Маргарита - Сергей Васильевич Фокин Страница 17

– Сереж, вот что со мной не так?! Почему мне так плохо?

Чувствую себя хорошим другом, который ходит или уже упал в пучину френдзоны. К тому же я в лишний раз обдумываю все ее прикосновения, сообщения, поздние встречи. Не много ли для просто друга?

– Мне кажется, даже лукавый тебе это не скажет, потому что сам не знает.

С моим таким поведением и непривычным ведением разговора с нотами дерзости она сталкивается впервые и даже перестает хныкать.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ты в себе не можешь определиться и тем самым мучаешь себя и людей.

– Никого я не мучаю! – усевшись на свое место обратно, обиженно ответила она.

– Да? Интересно, а меня ты в принципе не замечаешь, не воспринимаешь всерьез?

На это она промолчала и лишь собрала в гармошку свои нежные, элегантные (сука!) губы. Я даже не способен злиться на нее нормально. Даже когда она вытирает об меня ноги, в душе я ликую. Но мое самолюбие смогло осилить химию и продолжило:

– Да что я… Тот парень, бывший твой, он никто, что ли? Его ты на хера мучаешь? – в моем голосе появился бас и я внутри закипал, сам подливая масло в огонь.

– Не мучаю я никого, он сам пишет и просит о встречах! – Сложив руки на груди, уставилась куда-то вдаль.

– Только почему-то меня ты умеешь игнорировать, а его нет!

– Знаешь, что? Во-первых, не повышай на меня голос! А во-вторых, я к нему привязалась за столько лет и мне тяжело вот так его забыть. – Ее тон стал чуть мягче и, как будто стыдясь этого, продолжила: – Я по-моему его еще люблю.

Те заряды, как от электрошока, обжигали меня, разряд прямо в сердце, дико больно это слышать и так тошно, но я достаточно натерпелся с этими отношениями и способен выдержать это, тем не менее удар не прошел мимо, а только сделал хуже, опрокинув весь кувшин с маслом в огонь.

– А что ты мучаешь тогда меня?! Так иди к нему и будь с ним! В чем дело?

Юля тоже вскипела и выкрикнула мне в лицо:

– Он меня не любит! Понимаешь? Не любит! – Сама не ожидала этого, позволила себе накричать на меня, и сразу стало видно, что ей ужасно неловко.

– Не любит, говоришь? – Я, сохраняя уже недобрый взгляд, который приобрел в начале разговора, продолжил с таких же нот. Изумляясь ее словам, впервые я не скрываю своих эмоций, она не смотрит на меня, но прекрасно видит боковым зрением, как я взбешен и недоволен. По-прежнему продолжает смотреть в запотевшее окно, сквозь которого ничего не видно, лишь только такие же стекающие капли с лобового стекла, как и с ее лица, по красным щекам. – Дура! А я люблю тебя, понимаешь?! Люблю!

Глаза ее чуть не вылетели из орбит, и она начала хлопать ресницами.

– Что?

– Что слышала! Только попробуй сказать, что слышишь это впервые! Я вообще не понимаю, как можно быть настолько самовлюбленной и эгоистичной!

Я понимаю, что, возможно, пожалею о своих словах, но и понимал другое, что эту машину нельзя вот так остановить, без последствий.

– Сука! Я каждый божий день думаю о тебе, да что там думаю, брежу тобой, уговариваю встретиться, чтоб посмотреть в твои глаза и ощутить твой запах, несмотря на то, что ты постоянно жалуешься на свою жизнь и говоришь, как тебе плохо и никто тебя не понимает. И я готов это терпеть только ради того, чтоб провести с тобой какие-то жалкие 10-20 минут в час, в два и в три часа ночи! Потому что мне не все равно! Я сон потерял, есть мне не охота, из рук все валится. А вот теперь представь, насколько мне хреново! Со мной не только не разделяют любовь, а берут ее и вытирают об нее ноги!

Результатом этой терапии стал нервный срыв Юли, она выпрыгнула из машины и принялась рыдать. Дебил! Не раздумывая, я вышел за ней, обошел машину и быстрыми шагами догонял ее.

– Стой! – я крикнул так, что, кажется, листья деревьев и кустарников замерли. Вообще все звуки притупились и все окружающее начало вести себя тише. – Стой! – повторил я, но уже спокойнее, осознав, что в первый раз это было слишком громко.

Подошел к ней и потянул ее за руку обратно в машину, но она решила, что все будет по-другому, она резко повернулась и, сохраняя этот же напор, прижалась к моим губам своими губами… Сказать, что я просто ошарашен, это не сказать ничего. Я отказываюсь понимать то, что у нее на уме. Она насильно продолжает целовать меня какое-то время, а я не против, только за. Закончив минутный поцелуй, она обняла меня, как будто хочет забрать мое тепло, но и здесь я не был против, я только обнял ее в ответ и максимально пытался прикрыть ее от дождя. Чувствую, как она дрожит, мило, как маленький щеночек в моих руках, я больше ее и сильнее, но почему-то она вертит мной, как хочет, а не я.

– Пойдем в машину?

Она одобрительно кивнула, прячась у меня на груди. Ей стыдно или она этого хотела, а скорей она сама не знает, что она сделала. Мы немного повременили, и я, наконец, потащил ее за собой. Как человек, которому она небезразлична, я не могу допустить того, что она простудится. Я взял ее за руку и повел за собой, она продолжала вести себя непонятно, вцепилась в руку, которой я ее держал, а другой крепко обхватила бицепс.

– Замерзла? – мой голос мягкий, такой, будто я общаюсь с ребенком.

– Да, – робко ответила она.

Мне на ум пришла мысль. Я захлопнул распахнувшуюся переднюю дверь и посадил ее назад, а сам обошел машину и сел с ней рядом. Юля собралась калачиком и легла ко мне на грудь, уже думается, что она мне доверяет и сегодня произошел огромный шаг и, возможно, это начало новых отношений. Я ликовал! Наконец, добился от нее того, к чему шел пять долгих и мучительных месяцев. Впервые за такое долгое время я погрузился в гармонию, душа и тело слились воедино, хотелось ликовать и как следует отпраздновать этот случай. Юлия, та единственная, которую я так сильно вожделел и хотел хотя бы обнять, сейчас лежит у меня на груди и задает разные вопросы нежным, струящимся голосом, который ласкает мои уши. Ее запах слаще с каждым вздохом, а ее руки, такие холодные и безумно нежные, аккуратные, дамские