Живое Серебро - Anne Dar Страница 20

вместо того, чтобы отпустить её спустя час-другой, в итоге всю ночь прокувыркался с ней… Я уже говорил, что моя бабка была из бойких, так что не удивляйся тому, что после она частенько говаривала, будто тот секс был лучшим в её жизни. В общем, ненормально, но факт остаётся фактом. В результате она забеременела и при этом немного разбогатела. Она не знала, что тот Металл был Серебром, пока не обратила внимание на ящик с использованными пробками из-под вина, который стоял рядом, когда Металл брал её – его кровь залила собой эти пробки и превратила их в серебристые головешки. Оказалось, что в чистое серебро. И так как бабка хорошенько порезала деда, а пробок в ящике было много, эта семейная ценность в итоге прокормила два поколения моей семьи, а на мне иссякла в момент, когда я выкупил свою свободу от работ в копях. И так как дедовское наследство исчерпалось к моменту, когда я уже был круглым сиротой, я решил освоить воровское ремесло, что сделал быстро и с завидным успехом. Конечно, я никогда не грабил однокантонцев – моей целью всегда являлся один только ликториат, то есть самый опасный зверь в вопросе охоты.

– Интересная у твоей семьи история… Даже интереснее, чем моя.

– Брось. Не так важно, кто мой биологический предок. Важно лишь то, кем являешься ты сам.

Что тут скажешь?.. “Неплохая попытка поддержать меня в моём горьком осознании того, что мой биологический отец не просто урод, но и убийца всей моей семьи, и моих друзей?”.

– Как думаешь, почему Кар-Хар не отсеивает всех пятикровок сразу? Почему только раз в пять лет?

– От Металлов рождались исключительно мальчики, но не у всех было выявлено пятикровие, иногда оно проявлялось через колено, а там рождались и девочки, у которых пятикровие также не проявлялось, а от них могут рождаться мальчики-пятикровки. То есть внучек и правнучек не отсеешь, но они могут в любой момент родить мальчика, который окажется пятикровкой. Сотня Металлов, судя по всему, здорово покуралесила с дилениумскими женщинами, раз до сих пор пятикровок хватает. Да, тест на пятикровие можно было бы делать по факту рождения младенца, но в каких условиях рожают местные женщины? В своих домах и лачугах, а порой и в подворотнях. А вдруг кто-то утаит рождение ребёнка, каким-то образом проскользнёт незамеченным? Да и потом, простой народ должен помнить, кто в доме хозяин. Иными словами: Кар-Хар может прийти в любой момент и взять кого захочет, даже тебя и меня, и никто ничего с этим не сможет поделать, даже ты и я. Вот что бывает, когда обыкновенные люди не берутся за наведение порядка в политической системе – политическая система берётся за обыкновенных людей и наводит в их жизнях свои порядки.

Мы ещё немного помолчали… Я сделала глоток из бутылки и снова спросила:

– Зачем ты участвовал в контрабандных вылазках последних лет, если знал, что Церемония Отсеивания, с которой ты почти наверняка не выберешься, уже близка? Ты живёшь в достатке, так зачем же тебе богатство, которое ты не потратишь?

– Я продолжал заниматься этим, потому что встретил тебя, – он так спокойно произнёс свою правду, будто чувствовал, что моё психологическое состояние в сумме с моим алкогольным опьянением дают ему безопасную форточку. Я думала, что это всё, что он скажет по этому поводу – что он занимался воровством, чтобы просто видеться со мной, помогать мне и страховать меня в моём контрабандистском деле, – но он продолжил говорить: – Я накопил много серебра, с целью отдать его тебе перед самой Церемонией Отсеивания, но теперь получается, что оно не нужно и тебе…

Тяжело кряхтя, я потянулась к мешковатому рюкзаку, с которым прибежала сюда, и вытащила из него два льняных мешка. Стоило мне гулко бахнуть их на пол, как один из них развязался и открыл блеск покоящихся в нём серебряных монет.

– Как известно, в Кар-Хар ни с оружием, ни с серебром не пропускают, а значит, нам нужно решить, что делать с этим, – сдвинув брови, заключила я.

– Отдадим Тиарнаку сто монет. Слышал, его суконную лавку разграбили.

– Здесь больше чем сто монет.

– Не самая большая проблема в жизни.

– Это точно.

Минута молчания… И снова Стейнмунн:

– Давай спать.

Я ничего не ответила. Только согласно кивнула. Он поднялся с матраса и ушёл, забрав из моих рук бутылку с недопитым виски, который я уже сама не хотела пить и не пила. Он не выключил тусклую голую лампу…

Я не легла, а скорее завалилась на бок, совершенно случайно попав головой прямо на подушку. Кое-как накрылась пледом, отчего-то резко вздрогнула, после чего сразу же провалилась в бессознательное состояние. Сон был чёрным: мне как будто не ничего не снилось, а снилась именно чернота.

Глава 8

Почти целые сутки я отсиживалась в подвале дома Стейнмунна. Трижды он заглядывал ко мне, приносил еду и воду, но я отреагировала только на воду, и то только из-за последствий неожиданно лёгкого, как от виски, похмелья. В любом случае физически мне было далеко не так же хреново, как в душе. Я просто лежала на матрасе и сверлила взглядом тёмный потолок, периодически переворачиваясь на бока, и тогда уже сверлила взглядом тёмные стены. Перед глазами стояли страшные картины смерти Ардена, Геи и Арлена, трупов Октавии, Эсфиры и Берда, последних минут жизни матери, а потому из глаз непрерывно текла вода – я всю подушку промочила своими горькими слезами.

В течение дня Стейнмунн пытался вывести меня из бесконтрольного ступора, но у него ничего не выходило, потому что я не желала идти на контакт. Я понимала, что, скорее всего, своим пребыванием здесь ставлю под угрозу жизнь последнего значимого для меня человека, всё ещё остающегося живым лишь потому, что он всегда держался от меня на безопасном расстоянии, так что только эта мысль заставила меня подняться ночью. Конечно, я не знала, что наступила уже вторая ночь, но по своему внутреннему времяощущению распознавала ночь, и, как в итоге оказалось, не ошиблась – Стейнмунн пришел сообщить о том, что отправляется на ночную вылазку и в это время в доме никого не будет.

– В Кар-Хар серебро с собой не возьмёшь и оружие тоже – всех отсеившихся обыскивают и увозят в чём есть, с пустыми карманами, так что советую просто хорошо одеться… – после этих уверенных слов он вдруг спросил с явным сомнением в голосе. – Ты ведь решилась стать тэйсинтаем?

В ответ на этот вопрос я только вяло кивнула, после чего произнесла отстранённым тоном:

– Я пойду с тобой.

– Куда? Наружу? Вот ещё!

– Я сказала: я пойду.

– Нет, это неразумно, неоправданный риск. Чтобы пережить эту ночь,