Юрин Ларин - Частный капитал в СССР Страница 18

Следует заметить в заключение, что опыт размещения части наших займов среди капиталистов даже при условии очень высокой доходности этих займов (20-30 % в год) [3] показал, что частный капитал является в наши займы только на гастроли. Иначе сказать, он участвует в подписке на заем, ибо подписка обставляется особо выгодными условиями. А потом, сняв пенки, подкидывает билеты займов обратно государству, начиная их распродавать на бирже и заставляя государство купить их во избежание понижения курса [4]. А понижение курса может вредно отразиться на настроении и доверии к денежному кредиту государства со стороны мелких держателей, т. е. со стороны той основной некапиталистической массы, которая действительно прочно вкладывает свои средства в наши сберегательные кассы (преимущественно) и в наши займы (отчасти). Кроме всех прочих невыгод, практикой "завлечения" частных капиталистов мы давали им в руки, таким образом, еще и средство давления на наше валютно-кредитное маневрирование. Начатое уже понижение реальной доходности госзаймов должно сделать участие частного капитала в наших займах еще менее прочным. И потому в дальнейшем придется ориентироваться в этом отношении твердо не на спекулирующего частного капиталиста, а на сберегающего частного трудовика. В изданном к IV съезду Советов СССР номере своего органа "Финансы и народное хозяйство" Наркомфин подводит проделанному опыту такой правильный итог: "Нам не приходится строить наши займы в сколько-нибудь значительных размерах в расчете на частный торгово-промышленный капитал. Для этой группы держателей капиталов ценные бумаги являются объектом торговли, интересным только с точки зрения размеров извлекаемой при этом выгоды, между тем как мы не можем, конечно, давать по нашим займам такую высокую доходность, какую дают торговые операции" (статья т. Эпштейна "За два года", с. 7).

10. Валютные операции

Нажива от валютных операций – это есть десятый путь накопления частного капитала нелегальными и полулегальными приемами. Я имею здесь в виду прежде всего: 1) спекуляцию на курсе бумажных денег в период большого колебания этого курса, 2) торговлю иностранной валютой и различные операции с ней, 3) скупку золота.

Игра на курсе бумажных денег относится главным образом к периоду до 1924 г. Известное "даешь – берешь" заполняло в те годы так называемые "черные биржи" крупных городов в разных частях страны. Валютные спекулянты тщательно учитывали разницу фактических курсов советского рубля в разных частях страны и совершали переводы больших его партий из Москвы в Туркестан и т.п., используя для таких поручений, в частности, наш Госбанк. А потом выручку клали в карман. Всем этим операциям с советским рублем в последние годы нанесен сильный удар сравнительной устойчивостью червонца. За четыре года (с 1923 по 1927 г.) покупательная сила червонца изменилась всего на одну восьмую; по всесоюзному розничному индексу частной торговли, согласно конъюнктурному индексу НКФина, она в 1923/24 г. составляла 50,9 % покупательной силы равного количества золота в довоенное время (доклад проф. Кондратьева в Институте экономики 11 марта 1927 г.), а на 1 мая 1927 г. она равнялась 44,2 % (а если взять общеторговый индекс, включающий и кооперативную, и государственную розницу, то даже 49,7 % – см. очередную публикацию КИ в "Эк. Жизни"). Между тем до того она за один только год – с 1922 по 1923 г. – упала почти на треть, а еще раньше курс советских денег менялся на такие же величины иногда почти ежемесячно.

Это чрезвычайное сокращение размера быстроты колебаний подорвало почву под спекуляцией на колебаниях курса нашего рубля на внутреннем рынке как под специальной профессией определенной группы представителей частного капитала. Центр тяжести их деятельности перешел на другие операции – торговлю иностранной валютой и торговлю золотом.

Для торговли иностранной валютой подходящие условия созданы были оживлением за последние годы хозяйственных отношений с заграницей.

Часть валюты попадала в частные руки потребительскими переводами и присылками из-за границы (например, уехавшие при царском строе в Америку эмигранты – речь идет о миллионах людей – присылали доллары своим живущим в СССР родственникам и т. п.); часть валюты притекала из-за границы в виде расплаты за контрабандный вывоз; часть, как увидим, попадала из государственных средств.

Кроме прямой спекуляции иностранной валютой на месте, происходят еще различными методами спекулятивные переводы за границу.

Каков объем спекуляции с иностранной валютой на частнокапиталистическом рынке в настоящее время – точно учесть конечно, невозможно. Для образца приведу выдержки из сделанного мне 24 марта 1927 г. сообщения весьма осведомленного лица о спекулятивном валютном рынке Закавказья за 1925/26 хозяйственный год. Сообщение это основано на тщательном изучении вопросов и всех имеющихся материалов, потому может считаться достаточно типичным для характеристики деятельности частного капитала в этой области. Вот что, между прочим, сообщает мой осведомитель:

"Основными пунктами валютной деятельности Закавказья являются несколько наиболее крупных городов, а именно: Баку, Тифлис, Батум, Эривань, Ганджа, Ленинакан, Кутаис, Джульфа, Нахичевань, Поти. Эти города в свою очередь обслуживают менее значительные пункты в провинции.

Таким образом, для определения приблизительного объема нелегальных валютных операций в закавказском масштабе достаточно выявить общий характер деятельности валютных рынков в указанных выше городах.

Главными объектами биржевого оборота являются: английские фунты, американские доллары, турецкие бумажные лиры и золотая десятка. В некоторых районах в валютном обороте участвуют также и персидские серебряные краны, операции с которыми приняли довольно интенсивный характер в середине 1925/26 г. на бакинском вольном валютном рынке.

По имеющимся данным можно приблизительно установить, что 30 % всех сделок с валютой проходят один оборот и оседают в твердых руках, 50 % имеют двукратное обращение и 20 % – преимущественно мелкие операции – оборачиваются три-четыре раза.

Суточный валютооборот по отдельным городам представляется в следующих цифрах: Баку – 40-45 тыс. руб., Тифлис – 20-25 тыс. руб., Батум – 10-13 тыс. руб., Эривань – 3-4 тыс. руб., Ганджа – 2 тыс. руб., Ленинакан – 10-13 тыс. руб., Кутаис – 1-1 1/2 тыс. руб., Поти – 1 1/2 тыс. руб., Джульфа – 1-2 тыс. руб., Нахичевань – 1 1/2-2 тыс. руб. и остальные мелкие пункты – 5 тыс. руб., а всего в пределах Закавказья суточный валютооборот выражался в среднем ориентировочно в 100 тыс. руб. Хотя средняя прибыль на валютных операциях бывает весьма разнообразна, но если даже принять во внимание самый минимальный процент (2-2,5) и перевести его на годовой расчет, то получится чудовищно крупный барыш на спекулятивный частный капитал.