Подводная библиотека - Юми Канэко Страница 3

Возразить было нечего. Мимори нахмурился.

— Мне никто не говорил, что ты возвращаешься в Японию.

— Да ладно, мы же друг другу не чужие. Что с того, что никто не говорил? Мог бы и так понять!

— Я не экстрасенс!

«Смеющиеся коты». Объявившаяся в последние годы международная преступная группировка, промышляющая кражей наиболее редких книг, можно сказать, подлинных раритетов. Об организации этой никто ничего не знал — ни что она собой представляет, ни кто ею руководит, однако перед ней трепетали все причастные к торговле антикварными изданиями: и владельцы магазинов, и коллекционеры, и библиотекари.

Более того, ее главари держали в постоянном страхе даже собственных приспешников. Да, организация избегала чрезмерной жестокости, но лишь в отношении наивных дилетантов. Предателей и отступников ожидала жестокая расправа. Им выкалывали глаза и отрубали пальцы. Навсегда лишая возможности выступать в своем прежнем амплуа знатоков и ценителей искусства.

То, что попадало в руки «котов», исчезало безвозвратно: книгам, которые они крали, больше не суждено было увидеть белый свет. Их перепродавали на черных рынках и запирали в частных хранилищах. Превратить книгу по глупой прихоти в личную забаву — значит надругаться над чело­веческой мыслью, преумножавшейся в течение многих поколений. Простить такое невозможно. На плечо насупившегося Мимори опустилась рука Сю.

— Славно потрудились! Кстати, Мимори, по поводу восемьдесят третьего…

Мимори бросил на собеседника тяжелый взгляд: невыносимо радостный голос Сю совершенно не сочетался с его собственным мрачным настроем.

— Завтра ты тоже участвуешь. Как лицо, обязанное сохранять нейтралитет, я не могу разговаривать с тобой на эту тему.

— Ух как сурово! Мог бы и не напоминать. Но послушай, я три долгих месяца провел вдали от родины. Давай же вдохнем жизнь в былую дружбу!

— Мы не виделись всего три месяца, когда это она успела стать «былой»?

— В общем, жду тебя в «Рай-Рай»! До скорого! — пропустив слова Мимори мимо ушей, Сю зашагал к северному тоннелю, который вел из фойе к выходу в сторону квартала Яэсу. Секунда — и он пропал из виду. Мимори еще какое-то время глядел в сторону пешеходного тоннеля, поглотившего Сю, а затем глубоко вздохнул. Первым делом нужно вернуть книгу на место.

Пора обратно. В Подводную библиотеку.

Прижав драгоценную книгу к груди, Мимори достал из кармана личный пропуск. Миновал турникет северного выхода, спустился по лестнице на первый, а затем на третий подземный этаж. В здании Токийского вокзала выхода на второй подземный этаж из лестничной клетки не было, поэтому после первого подземного этажа человек попадал сразу на третий — в своего рода машинное отделение, забитое установками для вентиляции и кондиционирования воздуха. Под ним, на пятом подземном уровне, располагалась платформа железнодорожной линии Йокосука-Собу. Там, как правило, никто не задерживался: одни пассажиры прибывали на станцию, другие с нее уезжали, но все куда-то спешили.

А тут, на третьем этаже, в укромном уголке пряталась маленькая дверца. Она не походила на двери всевозможных аппаратных, и никаких надписей, никаких опознавательных знаков на ней не было. Мимори вынул из кармана брюк небольшую связку ключей и, не глядя, мгновенно нащупал нужный. Привычным движением вставил его в скважину под ручкой и отпер металлическую дверь. Нимало не заботясь о том, что кто-то его может увидеть. Это Токийский вокзал: попытайся скрыться здесь от людских глаз — и сразу привлечешь внимание. И наоборот: чтобы оставаться незамеченным, достаточно вести себя как ни в чем не бывало.

За дверью начинался коридор. Такой узкий, что двоим тут было бы уже тесно. А еще — темный. Убедившись по характерному звуку, что автома­тический дверной запор у него за спиной сработал, Мимори шагнул во тьму. Он ходил этим путем всегда, сколько себя помнил. Тело само прекрасно знало его ширину, длину и изгибы.

Метров через пятьдесят взгляд снова наткнулся на дверные створки.

