Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей Страница 43

Секереш утвердила четкие принципы взаимодействия новых групп с «Промышленным союзом». Группы, обращающиеся за помощью, могли создавать центры в соответствии со своими возможностями, организовывать на их базе любые производства, какие посчитают нужными. Основной их задачей должна быть помощь инвалидам в организации самостоятельной жизни, но при этом в как можно более тесном взаимодействии с обществом. Внимание центров должно быть сосредоточено на интересах инвалидов, а не на их сотрудниках, что означает, что потребности инвалидов должны всегда брать верх над потребностями сотрудников.

«Наиболее важным качеством для тех, кто организует эти центры, является искренняя преданность своему делу», – говорит Секереш.

С 1994 по 1996 г. Эржебет Секереш помогла открыть семь новых центров помощи инвалидам по всей Венгрии. С 1994 г. она начала также помогать ряду людей с умеренной степенью инвалидности перейти к самостоятельной жизни.

Это была совершенно новая задача. Первый житель общины, попытавшийся жить за пределами ее территории, в обычной квартире, не смог справиться с возникшими проблемами и скоро вернулся в «Промышленный союз». Со временем Секереш разработала особую модель, в которой один инвалид живет с двумя здоровыми людьми – сотрудниками, членами семьи или помощниками, которые, в свою очередь, проходят обучение, постоянно консультируются и поддерживаются Союзом. Впоследствии множество инвалидов, прошедших такую адаптацию, получили работу за пределами Союза – в ресторанах, пекарнях, прачечных.

По мере роста сети Союза Эржебет Секереш осознавала, что он может стать чем-то большим, чем небольшие разрозненные центры, может оказать существенное влияние на всю государственную систему помощи инвалидам. В то время как многие сторонники оказывали «Промышленному союзу» поддержку, медицинские работники в основном оставались безучастными. Секереш критиковали за то, что она якобы вмешивается в область, находящуюся вне ее компетенции. «Они не приводили контраргументов, – вспоминает она. – Вместо этого мне говорили: “Что вы знаете? Вы же не профессионал. Вы просто мать инвалида”». Секереш поняла: чтобы изменить отношение общества к инвалидам, необходимо показать, что можно успешно руководить крупным центром, в котором работают люди с ограниченными возможностями.

В 1997 г. Секереш позвонила Джоди Дженсен, которая была представителем Ashoka в Венгрии. Ashoka к тому времени только начинала работать в Центральной Европе и искала социальных предпринимателей. Когда Дженсен, у которой была дочь-инвалид, посетила центры Секереш, она была поражена тем, чего они достигли. «Большинство людей в странах Центральной Европы ждали политических изменений, чтобы они могли начать заниматься подобной работой, – вспоминает Дженсен. – Но Эржи начала действовать еще до того, как закончился переходный политический период. Она не могла ждать. Она должна была выстроить стратегию, чтобы обеспечить будущее своему сыну. Быть социальным предпринимателем при коммунистическом режиме, а тем более работать с инвалидами – я считаю, это поразительно».

Используя государственные субсидии, предназначенные для повышения уровня занятости инвалидов, а также стипендию Ashoka, Секереш начала строить новый жилой и производственный комплексы для инвалидов в соответствии со своими представлениями – с квартирами, мастерскими, теплицами, ресторанами и дискотеками.

Одним из самых необычных моментов для меня во время работы над этой книгой стало посещение центра Эржебет Секереш в Чоморе, куда я приехал менее чем через час после визита в социальный дом «Пилишвёрёшвар». У меня остались незабываемые воспоминания о том, как я прогуливался по главному зданию и видел, как люди, одетые в джинсы, брюки и юбки, занимались своими делами и ясно видели цель своей деятельности. Секереш сказала мне, что жители этого центра имеют те же степени инвалидности, что и обитатели «Пилишвёрёшвара». Но здесь они выглядят как вполне обычные полноценные люди. Без пижам их было трудно отличить от сотрудников. В главном здании ощущались покой и легкость. Один из сотрудников сказал мне: «Дух Эржи наполняет эти стены!» Это ощущение создавал солнечный свет, цветы, венгерская поп-музыка, доносящаяся из одной из мастерских. Перед тем как начать строить центр, Секереш отклонила четыре проекта, предложенные архитекторами. «Я хотела, чтобы центр был наполнен светом», – повторяла она снова и снова. Глядя из одного конца просторного холла в окно, можно увидеть золотое пшеничное поле за деревней Чомор.

Пока я был погружен в свои записи, два диджея попросили меня отойти в сторону – я мешал им подключать микрофоны и свет.

– Приходите сегодня вечером на дискотеку, – сказала Секереш. – Много молодых людей из деревни придет.

– Здоровые люди тоже приходят на дискотеку?

– Конечно.

– Как они общаются с вашими обитателями?

– Прекрасно, – сказала она. – Сами увидите.

Но сначала мы пообедали в ресторане. Мы пили из обычных стаканов, ели из керамической посуды, пользовались приборами из нержавеющей стали, а не пластиковыми тарелками, стаканчиками и оловянными вилками. Мы сидели на стульях с высокими спинками, как в баре какого-нибудь колледжа в городе на Среднем Западе США. В баре подавали прохладительные напитки, соки, пиво. Обитателям разрешалось употреблять алкоголь при соблюдении следующих правил внутреннего распорядка:

1. не употреблять алкоголь при приеме лекарственных препаратов;

2. не напиваться;

3. если вы напились, не причиняйте никому вреда.

«Обычно с этим проблем не бывает, – сказал мне один из сотрудников. – Если они и возникают, то это связано с поведением сотрудников». Через несколько столов от нас четверо постояльцев заканчивали свою трапезу. Мой переводчик Золтан прислушался к их разговору. Обсуждались планы на вечер:

– Ты собираешься идти на дискотеку сразу после работы?

– Нет, сейчас я неподходяще одет.

Кроме главного здания были еще жилые корпуса, мастерские, конференц-залы, оранжереи. Везде двери были открыты. В мастерских обитатели отливали свечи, расписывали керамические изделия, шили детскую одежду, занавески и игрушки. Инвалиды с сильной степенью умственной и физической отсталости, как у Тибора, сидели за столами и делали свою работу: сортировали детали по форме, раскладывая их, соединяя вместе. Бригады собирали очки для соляриев, держатели для флуоресцентных ламп, крючки для занавесок. Другие работали в оранжереях или в поле.

Незнакомец здесь не становился объектом всеобщего внимания. Хотя некоторые спрашивали меня, что я здесь делаю. Когда я сказал, что пишу рассказ об их «Союзе», двое жителей отметили, что раньше они жили в других учреждениях, но там им очень не нравилось. Союз намного лучше. Ярче всего об этом свидетельствовало то, что все были погружены в свою работу.