Ольга Новикова - Актуальные проблемы Европы №3 / 2012 Страница 11

Динамика удельного веса безработных среди недавних выпускников высшей школы росла, как снежный ком: 3,8 % в 1994 г., 10,2 – в 2004 г., 21,9 – в мае 2009 г.32 и около 33 % (по приблизительной оценке) во второй половине 2010 г.

Особенно трудно было найти работу по месту жительства в слабоиндустриализированных южных и центральных районах страны, а также на северо-западе Туниса, где основной отраслью экономики является хлебопашество, городов мало. Для таких районов правительство, в структуре которого имелось министерство регионального развития, разработало в 2006 г. совместно с Тунисским союзом промышленности, торговли и ремесел программу помощи в трудоустройстве молодых выпускников вузов. Она включала переквалификацию кадров и поощрение предпринимателей, которые берут на работу этих выпускников, организуя для них стажировки, а также поддержку тех выпускников, что решаются на открытие малого бизнеса [La campagne nationale… 2009, p. 26–28]. Однако результативность этой программы была ограниченной. То же самое относится к попыткам привлечь частные инвестиции в депрессивные районы (или так называемые теневые зоны) путем предоставления налоговых каникул для новых предприятий. Зачастую, открыв их в тунисской глубинке, хозяева пользовались «каникулами», а потом переносили производство в прибрежные районы.

В число «теневых зон» входят вилайет Кассерин, где еще в 1960-е годы был построен бумажно-целлюлозный комбинат, перерабатывающий траву альфа (но это единственное крупное фабрично-заводское предприятие в данной области) и вилайет Сиди-Бу-Зид. Расположенный в полуаридной степной зоне, он страдает от засух, его сельскохозяйственная продукция если и перерабатывалась, то далеко от места производства. Предприятия пищевой и других отраслей промышленности в основном находятся в приморских районах Туниса, там же бурно развивалась индустрия туризма. В незавидном положении оказались также населенные пункты фосфоритного бассейна Гафса. Добыча фосфатов там была модернизирована, ведется теперь открытым способом, что снизило потребность в рабочей силе, химические предприятия, производящие удобрения, расположены опять же на побережье, в городах Сфакс и Габес. Как результат, в 2008 г общий уровень безработицы в городе Гафса, центре горняцкого района, достигал 29,4 % (против среднего официального показателя по стране – 13,8 %), а среди молодежи 20–24 лет составил 56,9 %.

Не случайно именно область Гафса стала в первой половине 2008 г. ареной мощных забастовок, поддержанных местными профсоюзами. Волнения, каких в Тунисе давно не было, перекинулись на Кассерин. МВД и министерство обороны бросили свои силы на восстановление порядка. Перекрыты были шоссе, ведущие в Гафсу, попасть туда можно было только по боковым дорогам. Полиция стреляла на поражение, использовала водяные пушки и слезоточивый газ, два демонстранта погибли, многие получили ранения. Десятки бунтарей были арестованы, в том числе несколько местных профсоюзных лидеров, которые получили приговоры до восьми лет тюрьмы. В июне шахтерский поселок Редейеф оккупировали армейские части. Но эта баталия не получила столь широкого резонанса, как произошедший позже инцидент на одной из сонных улиц Сиди-Бу-Зида, потянувший за собой события, которые – без всякого преувеличения – потрясли весь арабский мир.

Напомним вкратце их канву. 17 декабря 2010 г. в этом захолустном городке (центре одноименной провинции) была перевернута тележка зеленщика Мухаммеда Буазизи, который во время перепалки с женщиной-полицейским якобы получил от нее пощечину. Служащая муниципальной полиции, заподозрившая Буазизи в том, что он обвешивал покупателей, отобрала у него лицензию на розничную торговлю, обиженный молодой человек направился в административный центр провинции, не получил там сочувствия и, облившись бензином, превратил себя в живой факел. Как сообщили в ожоговом центре, где он через несколько дней скончался, подобный случай был далеко не первым. Но его предали огласке блогеры Сиди-Бу-Зида. Это и послужило детонатором взрыва.

Вопреки распространенной версии 26-летний Буазизи не был безработным с университетским дипломом, он имел незаконченное среднее образование, так как не сдал экзамены на степень бакалавра (равную аттестату зрелости). Сирота по отцу, он хотел поступить на службу в армию, но был отбракован из-за слабого здоровья и занялся непрестижным делом, чтобы прокормить мать и сестер. Жили они скромно, но не в трущобе.

