Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 184 Страница 19

Японская пресса оплакивает потерю — видя в этом удар по национальному престижу: всё реже производителям случается подтверждать имидж пионеров микроэлектроники, заработанный в конце XX века. Но на самом деле NEC если и виновата, то лишь отчасти. Потому что на мировом рынке смартфонов сложилась беспрецедентно неблагоприятная ситуация — равно касающаяся всех, включая и самых крупных вендоров.

То, что Apple вот уже полгода сдаёт позиции, — новость, но вряд ли кого-то ею удивишь. В конце концов, это в духе «яблочников»: создавать рынок, а затем тихо гнуться под гнётом конкуренции. Однако знаете ли вы, что если ещё зимой компания поставляла почти 50 миллионов «Айфонов» за квартал, то сейчас едва-едва набирает тридцатку? Отчасти тут виноват Китай и близкие регионы, на которые она возлагала особые надежды: всего за три месяца на конец июня её выручка там упала на 43% по сравнению с кварталом ранее. Вообще же, согласно IDC, Apple теперь поставляет примерно лишь каждый седьмой смартфон на планете, тогда как ещё годом ранее надкушенным яблоком на боку мог похвастаться каждый шестой.

Причины ещё выясняются (предполагается, например, что на ситуацию в Китае повлиял общий спад экономической активности в регионе), но многим происходящее кажется тем случаем, когда нет смысла зарываться в поиске объяснений слишком глубоко. Как и с NEC, всё на поверхности: цена, качество, конкуренты. Последние, наконец, доросли до того психологического уровня, выше которого публика перестаёт воспринимать их как догоняющих. Посмотрите на ситуацию в Соединённых Штатах, где индекс удовлетворённости потребителей (ACSI, популярный экономический индикатор, составляемый по результатам опроса десятков тысяч простых американцев) для самсунговских Galaxy S III и Note II оказался даже выше, чем для последних «Айфонов» (84 пункта против 82). Больше того, к тому же результату подтягивается и Motorola Mobility (принадлежащая теперь Google) со своим семейством Droid Razr. Уникальность, «особенность» смартфонов Apple в мозгах обывателей стёрлась — чего ж удивляться, что доля её уменьшается?

Показатели Apple особенно неприглядны на фоне общего стремительного роста смартфонной индустрии — которая за последние двенадцать месяцев увеличила поставки со 156 до 237 миллионов устройств в квартал. Но мыслимо ли предположить, что одновременно слабеют и позиции Samsung? Только что отчитавшись о рекордных прибылях, продолжая наращивать отрыв от Apple (на каждый поставленный «Айфон» южнокорейский гигант теперь отвечает двумя с половиной смартфонами — и особенно хорошо «Самсунги» принимают в Китае), она тем не менее тоже теряет принадлежащую ей долю глобального рынка. По данным IDC за второй квартал, Samsung утвердилась в роли самого успешного производителя смартфонов на планете, с куском почти в 30% (численно это свыше 70 млн штук). Вот только год назад она владела 32%. А на таком динамичном рынке если ты не движешься вперёд, значит… сдаёшь назад?

Принять это нелегко, но всё познаётся в сравнении. Только сравнивать нужно не с бывшими номерами первыми (Blackberry, Nokia, Sony, HTC выбыли из списков самых востребованных брендов и заканчивают квартал за кварталом всё хуже), а с «мелюзгой», которая раньше смартфонами не занималась либо демонстрировала весьма скромные успехи на этом поприще. Lenovo, LG, ZTE, по последним данным, занимают совокупно около 15% мирового рынка смартфонов — и именно они, а также более мелкие производители, развивающиеся рынки и бюджетные модели питают общий стремительный рост (тот самый, до 237 млн устройств в квартал).

Удержаться на гребне, продолжать контролировать рынок, не опустившись до уровня безвестных китайских фирмочек, сегодняшним лидерам помогут две вещи. Во-первых, разработка собственной электронной начинки для своих смартфонов. И во-вторых, активная поддержка сформировавшегося вокруг них девелоперского сообщества. Apple занимается этим давно и всерьёз. Samsung отныне также претендует на звание равного: в октябре компания собирает в Сан-Франциско собственную dev-конференцию, посвящённую, как ожидается, главным образом Android и Chrome OS. Её растущее влияние на Android, естественно, беспокоит Google (в этом ещё год назад признался Энди Рубин), но по крайней мере до сих пор поисковый гигант не опускался до того, чтобы банально ставить сопернику палки в колёса. Google повела себя достойно и в этот раз — и выдала собственный смартфон.

