Путешествие Колдуна II. Экспедиция, которая раскрыла секреты микробиома океана - J. Craig Venter Страница 5

Капитаном стофутовой яхты в тот день был Чарли Говард, суровый красавец, бывший инженер-электрик с непокорными темно-каштановыми волосами. Стоя босиком в мешковатых шортах за штурвалом "Колдуна II", пятидесятичетырехлетний Говард наблюдал за приготовлениями за штурвалом, когда тот начал процесс замедления большого судна. Когда корабль развернулся прямо на легкий ветер, заставивший паруса ослабнуть и захлопать, он щелкнул несколькими переключателями, чтобы активировать гидравлические лебедки. Урча, эти машины медленно наматывали грот в отсек в гике и другие паруса вокруг лееров, поддерживающих мачту в носовой части судна. Затем шкипер включил двигатель Cummins и с помощью носового и кормового подруливающих устройств переместил судно в то место, где ученые хотели собрать образцы.

Говард был капитаном "Колдуна II" с тех пор, как корабль прибыл почти новым из Новой Зеландии в конце 2000 года и оставался шкипером до окончания экспедиций в 2018 году. Родом из Канады, он получил диплом инженера-электрика, но влюбился в парусный спорт. Незадолго до "Колдуна II" он управлял судами в Средиземном море, работая инженером у владельцев яхт, которых он называл "джентльменами-энтузиастами", с преуменьшенным юмором относясь к их скудным парусным способностям.

"Мне написали два друга, рассказав об ученом, у которого был стофутовый парусник и который искал капитана", - вспоминает Говард. "Я позвонил ему из Пальмы-Майорки и хорошо поговорил, а когда через неделю вернулся в Штаты, зашел к нему домой на мысе и встретился с ним и его женой, чтобы обсудить Sorcerer и парусный спорт в целом. Крейг оказался парнем, который очень любит яхтинг и жизнь, а его энтузиазм и страсть к парусному спорту сделали это решение легким".

Говарда взяли на работу как за его умение обращаться с лодками, так и за его инженерную подготовку. Последнее оказалось особенно важным, когда на судне Sorcerer II сломался и ненадолго загорелся двигатель, в результате чего судно оказалось за тысячи миль от суши в южной части Тихого океана, без ветра, с малым количеством топлива и припасами, которых не могло хватить надолго. "Чарли как капитан был еще и научным сотрудником", - вспоминает Карла Хайдельберг, одна из исследователей, работавших и потевших вместе с Хоффманом во время взятия первой пробы в Саргассовом море. "Он помогал нам размещать лодку и следил за тем, чтобы оборудование работало".

Микробиолог и океанограф, получившая степень доктора философии в Университете Мэриленда, Хайдельберг - миниатюрная женщина с волнистыми темными волосами и ровной энергией. В то майское утро она как раз заканчивала работу в качестве научного сотрудника Государственного департамента США. Это был полезный опыт для проекта, в эпоху, когда забор биологических образцов был едва ли не тривиальным делом, ей приходилось входить в территориальные воды многих стран, в том числе и Бермудских островов. Ее знакомство с договорами и сложными протоколами было особенно ценным в отношениях с государствами, которые с опаской, а то и с враждебностью относились к американским ученым, собирающим виды, которые могли бы стать ключом к новым промышленным химикатам, лекарствам или процессам производства и хранения энергии. В договорах говорилось, что страны, особенно развивающиеся, которые в прошлом были свидетелями эксплуатации своих природных ресурсов колонизаторами и другими иностранцами, хотели быть уверены, что получат компенсацию за все ценное, что будет обнаружено на суше или в море в пределах их владений и территориальных вод.

Муж Карлы тоже был в составе экипажа. На борту также находился Тони Кнап, британский океанограф, возглавлявший Бермудский институт наук об океане (БИОС), которому исполнилось сто лет и который первоначально назывался Бермудской биологической исследовательской станцией. За двадцать пять лет работы на посту директора Кнап превратил БИОС из небольшой изолированной биологической станции в крупный центр океанографических исследований, привлекавший ведущих ученых и создавший тысячи рецензируемых журнальных статей.

Кнап был одним из спонсоров экспедиции Sorcerer II Sargasso Sea, а Кнап - ключевым сотрудником в поисках океанических микробов.

Еще одним ключевым персонажем путешествия по Саргассову морю стал сам Sorcerer II. Всего за день до первого отбора проб в Саргассовом море судно прибыло с карибского острова Сент-Бартс, проплыв тысячу миль до гавани Сент-Джордж за два с половиной дня. По словам Хоффмана, который уже находился на Бермудах, Sorcerer II прибыл туда поздним вечером 12 мая 2003 года. "Мы сразу же отправились в бар", - сказал Хоффман. Кажется, он назывался "Хог Пенни". Мы веселились допоздна, что часто случалось, когда мы заходили в порт. Честно говоря, в тот первый день я, наверное, немного похмелился".

Яхта Sorcerer II была спроектирована известным аргентинским яхтсменом Германом Фрерсом и построена в Новой Зеландии компанией Cookson Boats. Команда инженеров Фрерса на протяжении десятилетий создавала быстрые и изящные яхты, в том числе победителей многих крупных гонок по всему миру. В 1997 году Фрерс спроектировал самый большой шлюп в мире, 156-футовый Hyperion, для технического магната и основателя Netscape Джима Кларка. Используя проект Фрерса, Куксон построил Sorcerer II в 1998 году, сделав его не только красивым, но и прочным. Изготовленная из стекловолокна, кевлара, легких, но прочных основных материалов и покрытая передовыми химическими ламинатами, Sorcerer II была спроектирована так, чтобы выдерживать погодные перепады широт - от экваториальной жары и влажности до прохладных вод северных морей - почти все, кроме серьезных льдов Арктики и Антарктики.

На широкой, плавно выпуклой палубе Sorcerer II в носовой части доминирует такелаж из нержавеющей стали, поддерживающий мачту, и надувная лодка Zodiac, которую можно спускать в воду с помощью тросов с верхушки мачты и гидравлической лебедки. За ним находится большой основной кокпит, частично закрытый прочный обвес, способный выдержать непогоду. Это полотнище, поддерживаемое каркасом, расположено в кормовой части судна, и при взгляде издалека выглядит элегантно и художественно смещенным к центру. В кормовой части центрального кокпита с мягкими сиденьями и широким столом из тикового дерева находится штурвал: тумба с большим штурвалом, окруженная множеством переключателей и приборов. В корме находится еще один, более глубокий кокпит. Именно здесь работал Джефф Хоффман, и именно здесь были установлены фильтры, шланги и различные приборы для сбора микробов.

Под палубой находилась красивая и удобная