Тело и зрелое поведение. Фундаментальные основы тревожности, сексуальности и способности к обучению. Паттерны движения в условиях воздействия силы тяжести - Мойше Фельденкрайз Страница 18

Хотя формирование привычек в некотором отношении аналогично выработке условных рефлексов у животных, мы находим некоторые существенные различия. Удовлетворение или его отмена, удовольствие и боль, или награда и наказание – основные методы формирования как привычек, так и рефлексов. При выработке условного рефлекса нейтральный раздражитель должен применяться незадолго до безусловного раздражителя, который принуждает удовлетворить потребность. Мы уже видели, что временной интервал и порядок использования двух раздражителей имеют решающее значение в выработке условного рефлекса. Что же касается формирования привычек, здесь они играют такую малую роль, что остаются практически незамеченными. На ребенка можно повлиять посредством обещания вознаграждения или угрозой наказания, когда отец вернется домой, социального провала, когда он вырастет, импотенции, гибели, успеха и власти, болезни или силы или даже попадания в ад или рай после смерти.

Я утверждаю, что временной интервал имеет такое же решающее значение для формирования привычки, как и для выработки условных рефлексов. На будущее поведение ребенка оказывают влияние лишь те угрозы наказания или обещания, которые были сделаны под воздействием эмоционального стресса, достаточного для того, чтобы произвести впечатление на растущее воображение. Без этого условия угрозы и обещания утекают, как с гуся вода. При условии достаточного эмоционального стресса временной интервал всегда будет верным для того, чтобы при воспроизведении конкретного действия или способствующего этому воспроизведению состоянии напряжения присутствовали наказание или вознаграждение, нередко усиленные до крайности.

Привычки, сформировавшиеся в результате немедленной награды или наказания, имеют мало отношения к поведенческим расстройствам. Корнем поведенческим расстройств являются те из них, в которых воображение с самого начала играло заметную роль. Для приобретения подобной значимости необходимы два условия.

Текущая ситуация должна содержать в себе некий «ключ», воспроизводящий старую ситуацию. Окружающая среда должна создавать некоторое удовлетворение, способствующее укреплению привычки. Оба эти условия абсолютно субъективны, и не так-то просто обнаружить «ключ» и удовлетворение.

Таким образом, каждый ребенок обучается привычкам личной гигиены, одной из которых является мытье рук. Когда эта привычка прививается без особой апелляции к воображению, но посредством какого-либо физического вознаграждения или наказания, ничего исключительного не происходит. Но если воображение мастурбирующего ребенка было поражено идеей грязи и нечестивости, то при выполнении прочих условий он может сформировать навязчивую потребность мыть руки с такой частотой, которая не имеет никакого отношения к гигиене. Это не значит, что бедняга будет все время мыть руки, но каждый раз, когда в ситуации будет проявляться «ключ», вызывающий воспроизведение общего состояния, ему будет мерещиться, слышаться, ощущаться нечто грязное, и это будет ассоциироваться с текущей ситуацией. Например, он мог только что помыть руки, а затем осознать, что кто-то пользовался его мылом или полотенцем, тем самым осквернив их, в результате чего ему приходится начинать весь процесс заново.

В качестве выгоды следования подобной процедуре может выступать, например, ожидание похвалы за чистоту или избежание неприятной задачи.

Выявленная реакция полностью индивидуальна, и нельзя сказать, что она вызвана раздражителем. Это единожды использованный паттерн, который выходит на первый план при малейшей провокации извне. Данная реакция проявляется во всей своей целостности, en bloc, и свободна от необходимости соответствовать запускающему ее раздражителю.

У животных, у которых преобладает рефлекторное поведение, подобные ненадлежащие реакции могут вызываться произвольно и неоднократно. Так, например, если дикую птицу выпустить на волю в комнате, она полетит прямиком к окну, и даже несмотря на то, что за это она может быть строго «наказана» потерей сознания, она будет пытаться лететь вперед снова и снова всегда с одним и тем же результатом. При недостатке сознательного контроля, необходимого для того, чтобы справиться с новой ситуацией, будет en bloc срабатывать старая реакция «продолжать двигаться вперед», даже несмотря на то, что она уже неуместна.

У человека, который вряд ли следует инстинктивному поведению, привычный паттерн действия может запускаться в ответ на провокацию раздражителя как из внешнего мира, так и от самого тела. Бесконечное разнообразие афферентных впечатлений, поступающих от мышц, сухожилий, внутренних органов и жидкостей, являющееся постоянным источником раздражителей для высших центров автономной и центральной нервных систем позволяет одному из элементов раздражителя в достаточной мере встроиться в привычный паттерн, чтобы воспроизводить весь паттерн целиком.

Сложная реакция, которой является действие человека, не может быть случайным образом скоординирована из его элементов, которые при других обстоятельствах могли бы быть подходящим. Такая реакция обязательно повторяет, по крайней мере частично, предыдущий опыт.

В главе про условные рефлексы мы видели, что как в случае произвольных, так и непроизвольных иннерваций какая-то одна составляющая может воспроизвести всю ситуацию. Одна конкретная черта текущих обстоятельств, имевшая важное значение в прошлом опыте, становится сигналом для воспроизведения всей ранее случившейся ситуации. Для стороннего наблюдателя подобная реакция кажется абсолютно необоснованной; но не для самого автора. Он, автор, нередко считает нежелательную реакцию более предпочтительной по отношению к рациональной, которую стремится исключить из-за болезненности, неудачности и сложности предыдущего опыта. Он не может позволить себе вновь повторить эту ситуацию без соответствующей предусмотрительности и настороженности. Ему легче выдать странную реакцию, чтобы исключить ту, которая его пугает.

У зрелого человека сознательный контроль выбирает из числа уже существующих паттернов, сформированных на основе более раннего опыта, тот, который наиболее подходит для текущих обстоятельств. При этом он может ошибиться в оценке целесообразности реакции. В каждом случае он будет менять реакцию, если ситуация повторяется. Он даже может быть очень одаренной личностью и отказаться от всех ранее использованных паттернов и выработать совершенно новые. Человек, у которого нежелательные паттерны более раннего опыта воспроизводят себя снова и снова, ведет себя невротически.

Например, иногда каждый человек прочищает горло, поправляет свой костюм или ерзает на месте, будучи более или менее осведомленным об этом. Человек, который неоднократно выполняет эти действия без того, чтобы сознательный контроль имел возможность одобрить или не одобрить их или даже вопреки его попытке остановить себя, ведет себя невротически. В нем эти действия воспроизводятся как часть старого паттерна с сильным эмоциональным окрасом при малейшей провокации от сегодняшнего раздражителя внешнего или внутреннего происхождения.

Различие между странностью, невротическим поведением и психоневрозом определяется степенью и объектом. Когда воспроизведение прошлых паттернов действий происходит в незначительных, неважных действиях, человека считают лишь странным. Когда это мешает удовлетворительному выполнению важных для его здоровья задач и действий, человек невротичен[3].

Во всех нас действуют механизмы формирования привычки. Почему же не все мы являемся невротиками? Ответ заключается в том, что большинство из нас таковыми являются. «Все люди немного странные, просто одни чуть больше, чем другие». Большинство из нас придерживается каких-то детских паттернов, которые заряжены таким эмоциональным напряжением, что мы даже