Гаэтано Моска - Теорика правительств и парламентарное правление Страница 15

VI. Общественная организация Римской Империи с ее различными преобразованиями заслуживала бы значительно более тщательного изучения, чем это делалось до сих пор. В основном то, что преимущественно известно об этой эпохе это сумасбродство и безобразия, которыми перепачкала себя большая часть императоров. В расчет не берется, что все это лишь грубая и поверхностная часть спектакля, достойная увлечь чувства толпы. Но ученый, изучающий общественные явления, предпочтительно должен поставить в центр своего внимания и исследования радикальные изменения, которые претерпели в эту эпоху политические идеи и общественное состояние античного мира. К сожалению, мы этим вопросом здесь не сможем заняться и ограничимся лишь прочерчиванием основных линий. Мы уже рассмотрели, какой была политическая концепция, сформировавшая античный греко-италийский город-государство. Мы рассмотрели, как Рим, построенный в соответствии с этой концепцией, смог в предпочтение другим устроить более здоровую политическую жизнь, расширив значительно число своих граждан и ограничивая власть в руках деятельной и способной аристократии. Мы видели, как после того, как, покорив весь мир, эта форма правления ему стала неприемлемой. Римская олигархия деморализованная, обессиленная не могла больше управлять миром, поэтому новая иерархия, новая организация должна была продолжить ее дело: собирая вместе и романизируя провинции, завоеванные Римом республиканским. Эта новая организация и новая иерархия были римской армией, которая заменила римский город. Рим, в период завоевания мира был городом, наиболее могущественным, чем другие, подчинившим их всех. Рим императорский был военным организмом, стоящим над любым городом, соединявший их вместе, и уравнивал между собой. Этот орган возглавлялся своим генералиссимусом, им был император.

В первое время эти изменения не могли не сохранять некоторые контакты с прошлым. Сначала императоры принадлежали к наиболее выдающейся семье Рима античного. В самой армии наиболее высокие ранги сохранялись за выходцами из старой олигархии. Сенат поддерживал за собой некоторое значение, сохраняя характер скорее муниципальный, чем мировой. Быть римским гражданином означало еще знак отличия. Но постепенно армия, хотя и называвшаяся всегда римской, стала приобретать прямо-таки универсальный характер. Ее командиры, вышедшие из нее, сделавшие карьеру в Империи, были провинциалами. Сенат, хотя и имел политические функции довольно узкие, становился полностью мировым институтом. Наконец, качества римского гражданина распространились на всех подданных Империи. В Империи не существовало другой души, другого организма, который бы соединял так различные части, как военный. Он воплощал суверена, его часть составляли префект претория, осуществлявший высшую юридическую власть и все губернаторы провинций, все власти как административные, так и судебные. Мы полагаем, что в истории не было еще примера подобной централизации всех общественных полномочий в военной организации. Но очевидно, что именно эта конструкция лучше всего соответствовала тогда древнему миру. Ниже этой всеобщей организации, охватывавшей все и дававшей единый импульс всем силам Империи, сохранялась собственная особая организация в каждом городе, ею был муниципалитет. Хотя мы не знаем, каким было в точности его правовое положение, представляется, тем не менее, что муниципалитет сохранял на деле довольно широкую автономию. Но жестоко ошибается тот, кто полагает, что устройство римского муниципалитета было демократическим. С самого начала муниципалитет управлялся олигархией, состоящей из тех, кто имел правомочия римских граждан, но не всегда были, как кто-то может вообразить, рожденными в Риме или в Италии, но часто были наиболее авторитетными личностями на месте. Впоследствии, когда правомочия римского гражданина стали почти или полностью всеобщими, тогда в каждом муниципалитете формируется привилегированный класс curiales, пользовавшихся некоторыми исключительными правами и набиравшимися на основе ценза. Они выполняли все публичные функции, включая обеспечение выплаты государству налогов со всего города. Ниже curiales находился многочисленнейший класс людей, лично свободных и имевших римское гражданство, но именовавшихся в документах и расценивавшихся законом, как лица низкого происхождения и незнатного рода, которые ревниво исключались из любого вида публичной деятельности.