Не проскользни весть о самоубийстве Буазизи по каналам Интернета, который держался в Тунисе под жестким контролем, наверное, и жили бы обыватели Сиди-Бу-Зида, как раньше, а может быть, и лучше. Специальная комиссия Всеобщего тунисского союза труда (ВТСТ) провела исследование ситуации в этом районе, и 15 декабря 2010 г. (!) на уровне правительства было принято решение о выделении средств на особую программу развития вилайета Сиди-Бу-Зид. Но было уже поздно. И сколь бы ни отличалась информация блогеров от реальности, смерть зеленщика разожгла пламень тунисской революции, а сам он стал ее символом.

Свидетелей ссоры Буазизи с женщиной-полицейским было немного. И никто из них потом не смог подтвердить, что она дала ему пощечину. Некоторые говорили, что это он нанес ей грубое словесное оскорбление. Ее дважды арестовывали, в тюрьме она объявила голодовку протеста и начала завоевывать сочувствие тунисской публики. Между тем мэр Туниса-столицы (позже сам арестованный) поспешил переименовать площадь 7 ноября в площадь Мухаммеда Буазизи. В основание башенных часов, что стоят на этой площади, вмонтировали каменную плиту с соответствующей надписью, но вскоре плита была кем-то разбита, и площадь осталась безымянной. Однако в международных СМИ закрепилась первоначальная версия событий: Мухаммед Буазизи – жертва полицейского произвола, герой и т. д. Европарламент даже номинировал его посмертно на Сахаровскую премию, которая и была присуждена в декабре 2011 г.

После инцидента в Сиди-Бу-Зиде почти по всей стране прокатились демонстрации протеста, в которых участвовали люди разных возрастов и социальных категорий: студенты, преподаватели, лица без определенных занятий, рабочие, мелкие предприниматели, госслужащие и адвокаты, выходившие на улицы в своих мантиях.

Первой реакцией Бен Али на беспорядки было данное им в конце декабря 2010 г. обещание, явно нереалистическое, создать в срочном порядке 300 тыс. новых рабочих мест. Снижены были цены на дотируемые сорта хлеба и на сахар. Но демонстранты требовали не дешевизны, а свободы слова и подлинного, а не показного политического плюрализма. Тогда Бен Али выступил 13 января 2011 г. с обращением к нации, в котором прозвучала знаменательная фраза: «Я вас понял», и пообещал больше не выставлять свою кандидатуру в президенты. На следующий день в 16:40 он сел вместе с женой и малолетним сыном на самолет, который унес их в Джидду. Франция отказалась принять беглецов. Что вынудило президента к бегству? Осада многолюдной толпой мрачного здания МВД на авеню им. Хабиба Бургибы. О некоторых деталях этого марша протеста нам рассказал его участник – адвокат Ахмед Седдик, который также передал слова своего пожилого отца: «Так вы же повторили маршрут демонстрации 9 апреля 1938 г.!» Его отец еще не знал, что это было не случайно, а запланировано. Только тогда, 73 года тому назад, люди шли митинговать под лозунгом «Власть тунисцам!» к зданию французской генеральной резиденции, теперь – к зданию МВД. Следует добавить, что головные отряды двух потоков этой толпы, слившихся на центральном проспекте Туниса-столицы, стартовали от штаб-квартиры Всеобщего тунисского союза труда и от Дворца правосудия (этот отряд состоял из адвокатов); к толпе, разумеется, примкнули и студенты, и безработная молодежь, и слоняющиеся по улицам подростки, в том числе футбольные фанаты, привыкшие к тому, что полиция смотрит на их выходки сквозь пальцы. А некто попавший в кадр телехроники развернул полотнище с портретом Че Гевары. Лозунги демонстрантов сначала были неопределенными: «Хуррийа!» («Свобода!»), «Карама!» («Достоинство!»). Когда же они собрались под окнами МВД, тут-то и раздался чей-то выкрик: «Ирхаль Бен Али!»

Полицейские стали переходить на сторону восставших, между ними началось братание. В свою очередь тунисская армия отказалась стрелять в демонстрантов. Стреляли «спецназовцы» – служащие Бригады общественного порядка (хотя некоторые из них тоже братались с народом, снимая каски) – и пока еще не идентифицированные снайперы, усевшиеся на крышах домов тунисской столицы. Более того, пополудни 14 января к президенту во дворец явился начштаба сухопутных войск генерал Рашид Аммар, который сказал без обиняков хозяину Карфагенского дворца: «С тобой все кончено!»

В связи с этим возникла скоропалительная версия, согласно которой «не спонтанные волнения народных масс», а продуманные действия «военной и экономической элиты» страны опрокинули старый режим, не устраивавший тех деловых людей, чьи интересы были ущемлены захватом ключевых государственных постов и ведущих позиций в бизнесе членами разветвленного президентского семейства [Демиденко С., Штойк М., 2011, с. 35; Быстров А.А.].