Рэнди Тараборелли - Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии Страница 43

Они поцеловались, и она вышла из машины. И на этом все было кончено.

Приняв твердое решение наладить свою жизнь, Ник снова дал себе клятву не пить и не принимать наркотики.

– Все, – сказал он Конраду и Баррону. – Я не допущу повторения того, что произошло на днях. С меня довольно. Я завязываю со спиртным и с наркотиками.

Глава 10

Волшебные слова

– Вот видишь, Ник, что происходит, когда ты безрассудно выбираешь себе женщину, – говорил Роберт Уэнтфорт Ники Хилтону. Примерно через неделю после ужасного случая на приеме Конрада друзья разговаривали в гостиной поместья Хилтона. Уэнтфорт имел в виду и Элизабет Тейлор, и Бетси фон Фюрстенберг. – Говорю тебе, дружище, эти избалованные красотки тебя погубят. Тебе нужно искать другую женщину, скромную и порядочную.

Ники кивнул.

– Мама всегда говорит, что проблемы подобны снежному валу, несущемуся вниз с горы, – говорил он, затягиваясь сигаретой. – Они только все увеличиваются, пока ты их не остановишь. Ничего хорошего из моих отношений ни с Элизабет, ни с Бетси не вышло, одни неприятности и горе. И вдобавок ко всему я ударил собственного брата!

– Ну, вряд ли мы можем винить в этом Бетси, верно?

– Нет, конечно, Бобби, она хорошая девочка, правда хорошая.

Пожалуй, беда Ники Хилтона была в том, что ему с раннего детства было дано слишком много. Природа одарила его красивой внешностью, а состоятельный и преуспевающий отец роскошными условиями жизни. Как и каждый везунчик, родившийся, так сказать, с серебряной ложкой во рту, он мог выбрать себе любую дорогу в жизни. Баррон, выросший в таких же условиях, женился, завел детей и начал серьезно и осмысленно строить свое будущее. А вот более легкомысленный Ники оказался падким на блестящих красавиц Голливуда. Однако, как сказал Роберт Уэнтфорт, «Элизабет и Бетси были уже в прошлом. Мы просто вычеркнули этих сумасбродных девиц из непредсказуемой и взбалмошной жизни Ники Хилтона».

– Знаешь, Бобби, мне кажется, я был слишком груб с Элизабет, – вдруг сказал Ники. Его друг удивился этому неожиданному признанию. – Что-то со мной происходило, и она доводила меня до вспышек ярости. Я не могу гордиться тем, как вел себя с ней, скорее мне стыдно перед самим собой.

– Ну, раз ты это понимаешь, значит, больше не должен так распускать себя, верно?

Ники молча кивнул и надолго задумался. А потом улыбнулся.

– Знаешь, как-то мы были с Элизабет на приеме, и она была потрясающе красивой. Помню, я смотрел на нее с другого конца зала и думал: как же мне повезло! А она подмигнула мне и что-то проговорила одними губами. Я не понял, поэтому подошел и спросил: «Что ты хотела мне сказать, детка?» И она наклонилась ко мне и прошептала: «Я явилась сюда без трусиков». – Он щелкнул языком и хлопнул себя по колену. – Черт возьми! Мне захотелось взять ее прямо там. Ты меня понимаешь?

Друзья расхохотались.

– Да, мужчине трудно остаться равнодушным, когда ему такое говорят.

– То-то и оно, – со смехом подтвердил Ники. – Это просто волшебные слова.

Глава 11

Мейми

– В ней что-то есть, она не такая, как все, – говорил Ники Хилтон своему другу актеру Джону Кэрроллу. – Она умная и при этом очень красивая. Мне она страшно нравится.

Они сидели в квартире Ники на Норт-Дохени-Драйв в Голливуде. Был февраль 1954-го. После стычки с Барроном Ники решил уехать из дома отца и снять квартиру. Он считал, что ему нужно пожить отдельно от отца, и эта маленькая квартирка в Голливуде показалась ему отличным убежищем. Кстати, в этом же жилом комплексе жила Мэрилин Монро, которая за год до этого переехала сюда из отеля «Беверли-Хиллз». Жилой дом, построенный всего два года назад, был очень удобным, но скромным, особенно по сравнению с роскошным особняком отца. Никто точно не знал, сколько комнат было в «Каза Энкантадо», а вот в квартире Ники их было всего три – гостиная, которая служила и спальней, кухня и ванная.

– Надеюсь, Ник, ты не собираешься завязывать серьезные отношения с новой девицей, – предостерег его Джон Кэрролл. – Не забывай наше новое правило.

– Еще бы! – рассмеялся Ники. – Наше новое правило гласит: все они хороши до тех пор, пока ты не принимаешь их всерьез.

И друзья весело чокнулись.

