Гаэтано Моска - Теорика правительств и парламентарное правление Страница 16

Другой путь, непрямой, косвенный, по которому христианство способствовало демонтажу Римской Империи, нам кажется более важным. Он выражался в поглощении почти всех материальных, моральных и интеллектуальных энергий того времени и создании государства в государстве. Иными словами Церковь со своими выборами, своей иерархией должностей, со своими диспутами теологическими притягивала к себе все амбиции, удовлетворяя потребность людей в активности, в обсуждении, в интересе к тому, что выходит за пределы своего частного круга, что свойственно человеку во все времена. Ограничение человеческой активности, всего того, что приводило к очевидному ущербу интересам Империи, не имело другого эффекта, кроме того, что массы, наиболее здоровая и энергичная часть общества чувствовала самое большое равнодушие.

Это были самые очевидные причины упадка Низкой Империи. Что касается последствий, они достаточно известны. После того, как изнуренное население потеряло возможность вербовать легионеров, не имея денег заплатить ни им, ни их командирам, после того, как бюрократия, дряхлая и деморализованная, утеряла способность централизованно руководить различными частями Империи, которой она должна была давать импульс к единству, – особенно в то время, когда эта цивилизация становилась истощенной и не способной более противостоять огромным полчищам варваров, которых Империя допускала для осуществления служб, на которые не хватало собственных рук и воли, тогда достаточно было одного дуновения, чтобы погасить последнюю искру жизни того тела, у которого длительное медленное истощение отнимала все признаки жизненности и энергии. Это дуновение пришло, и жизнь погасла. Это касается Запада, как мы понимаем. На Востоке римская цивилизация обладала еще такой жизненной силой, что, несмотря на поражения и возрождения, сумела продлиться еще тысячу лет.

VII. И сейчас, прежде, чем завершить данную главу, кратко подытожим то, что удалось выяснить.

Начиная с истории евреев, мы удостоверились в том, что в республиканский период не существовало иного, чем политическая организация весьма примитивная и намеченная лишь в общих чертах и, что их политический класс не выработал никаких принципов объединения и упорядочивания. Мы подчеркнули, что монархия представляла попытку избавиться от этого политического хаоса, подчинить различные политические силы единому принципу, скоординировать в известном виде свой политический класс. Мы видели, как, в конце концов, эта попытка не удалась в полной мере и как, поэтому политическое устройство еврейских царств оставалось до момента их падения, несовершенным и примитивным. Рассматривая египтян, мы убедились в том, что среди неопределенных данных, связанных с их политическим устроением, несомненным является то, что оно явилось совершенной антитезой, того, что существовало у евреев. С самых дальних времен мы находим у египтян совершенным образом организованный политический класс и большое число общественных сил, имеющихся в распоряжении правительства. Политическая формула, с помощью которой египетский политический класс оправдывал свою власть, была монархической, которая среди всех прочих является наиболее эластичной и способной применяться к различным социальным периодам. Фактически она смогла приспособиться к глубоким изменениям, которые египетский политический организм претерпел и вынес в течение стольких веков. Это удивительная приспособляемость, которая способствовала в значительной мере уникальной жизненности, имевшейся у египетской цивилизации, и ее удивительной продолжительности.

