Подводная библиотека - Юми Канэко Страница 5

особый интерес самих Госики Юмэдзи. Поскольку Библиотека сменила Главу, спустя какое-то время на этой полке должны были появиться новые книги; пока же на ней красовались те, что отобрал еще Юмэдзи Шестой. Этот стол — единственное место в Библиотеке, к которому не разрешалось прикасаться даже библиотекарям. Любая шариковая ручка должна была лежать ровно там, где ее оставили. Но Шестому Главе поддержание порядка давалось с большим трудом, по­этому возле его стула всегда стояла крепкая мусорная корзина; она и теперь занимала то же место.

Шестой Глава очень ею дорожил и называл ее исключительно «текст-урной». В ней скапливались недочитанные справки, недописанные документы, черновики писем и горы других бумаг. Разумеется, выбрасывать их без особого на то дозволения тоже запрещалось. Ибо время от времени туда попадали документы, которые казались Главе ненужными, но через какое-то время могли понадобиться снова.

Как только звуки тяжелой поступи Госики Такуицу стихли, Мимори вздохнул, почувствовав, как спадает напряжение. И обернулся к матери.

— Ничего, если я ненадолго отлучусь? Схожу в «Рай-Рай».

— А-а-а, к Сю?

— Да. Любит он это место.

— Хорошо. К завтрашнему дню все уже готово… Кстати! — Мариа лучезарно улыбнулась, и голос ее неожиданно взлетел вверх, будто она только сейчас что-то вспомнила: — Передавай от меня приветы той бойкой девочке.

 

Поднявшись на поверхность, Мимори перешел на сторону Яэсу и зашагал по пешеходному переходу. В отличие от привокзальной площади, обращенной к благоустроенному кварталу Маруноути, здесь, как и следовало ожидать, ремонтные работы были еще далеки от завершения. Куда ни глянь, всюду тянулись заграждения, выставленные вокруг строительных площадок, по которым разъезжала тяжелая техника.

Заведение, в которое направлялся Мимори, ютилось между новеньких высоток, словно погребенное в глубокой горной расселине. Оно располагалось на первом этаже старенького торгово-офисного муравейника, обращенного фасадом в переулок: до сих пор все беды разрушений, связанных с бурным развитием квартала, каким-то чудом обходили его стороной, но что готовил ему завтрашний день? Мимори отвел в сторону скользящую дверь: в этот послеобеденный час зал ресторана выглядел так, словно по нему пронесся ураган. На столах еще стояла неубранная грязная посуда, кое-где виднелись группки задержавшихся после обеденного перерыва посетителей. Мимори огляделся.

Сю сидел в глубине зала. И с довольной физиономией — очевидно, только что приговорил блюдо своих любимых пельменей-гёдза — изучал экран смартфона. Заметив Мимори, он приветно улыбнулся:

— Прости, пообедал, не дождавшись тебя.

— Судя по всему, обед удался?

— Еще бы! Я этого дня три месяца ждал. В­се-таки местные гёдза — лучшие в мире! Верно я говорю, шеф? — окликнул Сю пожилого мужчину, который в глубине кухни, по ту сторону прилавка, лепил гёдза.

— А то как же! — отозвался хозяин, ни на секунду не отрываясь от работы. Он двигался, точно отлаженный механизм: положить начинку — сдавить пальцами тесто.

— Ну ладно, хватит об этом, — Сю сразу же понизил голос. И посмотрел в глаза сидевшему напротив Мимори: — Как думаешь, ничего, если я тоже схожу? К Субару, ну… то есть к Юмэдзи…

— Наверное.

Госики Субару. Совсем еще молодая женщина, которая в свои двадцать три года приняла имя Госики Юмэдзи Седьмая и стала Главой Подводной библиотеки. Но сейчас пребывала вне библиотечных стен.

— Что произошло? Я слышал, ее нашли в зале без сознания.

— Совершенно ничего не понятно. Если исходить из того, где она лежала, можно предположить, что кто-то ее с силой толкнул. Она от такого удара отлетела назад и ударилась головой об угол ка­федры…

Сю выслушал перешедшего на шепот Мимори и хмуро кивнул.

— Но она в тот момент была одна?

— Ты знаешь, — Мимори замялся, — по правде… в зале вместе с ней мог находиться кто-то еще. Когда я пришел утром, в обычный час, все три двери на винтовой лестнице стояли незапертые. Это совершенно невозможная ситуация. Я сразу подумал: что-то стряслось. Поспешил в зал — и точно: последняя входная дверь тоже была открыта. А прямо в центральном проходе — она…

Обнаружив женщину на полу, без сознания, Мимори испытал шок, и теперь от тягостных воспоминаний у него вновь на секунду перехватило дыхание. Сю молчал.