Новой знакомой Ники была очередная голливудская красотка, на этот раз восходящая кинозвезда студии «Юнион пикчерз», двадцатитрехлетняя Мейми Ван Дорен, уже разведенная. Ее настоящее имя Джоан Люсиль Оландер, среди ее предков были шведы, немцы и англичане, а родилась она в Ровене, штат Южная Дакота. В тот вечер, когда она была признана Мисс Палм-Спрингс, на нее обратил внимание Говард Хьюстон. Мейми снялась в нескольких маленьких ролях, а в январе 1953-го подписала контракт с киностудией «Юниверсал» и дебютировала в картине Тони Куртиса «Запрещено», после чего он доверил ей более крупную роль в своем фильме «Настоящий американец».

Мейми стала знаменитой в 1954-м, когда страну и весь мир покорила Мэрилин Монро благодаря кассовым картинам «Ниагара», «Джентльмены предпочитают блондинок» и «Как выйти замуж за миллионера». Все киностудии стремились вырастить из своих эффектных блондинок конкурентку Мэрилин, самого горячего товара студии «XX век Фокс». Мейми с ее золотисто-светлыми волосами, пышной фигуркой и кошачьей грацией и обаянием была похожа на загадочную Монро. «Юниверсал» питала большие надежды превратить свою блондинку в ключик, открывающий доступ к кассовому успеху. На некоторых фото Мейми, старательно причесанная, подкрашенная и соответственно одетая, действительно казалась близнецом Мэрилин.

Начальнику рекламного отдела «Юниверсал» Элу Горовицу пришла идея привлечь внимание к Мейми кавалером, который сопровождал бы ее в Лос-Анджелес на премьеру фильма «История Глена Миллера», где играли Джимми Стюарт и Джун Эллисон. Премьера должна была состояться 17 февраля 1954-го. Он позвонил Ники и предложил ему стать этим кавалером, на что тот, уже сытый по горло голливудскими красотками, сказал, что сначала хотел бы видеть фотографию Ван Дорен. Горовец сообразил отправить ему с посыльным самые эффектные и соблазнительные снимки Мейми. И уже через несколько часов Ники связался с Элом и сказал, да, черт возьми, он согласен встретиться с этой новой секс-бомбой.

– В вечер премьеры Ник заехал за мной в своем белом «кадиллаке» с красным кожаным салоном, – вспоминала Мейми много лет спустя. – Я была взволнована, разодета в пух и прах – на мне было белое, усыпанное блестками декольтированное платье с коротким жакетом от дизайнера Сейла Чапмена.

Ники в белом смокинге с бабочкой тоже можно было принять за кинозвезду.

– У него была чудесная кожа, отличное сложение, красивые глаза и густые волосы, – рассказывала Мейми. – Он был неотразим. Мы действительно были настоящей голливудской парой. Помню, над кинотеатром «Пантажес» сияли прожектора, и, когда мы шли с ним по ковровой дорожке, фанаты пытались прорваться сквозь полицейское оцепление по обе стороны бульвара Голливуд. Это было невероятно волнующе. Они кричали «Мейми! Мейми!». А потом нас усадили совсем рядом от сцены, ряду в третьем. Это означало, что я вовсе не была такой уж знаменитой кинозвездой, как можно было подумать судя по реакции публики, осаждавшей кинотеатр. Настоящие знаменитости располагались обычно гораздо дальше от сцены. И я, конечно, расстроилась.

«О боже, – сказала Мейми смущенно, когда они с Ники занимали предназначенные им места. – Наверное, ты выбрал себе не ту звезду. Посмотри, Ники, где мы сидим».

Ники галантно взял руку Мейми и слегка сжал ее.

«Нам будет отлично друг с другом, где бы ни сидеть. – Затем он обнял ее за обнаженные плечи. – Черт, Мейми, ты же с Хилтоном! Давай веселиться напропалую!»

После премьеры они отправились в ресторан «Романофф», очень популярный в то время, поскольку его посещали звезды Голливуда. Ники, к этому времени уже привыкший к вниманию репортеров, учил неопытную в шоу-бизнесе девушку, как позировать для снимков, которые непременно появятся в завтрашних газетах.

– Он говорил мне, когда и как позировать для камеры, – вспоминала она. – И весь вечер держал меня за руку, изображая самого нежного и преданного спутника. А потом вдруг сказал: «Послушай, а не сбежать ли нам?» Мы вышли к его машине и всю ночь катались по городу со спущенным верхом, ветер бил нам в лицо, а мы разговаривали, хохотали, без конца курили и все лучше узнавали друг друга. Наконец он подвез меня к дому, где я жила с моей мамой. Он спросил, может ли он мне позвонить, я согласилась и дала ему номер телефона. Он вел себя по-джентльменски, поцеловал меня на прощание. И когда он уехал, я подумала: «Какое замечательное было свидание!»

В последующие дни мы с ним говорили много и о разных вещах. Я сразу поняла, что он буквально обожает своего отца. Он рассказывал мне о его достижениях, о гостиничном бизнесе, говорил, что гордится отцом. Я думала, как приятно познакомиться с сыном, у которого такие прекрасные отношения с отцом. Брата он тоже очень любил, даже почитал его, хотя они и соперничали друг с другом.