всех истин.

Ему среди воинов не было равных, —Царю и вождю властелинов державных.

Из всех знатоков, мудрецов и ученых,Он сведущим самым считался в законах.

К нему прибегали, желая охраны,Цари, возглавлявшие многие страны.

При нем, восприняв благочестья условья,Познали отраду четыре сословья[12]:

Судьбы наивысшей был жрец удостоен,Жрецу подчинялся с охотою воин,

Тому и другому служили умельцы,И люди торговые, и земледельцы,

А им угождали покорные шудры, —Таков был закон стародавний и мудрый.

В столице, в чарующем Хастинапу́ре,Блистал государь, словно солнце в лазури.

Владел он, моленьем молясь неустанным,Землей, опоясанною океаном.

Не ведая зла, небожителям равен,Как месяц, был светел, правдив, добронравен.

Как Яма, бог смерти, с виновными гневен,Он был, как земля, терпелив и душевен.

При нем не должны были в страхе таитьсяОт смерти напрасной ни вепрь и ни птица.

При нем не знавали убийств и насилий:Животных лишь в жертву богам приносили.

Он правил, исполненный праведной власти,Людьми, что отвергли желанья и страсти.

Он стал для несчастных и слабых оплотом,Отцовскую жалость питая к сиротам,

Увидел он в щедрости — жизни основу,И правду он сделал опорою слову.

Он, женскую ласку познав, веселился,Но минули годы — он в лес удалился…

Таким же правдивым, познавшим законы,Был сын его, юноша, Гангой рожденный.

Он Га́нгея имя носил в это время,Бог васу, — людское украсил он племя,

Воитель, из лука стрелок наилучший,Отвагой, душою и сутью могучий.

Однажды вдоль Ганги-реки за оленемОхотясь в лесу, увидал с изумленьем

Шантану, что стала река маловодной.Задумался праведник, царь благородный:

«Что сделалось ныне с великой рекою?»И вот, озабоченный думой такою,

Заметил он: юноша, сильный, пригожий,На Индру, Борителя Градов, похожий,

Великоблестящий, высокий и смелый,Вонзает в речное течение стрелы.

Из стрел среди русла возникла запруда, —Под силу ли смертным подобное чудо?

Не сразу Шантану, средь шума речного,Узнал в этом юноше сына родного.

А тот на отца посмотрел, сильнозорок,И создал волшебный, таинственный морок,

И скрылся, отца подчиняя дурману…Очнувшись, тотчас заподозрил Шайтану,

Что сына скрывает речная долина,И Ганге сказал: «Приведи ко мне сына».

И женщиной Ганга предстала земною,Явилась нарядно одетой женою,

Держащею сына за правую руку.Шантану, так долго влачивший разлуку,

Не сразу признал ее в ярком уборе,А Ганга промолвила с лаской во взоре:

«Узнал ли ты нашего сына восьмого?Веди его в дом и люби его снова!

Великий стрелок и воитель победы,Он с помощью Васиштхи выучил веды,

Он сведущ в вождении войск, мощнорукий,В священной науке и в царской науке.

На радость тебе родила я такого, —Возьми же отважного сына восьмого!»

И с юношей, блеском затмившим денницу,Отправился гордый Шантану в столицу.

[Шантану женится на рыбачке Сатьявати]