Алан Фокс - Инструменты развития. Правила счастливой жизни, успеха и крепких отношений Страница 24

Как-то я поехал с семьей в Австралию, где добывается более 95 % благородных опалов, которые используются в ювелирных изделиях. Однажды днем в Сиднее после экскурсии на катере по прекрасной гавани мы зашли в магазин, который наш гид рекомендовал как лучший в Австралии для покупки опалов. Нам показали короткий фильм о добыче камней и продемонстрировали хранящийся в сейфе опал, который, по словам продавца, был самым дорогим в мире. Потом мы начали разглядывать товары.

Моя жена коллекционирует кольца; их уже достаточно, чтобы украсить каждый палец на десяти руках. Должен признать, что тогда в Сиднее она выбрала потрясающе красивое кольцо с опалом. Но его цена была не менее потрясающе высокой: наверное, он стоил столько же, сколько половина колец ее коллекции в совокупности. Мы добились скидки в 20 % и возмещения налога в 11 % при выезде из страны, и я напомнил себе, что австралийский доллар несколько дешевле американского. Так что после недолгих колебаний я купил Давин красивое и дорогое кольцо с опалом в Австралии.

Обычно Давин меняет кольца почти каждый день, но этот зелено-голубой опал она проносила две недели подряд после нашего возвращения, пока в Голливуде мы не пошли на мюзикл «Отпетые мошенники».

После первого акта опустился занавес и включился свет, и тут Давин ахнула:

– Мое кольцо!

Я посмотрел на ее руку и увидел тонкую золотую полоску кольца, однако камня на нем не было.

– Оранжевый камень? – спросил я.

– Нет! Мой опал!

Давин непросто выбить из колеи, и я не утверждаю, что тогда она впала в панику, но ее реакция напомнила мне мои чувства, когда я впервые увидел уродливые царапины на «Жуке».

Мы обыскали пол и кресла; в антракте нам помогали пять капельдинеров. Опала не было.

Перед вторым актом Давин побежала в фойе, где чуть ранее покупала бутылку воды. Вернулась она только после окончания представления со словами:

– Его нет ни на прилавке, ни в машине, ни на тротуаре между театром и машиной.

Поэтому после представления мы снова обыскали театр, в этот раз с помощью почти десяти капельдинеров. Опала не было.

Мне, конечно, не нравится терять вещи, а еще больше я не люблю, когда теряют мои подарки. Особенно дорогие. Но что упало, то пропало, и я отказываюсь расстраиваться из-за такой потери. Мы дали директору театра свою фамилию, номер телефона и отправились домой.

Мы подвозили из театра еще одну пару и за это время не произнесли ни слова. Когда они вышли, мы обыскали то место на улице, где они сели к нам в машину перед представлением. Опять ничего.

Я подумал, что мы уже никогда не увидим этого лучшего опала, что был у меня. Но должен с удовлетворением заметить, что эта катастрофа – потеря дорогостоящей драгоценности – не испортила нам остаток вечера. Стоит отдать Давин должное: казалось, ей удалось не поддаваться унынию, и мы с удовольствием выполнили свои обычные вечерние ритуалы.

На следующее утро перед моим уходом в офис мы говорили о другом. Жизнь продолжалась; новый день не будет омрачен потерей вещи.

Мы оба применили инструмент, которому посвящена эта глава: вещи – всего лишь вещи.

Вам нравятся счастливые развязки? Мне да!

Позже я позвонил жене:

– Привет, Давин!

– Привет!

– Я нашел опал.

– Да?

– Он был на моем рабочем столе. Наверное, выпал, когда ты пришла за мной в офис вчера вечером, а уборщики нашли его и положили на стол.

Молчание, а потом:

– Слава богу!

Я люблю Давин. Мне нравятся кольца, но я не испытываю к ним любви, какими бы дорогими или красивыми они ни были.

Инструмент № 28

Сладкий виноград

У всех нас в жизни, сказала я себе, есть место, удаленное, как остров, и посвященное несчетным сожалениям или тайному счастью[47].

Голодная лисица забралась в виноградник, где с высоко раскинувшихся лоз свисали спелые гроздья. Лисица стала прыгать, снова и снова пытаясь полакомиться сочным виноградом, но так и не достала его. Наконец она ушла ни с чем, пробормотав: «Ну и что? Виноград-то зелен».

– Да кому вообще нужна такая работа?!

– Он такой ботаник! Я рада, что он на меня не посмотрел!

– Если кто-то и выиграет в лотерею, то спустит все деньги и окажется в еще худшем положении, чем перед покупкой билета.

Знакомы ли вам подобные заявления в духе «зелен виноград»? Почему бы не подсластить его и не получить как можно больше удовольствия от лакомых плодов, которые вам доступны?

– Я люблю свою работу. График очень удобный, я чувствую, что много успеваю, у меня здесь хорошие друзья, хотя зарплата немного ниже, чем та, которой я достойна.

– Мне повезло, что у меня такой добрый друг, как ты.

– На прошлой неделе я спустил в Лас-Вегасе 500 долларов, но получил столько удовольствия, что оно того стоило.

Принимая решение, вы взвешиваете за и против. Даже если вы измените доступные вам варианты, в итоге вам придется сказать «да» или «нет», а потом подкрепить это делом.

Я считаю, что, приняв решение, особенно когда вы воплощаете свое «да» или «нет», стоит преувеличивать плюсы, а минусы преуменьшать, как будто рассматривая их сквозь бинокль наоборот.

Короче говоря, когда вы решаете, а потом действуете – например идете в кино, чтобы угодить родным или партнеру на свидании, – у вас могут возникнуть смешанные чувства. Забудьте об этом. Если вам все равно придется смотреть кино, почему бы не навести свою эмоциональную «лупу» прямо на представленную в фильме фантазию, восторг ваших спутников или даже на свое недовольство от этого похода. (Ведь все любят поныть, правда?)

Пускай мой сын-психолог называет это «поиском рационального объяснения своих действий»; я же называю это умением находить в жизни сладость.

Сладкий виноград!

Инструмент № 29

Параллельные пути

Никогда не суди о человеке, пока не проходишь тридцать дней в его мокасинах.

Я цепляюсь за свою сущность.

Вы удивились бы, услышав, как пятилетний ребенок свободно говорит на греческом? Нет, если вы грек и ребенок тоже. Я бы удивился, услышав, как малыш-грек, живущий в Афинах, свободно говорит на английском.

Как же ребенок овладевает «иностранным» языком? Просто слушая окружающих и подражая им. Именно так мы усваиваем многое из того, что знаем: наблюдаем за другими и строим свою речь и поступки по их образцу. Хорошо это или плохо, мы перенимаем множество действий у своих образцов для подражания. Поэтому члены одной семьи часто говорят на одном языке, принадлежат к одной культуре и нередко придерживаются одинаковых политических взглядов.