Истории - это оружие. Психологическая война и американское сознание - Аннали Ньюиц Страница 31

Когнитивная элита вливает еще больше денег в опекунское государство, надеясь, что увеличение социальных расходов изменит дисгенетическую судьбу бедняков. Они финансируют создание специализированных технологий наблюдения для отслеживания бедных людей, которые, очевидно, бродят в оцепенении. Преступники получают право на "соседский арест", а внутренние города превращаются из резерваций в тюрьмы с вольным режимом содержания. Чем больше денег элита выделяет на этих "безответственных" и "зависимых от социального обеспечения" людей, тем хуже становится ситуация. Наконец, "значительная часть населения должна стать постоянными подопечными государства". Как написал Майкл Стерн в рецензии для San Francisco Chronicle, "это псевдоученая антиутопия, нехудожественный "Храбрый новый мир", выдаваемый его авторами и их союзниками за бескорыстную науку".

Это также полностью выдуманная история с целью, которую вбил мне в голову мой инструктор по PSYOP Хан Соло: она призвана изменить поведение американцев. В конце "Bell Curve" приводится ряд политических рекомендаций, основанных на предотвращении фантастического будущего авторов. Политики, писали они, должны перенаправить социальные расходы на молодых людей, принадлежащих к "когнитивной элите". Программы социального обеспечения и позитивных действий должны быть отменены, поскольку они лишь создадут "государство опеки", поощряющее бедных людей к размножению. Иммиграционная политика должна благоприятствовать "более умным" группам с глобального Севера. А бедняков следует наказывать за рождение внебрачных детей. По мнению авторов, для сдерживания бедных слоев населения потребуются строгие моральные принципы, поскольку низкий уровень интеллекта не позволяет им выбрать правильный набор ценностей . "Неравенство материальных благ, включая интеллект, - это реальность", - заключили они. "Америке пора еще раз попробовать жить с неравенством". Лучше пусть бедные страдают и умирают, чем выживают и плодят себе подобных.

 

"Превосходство белых - это псиоп".

Заслуженный профессор английского языка Калифорнийского университета в Беркли Измаил Рид, афрофутуристический автор и критик, рассказал мне, каково это было в середине 1990-х годов, когда люди обсуждали "Кривую Белла" так, словно это было какое-то научное открытие. Ему казалось, что единственной разумной реакцией был смех. В конце концов, как можно всерьез воспринимать сценарий антиутопии "государство-опекун"? Рид отточил свое абсурдистское чувство юмора в романе 1972 года "Мумбо-джамбо", рассказывающем об альтернативной Америке 1920-х годов, где тайное общество, связанное с рыцарями-тамплиерами, пытается помешать чернокожим артистам распространить джазовый вирус разума, который заставляет людей танцевать. Рид любил сатирически высмеивать расизм; это был контр-псайоп, способ показать, насколько нелепо относиться к черной культуре как к болезни - или, выражаясь сегодняшним политическим языком, "вирусу разума". Он также напоминал своим читателям, что пандиты вроде Херрнштейна и Мюррея являются частью целой индустрии, занимающейся подтачиванием общественного мнения за деньги. В 1995 году в газете "Вашингтон пост" он язвительно отозвался о книге "Кривая Белла", написав, что "расизм является... одной из самых быстрорастущих отраслей в этой стране". Он пошутил, что это "решило бы проблему безработицы в Окленде, если бы они направляли свои прибыли обратно".

Когда он был молод, рассказывал Рид, образование казалось ему психопомпом, потому что никто не говорил о расе - по крайней мере, ни о какой другой расе, кроме белой. "Цветным людям... приходилось узнавать о наших традициях с улицы", - вспоминал он. Университеты предлагали только тот вид ложной рациональности, который пропагандировался в книге "Кривая Белла", - "учебный план, прославляющий то, чего никогда не было". Когда я спросил, что он думает о влиянии The Bell Curve сегодня, он пошутил, что это все еще "продажа расизма". Нынешние дебаты об отмене культуры показались ему продолжением той же риторики о том, что чернокожие разрушают Америку. И снова белые люди обсуждают, что делать с черными, а мнение черных заглушается. "Вы посмотрите на этих людей, говорящих об отмене культуры, таких как Билл Махер и Дэвид Брукс - за неделю они охватывают больше людей, чем все курсы этнических исследований за последние двадцать лет", - сказал он. Он описал ситуацию как асимметричную культурную войну, в которой чернокожие критики, такие как он сам, могут время от времени бросить отличный укол в национальную газету, но редко имеют такой охват, как телевизионный пандит.

В "Кривой Белла" предлагается, по сути, закон Джима Кроу для разума, и существует долгая история сопротивления этому закону со стороны чернокожих. Эта психопатия была наиболее эффективна против белых людей, меняя их мнение о том, как бороться с бедностью и системным неравенством. В то время как многие белые люди купились на ложь этой книги, чернокожие дали отпор. Несмотря на то что IQ-психотерапия была направлена на подрыв уверенности чернокожих в своих интеллектуальных способностях, она не была эффективной.

Это классический способ провала в псиопе: собственные предубеждения пропагандиста заставляют его недооценивать или просто упускать свою цель. Эдвард Хантер, журналист и, возможно, операционист, написавший книгу "Промывание мозгов: история людей, которые бросили ему вызов", описал подобное явление во время холодной войны. Как мы видели в главе 1, некоторые из утверждений Хантера были практически бездоказательной пропагандой о злобных китайских фабриках по "промывке мозгов". Но есть один раздел книги, который выделяется как редкий момент журналистики, основанной на фактах . Хантер постарался найти чернокожих мужчин, которые были военнопленными во время Корейской войны, и представил их рассказы как доказательство того, что чернокожие солдаты обладают гораздо большей способностью сопротивляться промыванию мозгов, чем белые. Отчасти он приписывал это тяготам, которые многие чернокожие мужчины уже пережили в расистском обществе, вынудившем их вести скромную жизнь без особых удобств: "Парни, которые вели комфортную жизнь, никогда ни в чем не были обделены [легко ломались]. Мужчин, которые жили простой, приземленной жизнью, которые не боялись обходиться без удобств, потому что часто делали это раньше, было не так легко сломать".

Люди, с которыми беседовал Хантер, рассказывали, что даже в лагерях для военнопленных у чернокожих заключенных было сильное чувство общности и самосознания, которое, похоже, не понимали их похитители. Капрал Роберт Стелл, первый американский военнопленный, освобожденный в результате обмена пленными в 1953 году, рассказал Хантеру, что

[коммунисты] . . считали, что негр стремится к тому, что есть у белого человека, что он хочет копировать белых. Они не понимали, что за время всех своих прошлых трудностей негр выработал что-то свое, особенное. Если бы китайские коммунисты серьезно относились к неграм, они бы поняли, что негр вкладывает свой собственный вкус во все, что получает от белого человека. Они бы поняли, что у негра есть свои особенности и свой характер.

По сути, Стелл утверждал, что коммунисты совершили ту же ошибку, что и их американские противники: они считали их людьми второго сорта, не имеющими собственной культуры. Они ничего не понимали истории