Короче говоря. Про риторику, влияние и харизму - Татьяна Александровна Карташева Страница 34

И тут случилось то, что случилось. Меня разорвало. И я уже иду на генерала в лобовую, я поймала волну… Ну или обнажила шашку, пришпорила коня и несусь галопом…

– Руслан Султанович. Давайте еще раз, – стараюсь мягко, без нажима, но не уверена, что у меня это на самом деле получается. – Меня зовут Тамара, как царицу и как вашу маму. Я из старого греко-грузинского рода. И да, я корреспондент НТВ. Я вам звонила вчера, и вы мне дали слово. Слово мужчины, слово вайнаха, слово генерала. Слово героя Советского Союза. Вы смелый, как армия воинов, красивый, как рельефы кавказских гор на закате, умный, как все семь древнегреческих мудрецов. Вы, – «вы» выделяю и делаю паузу, – дали мне слово, – каждое слово я словно забиваю гвоздями. – Вы действительно сейчас сможете повторить то, что сказали минутой раньше? Вы и сегодня не дадите мне интервью?

Ни звука в ответ. Аушев молчит (а пауза – это самый сильный прием во время переговоров и, как правило, ее держат только те, кто «сверху», кто управляет этими переговорами). Я слышу только пламенное биение собственного сердца. Жду. Причем чего угодно, и все варианты так себе: от «что вы там себе позволяете…», «да кто вы такая, чтобы со мной так…» до «я сейчас позвоню вашему руководству…». Наши силы неравны. Я это понимаю. Он – глава субъекта Федерации, я – репортер. Но у меня есть оправдание: он разрушил образ. И пусть из-под обломков, но я отстреливаюсь. Не мог он дать слово женщине и не сдержать его. Он – не мог! Не должен был!

И вдруг – покашливание. Оказалось, что на том конце провода есть жизнь. И я слышу, как своим бархатным голосом первый президент Ингушетии говорит:

– Предлагаю… вместе пообедать… сегодня… ну, скажем, в три… А потом запишем интервью.

– Нет! – мгновенно нахожусь я. – Сначала – интервью. Потом – обед. – С тех пор я точно знаю, что иногда только неожиданной атакой можно выиграть бой.

В трубке хохот. В три часа мы с оператором выставились для интервью. Аушев шел к нам, и его харизма освещала все вокруг. Мы записали это интервью. Про две республики, про то, что возврат к прошлому невозможен. Про то, что чеченцы и ингуши – братские народы, но братья все же должны жить отдельно, каждый в своем доме, а не в общежитии…

Вернулись краски, запели птицы и загудели пароходы на сочинском рейде. Он все же герой Советского Союза! С лампасами! С усами! И с правильным запасом серотонина (это когда собственная значимость имеет значение).

Давайте разберем, что изменило решение генерала. Конечно, истинный харизматик всегда понимает, где он проигрывает. Но все ведь могло сложиться иначе, если бы я не поймала волну и не угадала момент, не подобрала точные слова и не понеслась по течению сломя голову. Да, я могла разбиться. В мультфильме «Лови волну», кстати, герой в какой-то момент признается: «Я думал, что все проиграю, поэтому просто перестал париться, и оно само пошло как пошло». Я тоже в какой-то момент была уверена, что все. И уже не ждала, что меня вынесет к берегу целой и невредимой… Мне помогло знание моего собеседника.

У Ларри Кинга есть несколько советов, которые нам тоже могут пригодиться. Они просты и понятны: «Держитесь так, как вам удобно, будьте в курсе событий и не думайте о плохом»[9]. И вот еще от него же: «Открытость, увлеченность и желание выслушать другого, сделают вас хорошим собеседником. Тщательная подготовка, знание аудитории и понятная лексика всегда обеспечат вам успех в общении». О тщательной подготовке, кстати, говорят все лучшие интервьюеры России. Алексей Венедиктов, Андрей Максимов, Владимир Познер и другие.

И еще все они внимательно слушают своих собеседников. Включают и не выключают эмпатию. Наблюдать за работой таких мастеров – удовольствие и урок познания. Андрей Максимов, например, считает, что человек должен стать центром твоего мира. Он должен понимать, что то, что он тебе говорит, тебе на самом деле интересно. Иными словами, вам нужно научиться говорить с любым человеком как с человеком. Кем бы он ни был.

Приведу пример. Документальный сериал «Новорожденная Россия», о котором я уже рассказывала, мы снимали в роддомах Москвы. У нас были все нужные разрешения на съемки, а вот договариваться с роженицами нужно было самим. Казалось бы, что сложного, это же не звезды политического Олимпа. Но попробуйте уговорить беременную женщину рожать при трех мужчинах-операторах и еще двух членах группы, режиссере и редакторе. Какие найти аргументы, чтобы женщина в своем уме, пусть даже с неровным гормональным фоном, на такой эксперимент согласилась? Ведь одно только предложение о съемках в родильном блоке вызывает, мягко говоря, сильное удивление.

Думаю, вы уже знаете, что нужно сделать, чтобы добиться результата. Правильно: поставить себя на место рожениц, понять, что они чувствуют, о чем волнуются, чего хотят и чего не хотят. Мы стали думать, что бы нам самим позволило согласиться на участие в таком проекте. И вот к чему пришли: нужно, чтобы этот беспрецедентный для России процесс обрел прикладной характер, чтобы он приносил пользу. Причем не только женщине, но и всей ее семье.

Из этой догадки родился целый список аргументов. Начинали мы с опасений: деликатность съемок и деликатность ракурсов, очевидная интимность процесса. Это было для всех самым ужасным ужасом. Дальше шло привлечение максимального внимания к героине со стороны группы, помощь до и во время родов и, конечно, включенность медперсонала, ведь женщина – в фокусе телекамер. Бесплатное видео для каждой героини, где счастливая мама в исторический для нее момент появления на свет ребенка. Отец (и все его переживания), волнение бабушек и дедушек. Конечно, тот самый момент – рождение нового члена семьи, ради чего все и затевалось. Ну и финальный аккорд – выписка: шары, цветы, шампанское. Завершал пакет предложений подарок