Глубокая утопия. Жизнь и смысл в решенном мире - Ник Бостром Страница 15

Откуда ты знаешь, где кончается твоя смекалка?

Федор: Что?

Пиньолиус: Ваши умственные способности. Вы сказали, что находитесь в их конце. Откуда вы знаете, где это?

Федор: ?

Пигнолиус: Хорошо, допустим, вы столкнулись с какой-то проблемой...

Федор: Допустим.

Пиньолиус: Вы столкнулись с проблемой, которую не знаете, как решить. Вы перепробовали множество способов, но ни один из них не помог, и вы не можете придумать, что еще попробовать. И вот вы уже в полной растерянности. Верно?

Федор: Да, я там.

Пиньолиус: Но откуда вы знаете, что завтра вам не придет в голову попробовать что-то новое?

Федор: Ну, наверное, я не могу быть абсолютно уверенным. Но в реальности я не думаю, что это произойдет.

Пиньолиус: Почему?

Федор: Полагаю, индукция. Я имею в виду, что я очень долго пытался найти решение, так что кажется маловероятным, что завтра я добьюсь успеха там, где я терпел неудачу все эти дни. Вот почему я...

Пиньолиус: Подождите... подождите... Ха, джа! Каштан! Должно быть, остался со вчерашнего дня. Нам-нам-нам. Как вкусно! Простите, вы хотели сказать?

Федор: Мои прошлые попытки решить эту проблему не увенчались успехом, а я очень старался. Поэтому я пессимистично оцениваю свои возможности в одиночку и пришел к вам за советом.

Пиньолиус: Ну да. Но причину, по которой вы считаете, что не можете решить проблему самостоятельно, можно обобщить до причины, по которой никто другой тоже не может решить проблему.

Федор: Как?

Пиньолиус: Если бы эту проблему можно было решить, разве кто-нибудь уже не решил бы ее? Подумайте о шансах. За те века, что существует этот лес, за все поколений лис, свиней и других животных, которые здесь жили, наверняка у людей время от времени возникала мысль, что было бы неплохо исправить мир и привести все в порядок?

Федор: Это кажется вероятным.

Пиньолиус: Несомненно. И среди тех, кто получил эту идею, кто-то наверняка попытался бы действовать в соответствии с ней, верно?

Федор: Точно.

Пиньолиус: И теперь мы наблюдаем результат всех этих попыток: мир по-прежнему разрушен! Так почему же, во имя азартных обезьян, вы думаете, что ваши собственные попытки - или наши совместные попытки, или чьи бы то ни было попытки - окажутся лучше?

Федор: Согласен, шансы невелики.

Пиньолиус: Они не кажутся хорошими. Может быть, нам следует установить вероятность успеха примерно равной единице по отношению к числу предыдущих неудачных попыток?

Федор: Сколько было предыдущих попыток?

Пигнолиус: Я полагаю, что она уходит в бесконечность.

Федор: Я тоже всегда так считал; но что вы думаете о новой теории Риса Проныры?

Пиньолиус: Какая новая теория? У него есть новая теория?

Федор: Он якобы обнаружил, что мир начался определенное время назад.

Пиньолиус: Что!?

Федор: Конечно, он живет за рекой, поэтому навестить его невозможно. Но я слышал несколько твитов о его находке от одной птицы, которая там побывала. Видимо, это вызвало большой переполох среди ворон на другом берегу. У Риса очень сильная репутация.

Пиньолиус: Я знаю, я знаю, что он обнаружил, что мир начался определенное время назад?

Феодор: Так говорят.

Пиньолиус: Как... как... как он рассуждает? Как он пришел к такому выводу?

Федор: Не знаю. Других подробностей птица не помнила. Это был стриж.

Пигнолиус: Если в прошлом был лишь конечный период неудач, то наши надежды на будущее систематическое улучшение имеют лишь конечные, а не бесконечные плохие шансы, что может вас порадовать. Как давно, по его словам, начался мир?

Федор: Очень давно, но я не знаю его точной оценки.

Пиньолиус: Примерно?

Федор: Свифт мог только сказать: "Очень давно, но недолго".

Пиньолиус: Если Риз прав, то нам, возможно, придется все переосмыслить. Но не исключено, что в эту довольно хрупкую линию передачи могла закрасться ошибка в интерпретации. Досадно, что мы не знаем никаких подробностей.

Федор: Как вы думаете, если мы узнаем больше подробностей об этом, это поможет нам найти способ улучшить мир?

Пиньолиус: Кто знает.

Федор: У меня есть идея. Предположим, мы объединим наш труд и накопим небольшой излишек. На эти деньги мы наймем хорошую птицу, которая полетит туда с нашими вопросами, вернется и доложит нам.

Пиньолиус: Вы имеете в виду отказ от пищи ради знаний?

Федор: Птице достаточно совсем немного.

Пиньолиус: О, я не знаю; они едят больше, чем вы думаете. Федор, ты никогда не задумывался, почему нас так мало?

Федор: Что значит мало нас?

Пиньолиус: Немногие из нас, кто интересуется подобными вещами - истиной, добром?

Федор: Да, кажется странным, что всем так неинтересно, но к настоящему времени я уже смирился с этим.

Пиньолиус: Вот почему нас так мало. Отказываться от пищи ради знаний, растрачивать свою энергию на абстрактные фантазии! У тех, кто занимается подобными извращениями, уровень смертности выше, а уровень рождаемости ниже; они оказываются вне конкуренции, маргинализируются и уничтожаются. Это временные промахи, самокорректирующиеся ошибки природы. -Давайте сделаем это!

Дорогой дядя Пастернак, при этих словах я понял, что нашел родственную душу и что каков бы ни был исход наших будущих начинаний, увенчаются ли они успехом или провалом, мой долгий и трудный путь в эту долину не был напрасным.

Я постараюсь написать вам снова в ближайшее время, хотя думаю, что ближайшие дни будут напряженными. Сейчас странные и удивительные времена.

Как всегда, я остаюсь вашим глубочайшим племянником,

Федор

Outro

Фирафикс: Что вы думаете?

Кельвин: Мне понравилось, хотя не совсем понятно, как это связано с лекцией.

Фирафикс: Может быть, связь появится в следующем послании? Но уже темнеет, и нам пора возвращаться домой.

Кельвин: Да, пойдемте.

ВТОРНИК

Остановка экзекуции

Фирафикс: Здравствуй, Тессиус.

Тессиус: Эй! Кельвин, я думал, ты идешь на похороны?

Кельвин: Его отменили.

Тессиус: Правда?

Кельвин: Да.

Тессий: Аллилуйя?

У катафалка спустило колесо. Его перенесли на четверг после обеда.

Тессиус: Ну, по крайней мере, вам не придется пропускать лекции.

Фирафикс: Он выглядит привлекательно в этом костюме, не так ли?

Тессий: Подходит для человека с такими мрачными мыслями.

Рекапитуляция

Бостром: Давайте начнем. Я вижу здесь сегодня много новых лиц, так что, возможно, было бы неплохо начать с краткого обзора.

Вчера мы начали с того, что простые утопии, представляющие материальное изобилие, расслабленность и социальную свободу, пользуются большой популярностью среди людей с тяжелым трудом, о чем свидетельствует популярность европейской средневековой крестьянской фантазии о Кокейне и многих других сказок о золотых веках, садах