Юрий Чеботарев - Случайность и неслучайность биржевых цен Страница 8

Неконструктивная позиция России по югославскому урегулированию похоронила вариант политической реструктуризации российского долга. Казалось бы, что общего между позицией югославского правительства в собственных этнических проблемах и российскими долгами? Ничего. Но, именно этот случайный фактор, не имеющий ничего общего с Россией, не позволил истории повториться в деталях.

2.2. Попытка обыграть случайность

В далеком 1999 г. на фоне жесточайшего политического кризиса никто не обратил внимания на один важный экономический феномен. В первой декаде марта 1999 г. котировки внешних долгов России начали быстро расти. Всего за несколько дней – с 9 по 13 марта – цена внешнего российского долга выросла в среднем на 15-20% [21].

Большинство экспертов рынка пытались связать этот резкий рост котировок с ожиданием успешного завершения переговоров России и МВФ. Однако, связь скорее обратная. Все прогнозы и заявления официальных лиц относительно переговоров России и МВФ были исключительно пессимистичными. Предполагалось, что Россия не сможет договориться с фондом, за провалом переговоров последует суверенный дефолт, изоляция, неконтролируемая эмиссия и неуправляемая девальвация рубля.

Однако тональность высказываний во второй половине марта стала куда более оптимистичной. Председатель ЦБ Виктор Геращенко высказывал мнение, что вероятность получения денег от МВФ составляет 75%, т.к. в отношениях фонда и России возникли новые обстоятельства, способствующие решению проблемы российского долга. Трудно сказать, было ли это случайной оговоркой или нет.

Выяснилось, что за долго до этой оговорки Виктора Геращенко, четыре инвестиционные компании заключили картельное соглашение о проведении координированной политики на рынке внешних долгов России. Как и у всех более или менее заметных участников фондового рынка, у этих компаний имелись «дочки», зарегистрированные на Кипре, через которые в целях минимизации налоговых платежей и проводились основные операции.

Суть проекта сводилась к следующему. Понятно, что в марте 1999 г. долги России были слишком дешевы. При малейшем изменении настроений западного капитала в пользу России, будь то продвижение переговоров с МВФ или прямые западные инвестиции, котировки начинали быстро расти. Можно отслеживать эту тенденцию и играть на равных со всеми, а можно ее создать. Такая игра на повышение может быть устроена только инсайдерами, достаточно близко стоящими к премьер-министру страны, или, по крайней мере, к председателю Центрального банка России.

Чтобы играть на повышение надо иметь средства. Политическая конъюнктура может измениться так, что денег не хватит даже для такой игры.

Объем сегмента рынка еврооблигаций на начало 1999 г. был равен $15.3 млрд., а его рыночная стоимость по тем ценам $4-5 млрд. При среднем недельном обороте ликвидного сегмента в $50-100 млн. долларов для организации серьезной игры на повышение достаточно иметь $150-200 млн., что вполне было по силам четверке крупных спекулятивных фондов. Даже если бы участников сговора было только двое, риск участия в операции невелик. Игроки могли просто продавать облигации друг другу (разумеется, через своих клиентов или дочерние фирмы) по плавно повышаемым котировкам.

Однако такой случайный политический фактор, как события в Косово в 1999 г., оказал сильное влияние на рынок. Картель из четырех компаний не справился с задачей, поскольку финансовых ресурсов у них хватило только для кратковременных накопительных спекуляций в личных целях.

2.3. Неподконтрольный банк

Долги России можно разделить на реструктурируемые и нереструктурируемые вообще. В советском долге есть часть, оформленная ценными бумагами Лондонскому клубу. Этот долг списать очень трудно, потому что среди его держателей много инвестиционных фондов и мелких инвесторов. И они займут решительную позицию по обязательному возврату долга. В то же время в российскую часть долга входят межправительственные займы, которые возможно реструктурировать. Да и расходы по обслуживанию российского долга превышают обязательства по обслуживанию советской части долга.

Отказаться от обслуживания российских долгов означает потерять лицо. Объявить дефолт по российским долгам и обратиться к Парижскому клубу с просьбой о реструктуризации – значит признать ошибочность собственной политики 90-х годов.

