Несломленный. Находим силы, падая в бездну. Практики исцеления для тех, кто пережил психологическую травму - Мэри-Кэтрин Макдональд Страница 21

Я начала разговор об уязвимости. Не только о той уязвимости, которую мы ощущаем, когда начинаем с кем-нибудь встречаться или делимся самым сокровенным секретом. А о такой уязвимости, которая, как подземная река, течет подо всей поверхностью нашей жизни.

Быть человеком – отчасти значит быть уязвимым по своей сути и, что еще хуже, с ужасом осознавать эту уязвимость. Эту уязвимость – потенциальную возможность в любой момент и по независящим от нас причинам потерять все, что мы любим и что нам дорого, – мы со временем учимся не замечать. Мы собираем эту бесконечную уязвимость по крупицам, складываем в стеклянный ящик, а затем убираем подальше на дальнюю полку. И это не какое-нибудь деструктивное, неестественное избегание. Это механизм выживания.

Представьте, какой была бы жизнь, если бы вы постоянно помнили о своей уязвимости.

Вы бы просыпались с утра и обнимали любимого человека. И вместо того, чтобы в сонных объятиях насладиться теплом и любовью, вы бы ощущали, как паника сдавливает нам горло – ведь вы помните, что настанет день, когда такой возможности может и не быть, и это может случиться уже завтра. Стоит погрузиться в эти мысли, и вот вам уже трудно подняться с постели. Как только вы вскочите и попытаетесь сбежать от паники, то споткнетесь о кота и вдруг поймете, что ваш любимец в этом мире тоже не навсегда и может запросто его покинуть – когда угодно, в любой момент. Тут вы наклонитесь, чтобы взять его на руки и прижать к груди, и вот вы уже опаздываете на работу – нужно спешить. Вы обожаете свою работу, но тут закрадываются сомнения – что если вы ее потеряете? Что вы будете делать тогда? Почему этот глупый мир так ненадежен? Почему ничто не надежно? Вот вы принимаете душ и думаете о том, как ваша кожа стареет, и о том, что, возможно, здоровье у вас ухудшается и по другим показателям, которых вы просто не замечаете.

Понимаете? Чем больше вы обращаете внимания на то, как уязвимы вы и ваше окружение, тем дальше уноситесь в своем воображении от настоящего момента – который, между прочим, тоже ускользает от вас. Как только вы достанете с дальней полки ящик с бесконечной уязвимостью и откроете его, вам будет трудно снова затолкать ее обратно.

Это одно из безумных противоречий человеческой жизни, с которыми невозможно примириться. Благодаря этому все вокруг превращается в чудо и в то же время в кошмар, в удовольствие и боль одновременно. Тот факт, что мы можем лишиться чего угодно и всего, что нам дорого, в любой момент и по любой причине, – неоспоримая и неизбежная истина человеческого существования. Нам приходится учиться постоянно ее избегать, потому что иначе мы не сможем жить. Понимаете? В боли есть элемент озорства.

Поэтому мы, сами того не зная, прибегаем к копинг-стратегии, задвигаем ящик на дальнюю полку и неосознанно принимаем решение, что большинство вещей в нашей повседневной жизни в общем-то надежны и можно и дальше принимать их как должное. Теперь, когда вы убрали этот ящик с бесконечной уязвимостью подальше, ваша жизнь выглядит так: вы наслаждаетесь сонными объятиями с любимым человеком и считаете само собой разумеющимся, что завтра у вас будет возможность это повторить. Вы спотыкаетесь о кота и принимаете как данность, что он не попадет сегодня под машину. Вы даже позволяете себе разозлиться, что он путается у вас под ногами. Вы практически на автопилоте собираетесь на работу, принимаете душ и даже не задумываетесь о том, что уже опаздываете на пару минут.

Все это вы принимаете как должное, чтобы жить настоящим моментом и испытывать весь спектр эмоций, избегая паники от неминуемой утраты. При этом вы никак не избегаете уязвимости, а лишь получаете возможность жить несмотря на нее. Время от времени она дает о себе знать, и у нас от этого перехватывает дыхание, но по большей части ящик с бесконечной уязвимостью так и остается стоять закрытым на дальней полке.

И так продолжается до тех пор, пока мимо не пронесется какая-нибудь буря и ящик с грохотом не свалится на пол. Глядишь – все вокруг в осколках стекла и уязвимости, и все, на что мы рассчитывали и что принимали как должное, раскрывает свою истинную суть как потенциальная утрата. Чего мы лишимся завтра? Скоро ли и каким образом эта утрата застигнет нас врасплох? О чем бы будем сожалеть, когда поймем, что уже слишком поздно?

Одна из особенностей травматических переживаний, которая и отличает их от прочих симптомов своей разрушительностью, заключается в том, что боль не обязательно сосредотачивается в одном месте. Она отражается во всем. Она меняет значение всей нашей жизни. Нам приходится иметь дело не только с последствиями конкретного травмирующего события, но и с его отголосками и той ужасной истиной, которую оно раскрывает, – о том, что уязвимость в чем-то одном обнажает уязвимость во всем. Эта истина заразна, она быстро распространяется на всю нашу жизнь, окрашивая ее паникой и ужасом. Жизнь может быстро стать невыносимой.

Пока я объясняла все это Грейс, она заплакала. И сквозь слезы начала рассказывать.

– Мы жили вместе. Я раньше никогда ни с кем не жила. Мы хотели купить дом и присматривали варианты. Мы обсуждали, что хотим пожениться, завести детей. Мы вместе сходили посмотреть красивый дом, а спустя неделю он уже уехал в Чикаго к новой девушке. Вроде ничего не случилось. Мы даже не ссорились. Он меня бросил – бросил и все! В один прекрасный день я стою у дома и смотрю, как он уезжает. Я до сих пор не могу этого понять, да и он так мне ничего и не объяснил. Он познакомился с другой девушкой в сети. И все планы, которые мы с ним строили вместе, он воплотит в жизнь не со мной, а с ней.

Этот парень в один момент просто исчез из жизни Грейс, из ее настоящего и из их общего будущего. Уходя, он опрокинул ее ящик с бесконечной уязвимостью, аккуратно убранный на дальнюю полку, и вся ее жизнь превратилась в осколки разбитого стекла и ужаса перед лицом утраты. Что еще хуже, так это то, что Грейс не верила, что это «глупое расставание» может причинить ей такой вред. Она стыдила себя и заставила себя поверить, что никакого разбитого стекла и вовсе нет, хоть и ходила по нему босиком каждый день.

Она потеряла сон, потому что ее разум был занят попытками