Александр Долгин - Как нам стать договоропригодными или Практическое руководство по коллективным действиям Страница 5

Процессы автоматизации и сокращения транзакционных издержек целиком и полностью лежат в глобальном цифровом тренде. Их приложение к добровольческим практикам — это на сегодняшний день никоим образом не утопия, не предварительный эскиз на будущее, а совершенно конкретные алгоритмы и программные решения настоящего. Они уже созданы и широко применяются бизнесом в схожих целях либо вот-вот окажутся в финальной стадии разработки. Не составит большого труда адаптировать их для нужд гражданского общества.

Глава 1.5

IT-инструментарий для клубов

Теперь, когда диспозиция обозначена, попытаемся наметить конкретно, в каких именно направлениях следует двигаться. В жизненном цикле сообщества можно выделить три этапа, и для оздоровления каждого из них требуются свои правила.

Первый этап — нужно выявить единомышленников, чтобы понять, стоит ли затевать игру. Есть ли в принципе люди, готовые объединяться в группу? Их нужно «вычислить», найти.

Следующий шаг — это каким-то образом их состыковать: потенциальным участникам нужно вступить в контакт, между ними должна произойти «сшивка». Коллектив должен по факту оформиться, люди должны вступить в клуб. У ряда объединений (не у всех) на этом этапе должен появиться устав.

Третий — обустройство текущей деятельности.

(Для полноты картины следовало бы добавить пункт о фазе свертывания деятельности, но, полагаю, сейчас это не столь актуально.)

На каждом из названных этапов положительные силы подстерегают ловушки и препятствия. Я покажу, какой комплект правил и соответствующих IT-решений может и должен быть предложен во избежание каждой из них.

1.5.1. Сбор потенциальных участников

Начнем с первого шага — с выявления единомышленников. Этим вопросом задается всякий, когда задумывает что-то, чего нельзя осуществить в одиночку. К примеру, некто мечтает передвигаться на велосипеде, но город для этого не приспособлен. Логично начать с того, что узнать, сколько еще людей хочет того же. Потому что в случае, если их, хотя бы в потенциале, много, есть шанс, объединившись, повлиять на власти. А если нет, придется подождать со своей надобностью, потому что с точки зрения общественной справедливости неразумно выделять полосы в интересах непропорционально малой группы пользователей. Или, к примеру, кому-то нужно сколотить команду для футбола во дворе или выбить у муниципалитета преференции, собрать подписи под какой-нибудь петицией, переизбрать правление ТСЖ, изгнать джанкфуд из школы, решить проблемы трафика — все всегда упирается в сбор команды.

Это первейший вопрос любого коллективного дела, и это же отправной пункт экономической теории клубов, которая лежит в основе излагаемого подхода. Ее базовая логика состоит в том, что существует некая пороговая численность участников, при наборе которой искомый результат (или процесс) достигается с приемлемыми (в расчете на одного) издержками. В этом весь смысл образования клуба — поделить издержки, не потеряв при этом в качестве. Если минимально необходимый состав не набирается, затраты, выпадающие на долю инициаторов, становятся чрезмерными, и при таком раскладе дело лучше не начинать. С другой стороны, в ряде случаев, хотя и не всегда, имеет место ограничение численности сверху — оно возникает, когда качество искомого блага снижается из-за переполнения клуба. Описанная в нескольких строках немудреная логика практически исчерпывает содержание теории клубов[3]. Ее основоположник, нобелевский лауреат по экономике Дж. Бьюкенен сформулировал и решил ключевую задачу об оптимальном размере клуба[4]. Изложение этой теории обычно носит статус короткого факультативного параграфа в толстом учебнике по экономике. Как я надеюсь убедить читателя, сегодня этот параграф заслуживает выдвижения на острие общественной мысли и подробнейшей детализации.

Это так, потому что клуб выступает несущей конструкцией для множества коммуникативных практик (взять хотя бы сообщества в интернете) и потому что клуб является универсальной формулой примирения в рамках оппозиции «индивид — общество», или, если формулировать точнее, «индивидуальная воля — общественные интересы и накладываемые ими ограничения личной свободы». Забегая вперед, заметим, что клуб — это ключевой элемент либерализма, правда, элемент, судя по всему, недостаточно осмысленный и укорененный в сознании. Ключевая проблема либеральной мысли — проблема границ свободы и суверенитета — может получить ясные критерии решения в терминах автономии клубов. Ведь именно благодаря вхождению в более или менее однородные сообщества у человека появляется собственная социальная акватория, где он и не одинок, и может оставаться самим собой и реализовывать индивидуальность в окружении единомышленников. В противном случае ему пришлось бы растворяться в общей массе и волей-неволей приноравливаться к единым ценностям, вкусам, приоритетам, ритуалам, рутинам переукрупненного комьюнити. Клуб служит своего рода оболочкой, защитной капсулой для индивида. (При этом человек может принадлежать не какому-то одному клубу, а сразу нескольким.) В этом ракурсе человеческое общество предстает как подвижный конгломерат клубов, которые рождаются и умирают, конкурируют за членов, конфликтуют и ладят между собой, в точности как государства.

Вот почему перспективы общества так тесно связаны с развитием клубной жизни, и вот почему столь важно развивать теорию клубов и прикладной инструментарий клубного строительства. От его совершенства зависит, будут ли созданы необходимые клубы и сделаны благие дела, структурируется ли общество оптимальным образом на фрагменты, с какой легкостью (вероятностью) человек будет получать доступ в свои клубы и, наконец, в какой мере он будет счастлив. Осовременение клубных технологий и практик — это ключевой вопрос мировой повестки дня.

Хрестоматийный пример клубного блага, завязанного на обычные экономические издержки, — бассейн, другой наглядный пример — автодорога. Из этого же ряда — туристическая группа, спортивная секция и, вероятно, также семья мормонов из Юты. Греческий полис как дееспособная единица прямой демократии — безусловно, клуб. И современное государство тоже — в том смысле, что нужно иметь достаточно населения, чтобы нанять штат, обеспечивающий государственные функции. (К слову, объективные экономические требования к народонаселенности смягчаются. Сегодня, чтобы управиться со всеми надлежащими государственными обязанностями, похоже, достаточно 3–5 млн человек. Из этого могут вытекать очень важные сдвиги для имперской идеологии.)