(Социальное) устройство Империи, такое, каким мы его описали, претерпело за века большие изменения. Мало-помалу гражданское управление отделилось от военного, в администрации и правосудии обширный бюрократический корпус стабилизировался и освободился от всякого военного влияния. В тоже время суверен приобрел видимость подлинного главы государства. Он продолжал быть главнокомандующим армии, но кроме этого окружил себя самым настоящим двором гражданских и военных лиц. От дворцовых групп и партии, в большей степени, нежели от полков легионеров, зависели по большому счету судьбы Империи. Наконец, монархия приобрела характер наследственный и регулярным образом династический. Все эти изменения являются вполне очевидными в тот период римской Империи, которую обыкновенно называют Низкой Империей.

Мы отметили, что уже в первые века Империи подлинное равенство гражданское и политическое между римскими гражданами исчезло, с того момента, когда статус римского гражданина перестал составлять сам по себе некое отличие. Мы отметили, что в каждом муниципалитете образовался класс привилегированных curiales. В Низкой Империи официально признавалось социальное неравенство, как и иерархическое устроение различных классов людей. Это – факты и они становились все более распространенными и важными. Под curiales располагались люди низкого происхождения и незнатного рода, потом вольноотпущенники, колоны, и, наконец, рабы. Вверху же находились различные категории лиц, классифицировавшихся по большей части по выполнявшимся ими публичным функциям, в каждой из которых были установлены особые ранги и привилегии и даже почетные титулы, свойственные ей. Так, например, различались spectabiles, clari и так далее.

Известно, что во времена Низкой Империи античное общество сползало в мучительное разорение, вызванное главным образом медленным истощением. Римская Империя, политическое тело столь мощное когда-то, медленно угасало, потому что римское общество, изнуряясь, сокращаясь, уходило, сокращая крайности богатств, рук, способностей. Странная и необъяснимая атония, неопределенная слабость охватила в то время человечество. Население уменьшалось, состояния исчезали, поля истощались, индивидуальности, мощные своим интеллектом и энергией, рождались все реже. Еще никогда мир не казался близко стоящим у своей последней черты, как тогда. Каковы были причины подобного продолжавшегося угасания, мы совершенным образом не можем знать. Естественно были моральные причины, связанные с особыми условиями того общества, которые мы здесь не можем оценить. Поэтому лучше не заниматься тем, что заявлять в расчете на толпу, что тогдашнее общество сгнило от коррупции, превратилось в скопище пороков и т. д. Эти фразы больше уместны в устах святых отцов. Но их не скажет тот, кто руководствуется больше, чем религиозным чувством, знанием людей и истории. Напротив, в отношении причин мы можем высказать некоторые соображения. Ясно, например, что все бюрократическое устройство в заключительный период было организовано таким образом, что деятельность правительства становилась особенно тягостной, мелочной и аморальной. Верно, и то, что, постоянно увеличивая потребности и нужды государства и уменьшая одновременно ресурсы общества, оно все время увеличивало абсолютное и относительное количество этих ресурсов, поглощаемых государством на свое функционирование. Все это должно было вести, в конце концов, к полному истощению самого общества и, как следствие государства. Наконец, сказалось и распространение христианства, и его становление, как религии почти универсальной.

Христианство действовало двумя путями в разложении римского общества. Один путь прямой. Он состоял в отвлечении людей от дел земных, в направлении их в сторону аскетизма, насаждая веру, почти всеобщую в грядущий конец света. Поэтому люди меньше заботились об увеличении частных состояний, от чего страдало и общественное благосостояние. Широко распространившиеся монашество и целибат (безбрачие) препятствовали рождению детей, способствовали уменьшению уже обессиленного населения. Наконец, интересы Империи были преданы забвению, как интересы светские, земные. Были оставлены в небрежении и все человеческие средства и способы, которые можно было бы использовать, для выведения общества из тех отчаянных условий, в которых оно оказалось. Все ждали помощи с неба, иначе все закончится грядущим концом света. Этот первый путь, думается, не был слишком действенным, потому что основывался на чувствах и настроениях столь противоречащих истинной природе человека, которая после некоторого раздумья, могла его мощно отвергнуть или успешно нейтрализовать.