Moto X, о котором ходило столько слухов, — это не просто первый собственный смартфон Google, не только первый смартфон Motorola Mobility, зачатый и выношенный под гугловским крылом (см. «Прощай, Моторола!»), но ещё и первый — по крайней мере с момента рождения iPhone — смартфон вообще, спроектированный и собранный на американской земле. Не претендуя на профессиональный обзор новинки, хочу заострить внимание на главном: Moto X должен стать смартфоном, который поменяет наши привычки. Вместо того чтобы включать и тыкать в кнопки пальцем, с Moto X можно просто, с ходу поговорить (совсем как с очками Glass: «ОК, «Гугл», проложи-ка мне дорогу домой!») или сделать движение рукой — и он узнает и поймёт пользователя. Разработчики называют это «контекстным компьютингом»; реализован он через экспериментальный чипсет X8, естественно, собственной разработки: два CPU, четырёхъядерный GPU, а главное два специализированных энергоэкономичных сопроцессора, постоянно занятых обработкой информации с сенсоров и микрофона.

Google сдержала обещание не предоставлять Motorola Mobility нечестных привилегий, так что Moto X в первое время будет комплектоваться не самой свежей версией Android. Однако компания намерена серьёзно потратиться на рекламу нового аппарата. И в совокупности с высоким индексом ACSI это даёт ей шанс потеснить Apple и Samsung в списке самых желанных смартфонных вендоров. Иначе говоря, поддать пару в баньке, откуда и сейчас уже кое-кто выскакивает с безумными глазами.

К оглавлению

Тактика кота: следует ли правообладателям так уж старательно бороться с нелегальным контентом и какова должна быть позиция ИТ-фирм в этой борьбе

Михаил Ваннах

Опубликовано 01 августа 2013

1 августа 2013 года. Большая радость у «дорогих россиян»: в действие вступает «антипиратский закон» (Федеральный закон Российской Федерации от 2 июля 2013 г. № 187-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях«). Пока в его юрисдикции оказывается лишь видео- и кинопродукция (первоначально авторы законопроекта пытались включить в него все виды интеллектуальной собственности). Но содержащаяся в 187-ФЗ правовая норма поразительно нова. Дело в том, что закон этот предусматривает досудебную блокировку контента по IP-адресу или по URL. Досудебную! До заседания суда, до всей процедуры судоговорения, прений там всяких и совещаний… До оглашения приговора…

Предусмотренный 187-ФЗ алгоритм таков. Если правообладатель находит в сети видеоконтент, который, как ему кажется, нарушает его права, то он пишет заявление в Мосгорсуд. (Поразительно интересна уже норма о том, что Московский городской суд «рассматривает в качестве суда первой инстанции гражданские дела, которые связаны с защитой исключительных прав на фильмы…».) Тут вполне место прогрессу: «Заявление также может быть подано в суд посредством заполнения формы, размещённой на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», и подписано квалифицированной электронной подписью в установленном федеральным законом порядке». Одновременно «заявитель представляет в суд документы, подтверждающие факт использования в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», объектов исключительных прав и права заявителя на данные объекты». Далее суд принимает (или не принимает) решение об обеспечительных мерах, о чём выносится определение. Затем соответствующее ведомство (Госкомнадзор) в течение трёх дней должно будет определить хостинг-провайдера и направить ему уведомление об удалении информации. Тот должен удалить контент в течение рабочего дня. Иначе — блокировка сайта на срок до пятнадцати суток. За которые правообладатель должен подать традиционное исковое заявление.

Термин алгоритм мы употребили потому, что, как сказано выше, всё это происходит до начала традиционной судебной процедуры. И аргументы, приводимые в защиту этого закона членом Комитета Совета Федерации по науке, образованию, культуре и информационной политике Русланом Гаттаровым, вполне из области компьютерной (точнее — кибернетической) дисциплины «Исследование операций». Вот что говорит сенатор: «Счёт идёт на минуты. Пока правообладатель обратится напрямую к владельцам сайтов, уже будут миллионы просмотров. Вопросами, связанными с кинопродукцией, во избежание путаницы занимается только один суд в стране. Пусть он начнёт работать, а через месяц можно будет говорить, насколько он эффективен». Тут очень интересная вещь и интереснейший прецедент: собственность рассматривается не в статике, а в динамике. В право вводится фактор времени. Конкурентное преимущество новизны. Пока оно есть — контент представляет одну ценность, а когда исчезает — собственность, хоть права на неё и будут бесспорны, станет мало кому интересна… И это — очень интересное явление.