Потом мы исследовали античную организацию грекороманского государства. Античный город-государство был в деталях проанализирован с учетом тех религиозных принципов, составлявших его основание и семейной организации, составлявшего политическую формулу. Мы видели, как эта формула, не соглашавшаяся на вхождение всех политических элементов в политический класс, была отставлена, и как государство было реорганизовано на основе нового публичного права. Затем анализ касался особенно Греции, представлявшей новую фазу развития античного государства. Было замечено, что несмотря на чрезвычайную активность, проистекающую из того, что все интеллектуальные силы полностью входили в политический класс и посвящали свою деятельность исключительно государству, объединяющему все колоссальное количество интеллектуальных, моральных и материальных сил, оно все равно страдало в значительной мере от отсутствия стабильности. И проистекало это оттого, что политический класс был разделен на фракции, каждая из которых старалась сместить другую, чтобы единственной насладиться преимуществами власти. Среди них в ряде случаев случалось, попадали те, кто уничтожал своих противников. Кроме того, отмечено, что античному государству не хватало стремления к расширению и то, что его политическая и социальная организация исходила из невозможности переходить за границу города. Наконец, мы видели, как Рим, легче, чем любое государство античности, претерпел различные социальные эволюции, которые, благодаря большой политической чистоте, (политическому здоровью) удалось починить весь мир. Как этот город, лишенный возможности управлять миром с помощью единственно только своего политического класса, ограниченный в средствах по социально-экономическим причинам, выронив из рук свой скипетр, передал его своей армии, ставшей мировой организацией, поддержавшей его имя. Об этом военном правительстве, оставившем некоторую автономию аристократическим муниципалитетам, и, тем не менее, собравшим в своих рядах все политические элементы, ориентированные на централизацию, мы рассказывали в различных аспектах. Мы, наконец, видели этот политический корпус, которым проявила себя Римская Империя, ее падение разрушенной и истощенной, поскольку до предела обескровленное общество было неспособно снабдить правительство жизненными средствами, без которых его деятельность была немыслима. Мы знаем, почему христианство в тех же общественных условиях перенаправило течение человеческой активности и энергии.

Исследуя политическую организацию всех обществ, оказавшихся в поле нашего внимания, мы применяли не только общие аристотелевские критерии классификации, но использовали и свои собственные, теоретически обоснованные в предыдущей главе. В следующей главе, следуя историческому подходу данной работы, оставим ушедшие общества, и, применяя опробованные критерии, обратимся к анализу всех стадии и всей долгой истории разработки, продуктом которой и является современный политико-правовой этап.

Глава третья

I. Распад античного мира при падении Римской Империи.

II. Различные периоды указанного распада.

III. Полная анархия X и XI столетий.

IV. Феодальное восстановление.

V. Короли Франции и феодализм.

VI. Перехватывание королем политической власти баронов. Различные периоды данного процесса. Первый период от святого Людовика до Людовика XI.

VII. Второй период от Людовика XI до Людовика XIV.

VIII. Античный режим. Король. Суд. Дворянство.

IX. Чиновничья и судебная организация.

X. Армия и финансы.

XI. Заключительные соображения по поводу причин, способствовавших падению античного строя.

I. По мере ухода и разрушения Западной Римской Империи, от нее постепенно отделялись ее различные части и занимались варварским населением германского происхождения. В древней Британии кельтское население так никогда полностью не романизированное и, в среде которого сохранилась еще древняя клановая организация, (а) в которой каждый подчинялся местному вождю, оказало жесткое сопротивление англо-саксонским завоевателям, но, потерпев поражение, были частью уничтожены, частью обращены в рабов, частью вытеснены за горы Уэльса, в болота Корновальи или же за моря, в Армонику. (1) В то время как на континенте местные народы, то ли потому, что были небольшими по численности, то ли потому, что класс наиболее бедный и более многочисленный не чувствовал угрозы своему материальному положению, почти не оказывали вооруженного сопротивления. Этому способствовал должно быть и тот факт, что в Римской Империи, если не считать легионов, никакая другая военная организация не поддерживала воинственный дух у населения и не подготавливала к сопротивлению, нашествию. Наконец, не следует упустить, что в первые века варварского нашествия все предводители захватчиков предусматривали свидетельства, оправдывавшие их власть в глазах населения римского, называя себя наместниками законного римского императора, имеющего резиденцию в Византии и выполняющими некоторые формальности при видимом подчинении последнему.

По всем этим причинам варварская оккупация происходила относительно мирно. Краткие стычки, по правде говоря, имели место, но почти никогда между коренным населением и захватчиками, но между различными бандами оккупантов. По общему правилу проигравшие отправлялись осваивать другие места, пока еще свободные от варваров.