Мимори выбрал из связки следующий ключ. Это движение тоже было доведено им почти до автоматизма. Для него не составляло труда найти нужный даже в кромешной тьме. Он отпер и эту дверь — грубую, затянутую металлической сеткой. Она выводила на винтовую лестницу, уходившую далеко-далеко вниз, под землю. Здесь автоматического запора не было, поэтому, выйдя на лестничную площадку, Мимори сначала запер за собой дверь на ключ и только потом начал спуск. Он кружил по уходящей во тьму лестничной спирали, и ему казалось, что это кружение будет длиться вечно.

Спустившись, по ощущениям, метров на десять, он попал на площадку. Такую крошечную, что на ней едва можно было стоять. Перед ним вновь были двери. Моментально нащупав нужный ключ, Мимори отпер и их. За дверями его ждала очередная винтовая лестница. По пути к основанию уводящего куда-то в бездну серпантина обнаружилось еще три двери. И чтобы пройти дальше, все их пришлось отворить, каждую своим ключом.

Первая, вторая, третья: по мере того как он преодолевал их одну за другой, походка его становилась все свободнее и легче. За третьей дверью на стенах лестничной шахты появилась крепкая металлическая сетка, сквозь которую просматривалось стеклянистое покрытие. Казалось, лестница вьется спиралью внутри огромной прозрачной соломинки для коктейлей. Теперь уже близко. Каждый раз, когда Мимори бросал взгляд сквозь ступени вниз, на открывающуюся под ногами картину, ему казалось, будто он погружается во чрево какого-то исполинского существа. Это зрелище не было для него ново и все равно неизменно вызывало в нем чувство благоговейного восторга.

Под ним расстилалось некое подобие искусственного озера: квадратное зеркало воды занимало площадь чуть не две с половиной тысячи квадратных метров. И там, на дне этого водоема, просматривался настоящий подводный лес стоявших плотными рядами книжных полок.

Подводная библиотека.

Это неофициальное название. Официальное — другое: Наиважнейшее сверхсекретное столичное книгохранилище.

Создавалось оно тайно в годы эры Тайсё4, ко­гда возводили здание Центрального железнодорожного вокзала Токио. В мире не существовало книгохранилищ, подобных этому, и отличала его не только необычная архитектура, но и то, что в подводный фонд поступали лишь те издания, которые по праву именовались раритетными. После вой­ны библио­тека долгое время работала в условиях строгой секрет­ности, поскольку считалось, что главнокоманду­ющий оккупационными вой­сками может распорядиться о конфискации фонда.

Статус собранных здесь книг различался, да и цена их в зависимости от ситуации на рынке постоянно менялась, но каждая из них отражала вехи пройденного человечеством пути. А история рода людского стирает границу между возвышенным и земным: высокое и низкое существуют бок о бок.

Библиотеку, хранившую все эти раритеты, называли «подводной», хотя это было неправильно. В такое сложно поверить, но на самом деле она находилась внутри огромного двухслойного аквариума. В гигантский бак, заполненный водой, был погружен другой, поменьше — в нем-то и размещалась библиотека. Сверху внешний резервуар напоминал искусственный водоем, и при взгляде со стороны могло показаться, будто Библиотека и правда спрятана на дне, глубоко под водою. Внутренний резервуар, служивший оболочкой библиотеки, по краям заметно сужался и поэтому на­поминал по форме челн. Чтобы вода в большом резервуаре не застаивалась и не портилась, ее постоянно обновляли. Тот факт, что эта огромная, ни на что не похожая библиотека была создана больше столетия назад, вызывал неподдельное восхищение. Вероятно, при ее строительстве задействовали самые передовые технологии того времени.

Но почему библиотека, для которой чрезмерная сырость грозит бедой, оказалась под землей, да еще в воде? Такое решение было продиктовано обстоятельствами, при которых она создавалась.

Труба, внутри которой проходила винтовая лестница, буквально пронзала стенки сдвоенного аквариума. Поэтому при спуске по лестнице, прошивающей гигантский внешний резервуар, казалось, будто погружаешься под воду. Так, по вьющемуся в толще воды серпантину посетители попадали в прозрачный челн библиотеки. Внутри библиотечного зала, по обе стороны неширокого центрального прохода, высились стройные ряды добротных