Создатели Внешэкономбанка СССР никогда не предполагали, что именно существование этого банка позволит разрешить проблему российских долгов. Эмитентом облигаций по советскому долгу является Внешэкономбанк СССР, а не правительство России. Это одна из причин, почему Лондонский клуб не мог объявить дефолт по советским долгам. Потому что в суде пришлось бы доказывать, что Внешэкономбанк СССР – это часть правительства России, и что обязательства Внешэкономбанка СССР это обязательства правительства России. Эта судебная процедура могла бы длиться бесконечно. Нужно было искать принципиально другие решения.

На ход событий повлияла случайность. Цены на нефть в 1999 г. начали постепенно расти. Российское правительство, взявшее на себя обязательства по долгам СССР, начало постепенно их погашать путем повышения налога на экспорт нефти.

Однако положение Внешэкономбанка СССР в российской финансовой системе оставалось уникальным. Его деятельность на территории России не была подконтрольна Центральному банку России. Первоначально министерство финансов России в 2006 г. пролоббировало сценарий создания Банка развития на базе подведомственного ему Внешэкономбанка СССР. В правительстве рассматривалась концепция, предполагающая создание на базе Внешэкономбанка СССР государственной корпорации, в которую на правах дочерних банков войдут Российский банк развития (РосБР) и Росэксимбанк. При этом статус самого Внешэкономбанка СССР меняться не будет, он только передаст корпорации функции управляющей компании. Уникальность положения Внешэкономбанка СССР должна сохраниться во что бы то ни стало. Капитал корпорации должен быть исключительно государственным. Собственных средств Внешэкономбанка СССР в размере $800 млн. достаточно для создания такого банка. А если учесть госактивы на сумму $2.5 млрд. имеющиеся на его балансе – более, чем достаточно.

Министерство экономического развития России, со своей стороны, также лоббировало идею сохранения бренда «Внешэкономбанк СССР». Такая известная «торговая марка» – это ценность российской финансовой истории. Ни больше, ни меньше. Однако на желания двух министерств о создании национального банка развития повлияли неожиданные факторы. Дело в том, что деятельность такого банка должна регулироваться специальным законом, а значит, на определенном этапе к обсуждению темы подключатся депутаты и сенаторы. А единой точки зрения у них никогда не было, нет и не будет.

Реформа Внешэкономбанка СССР, действовавшего последние 16 лет на сомнительных юридических основаниях, состоялась в середине 2007 г. На его базе создан Банк развития с капиталом в 70 млрд. руб. и гигантскими полномочиями, которые зафиксированы в законе «О Банке развития внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанке)» [22].

Перед Банком Развития поставлены масштабные задачи. Он, в частности, будет сопровождать экспортно-импортные операции и инвестиции в зарубежные активы. На первоначальном этапе банк будет привлекаться «для экспертизы инвестпроектов, которые будут финансироваться из инвестфонда» [23]. В меморандуме банка указаны его основные профильные направления деятельности – транспортная инфраструктура, энергетика (включая атомную), авиастроение, судостроение, высокие технологии, поддержка малого и среднего бизнеса, нанотехнологии. Инфраструктурные проекты в регионах России, без которых частный капитал в отдаленные регионы не пойдет.

Законом предусмотрено использование средств стабилизационного фонда на две цели: досрочный выкуп внешнего долга и погашение дефицита бюджета пенсионного фонда. Иные возможности исключены. Банк развития будет продолжать исполнение функций долгового агентства и государственной управляющей компании по работе с пенсионными накоплениями. Действительно, ни один из банков развития, уж не говоря о международных институтах развития, не совмещает в себе столько функций – и государственная управляющая компания, и внешний долг, и внутренний долг. Надо отметить, что уникальность Внешэкономбанка СССР хорошо замаскировали, превратив его в управляющую внешними долгами СССР компанию с правом досрочного выкупа долгов. Интересно посмотреть на этого «джина» когда он вылетит из бутылки, а еще интереснее: какие желания своих хозяев он будет исполнять…

2.4. Предстоящая дилемма Пенсионного фонда

В середине следующего десятилетия начнется, как предполагают эксперты, 20-летний период дефицита в пенсионной системе с совокупным финансовым разрывом около 75% ВВП. Для покрытия такого дефицита никаких резервов стабилизационного фонда не хватит (размер всего фонда на начало 2007 г. менее 10% ВВП). Реализация такой задачи неизбежно потребует от государства значительных средств.