— Но такого прежде никогда не случалось. Встречаться с кем-то в помещении Библиотеки, тем более не поставив в известность библиотекарей, — это как-то…

— Наверное, ей было очень важно сохранить личность посетителя в секрете, — произнес Сю самым будничным тоном. Мимори в ответ только покачал головой: мол, кто бы знал.

— Признаться, я не могу объяснить себе ее поступок. Ничего нам не сказав, привести кого-то ранним утром в Библиотеку, а в итоге — допустить подобное.

Связка ключей из кармана потерявшей сознание Юмэдзи пропала. Вероятно, ключи забрал злоумышленник, который ее ударил: ими он отпер входные двери и сбежал.

— А вокзальные камеры наблюдения… — начал было Сю, но, недоговорив, усмехнулся: — Хотя о чем это я? Ведь вход в Библиотеку обустроен в единственной слепой зоне. В силу известных причин совершенно непреодолимого свой­ства.

— Именно, — Мимори вздохнул. — Кроме того, мы просто не можем обратиться в полицию. Вопросы, касающиеся Библиотеки, находятся вне юрисдикции органов внутренних дел.

— Сколько сложностей! А что, если я схожу в охран­ную компанию? Раз нет возможности продраться сквозь все эти формальности, может, попробовать поговорить с ребятами, которые отвечают за видео­наблюдение в здании Токийского вокзала? На­прямую.

Сю сыпал словами легко и почти весело, но взгляд у него при этом был тяжелый. Даже Мимори понимал: предлагая «поговорить с ребятами», Сю имел в виду кое-что посерьезнее. Сейчас как никогда остро ощущалось, что одной лишь охотой за старыми книгами деятельность Кайдзуки Сю не ограничивается.

Не зря в составе Ассоциации действовало оперативное подразделение: его появление в каком-то смысле отражало ее тесную связь с закулисным миром торгового сообщества книжных антикваров. Сложно оставаться святым, когда имеешь дело с закореневшими во зле коррумпированными дельцами и международными преступными группировками. У сидящего напротив человека имелось множество обличий, о которых Мимори не имел ни малейшего представления.

Он снова вздохнул.

— Лучше не надо. Боюсь даже предположить, как далеко ты зайдешь, если возьмешься за дело всерьез.

— Ха-ха! В точку.

Неожиданно Сю, еще секунду назад беззаботно смеявшийся в голос, впился взглядом в лицо Мимори.

— У тебя точно нет никаких предположений? С кем она могла встречаться?

— Что?..

— Она не поставила в известность даже ваше семейство. Значит, ее посещала действительно важная персона. Ты не замечал в поведении Юмэдзи ничего необычного?

Мимори против воли уставился на приятеля.

Тот явно пытался на него давить, словно вел настоящий допрос. Все сотрудники Библиотеки, включая самого Мимори, поддерживали с ним хорошие дружеские отношения. Но в этом новом, незнакомом Сю проступало что-то такое, что заставляло усомниться, действительно ли им движет одна лишь забота о здоровье Юмэдзи.

Оба молчали, пристально вглядываясь друг в друга. В этой неестественной тишине Мимори вдруг стало трудно дышать.

— Ну наконец-то пришли! Что так долго?

На стол опустился стакан воды. Мимори поднял голову: возле них стояла молодая особа лет двадцати в светлом кухонном переднике. Она демонстративно скосила свои огромные глаза и наморщила кончик носа.

— Вы всё не шли и не шли, так друг ваш весь обед просидел за столиком, а у нас тут ка-а-аждый сантиметр на счету!

— Простите, Канон-сан6.

— Зачем же так неласково, Канон-тян, милая? Я ведь целые две тарелки гёдза вдогонку заказал!

Получается, Сю разобрался с фирменным обедом заведения, конечно же, включавшим гёдза, и тут же попросил двой­ной добавки одних пельменей? Это до чего же нужно гёдза любить!

Канон работала в «Рай-Рай», самим своим присутствием привлекая в ресторан посетителей. Поговаривали, что она приходится хозяину какой-то там родней, хотя и неясно, какой именно. Впрочем, значения это не имело — хозяин всегда мог на нее положиться: она проворно кружила по залу и пользовалась среди завсегдатаев заведения большой популярностью. Самодовольный