Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 205 Страница 3

Дело в том, что классово близким то Михаил Калашников как раз и не был. Его отец, кубанский казак Тимофей Александрович, переселившийся перед Первой мировой на Алтай, был признан в 1930 году кулаком и сослан в село Селивановка Томской области, потом ставшую райцентром Бакчаром, а оттуда — в село Нижняя Моховая, ныне исчезнувшее... Там он и скончался в декабре 1930-го от чахотки, и Михаила растил отчим, тоже из ссыльных. Жили бедно, много и тяжело работая, вгрызаясь в сибирскую землю. Но — возможность учиться детям давали. Четырёхлетка была в самой Нижней Моховой.

А вот в неполную среднюю, в семилетку, Михаилу пришлось ходить в Ворониху, пятнадцать километров в один конец. Зато учителя были сплошь с университетским образованием — из ссыльных, понятно… Это обусловило высокий уровень преподавания физики, математики, литературы (согласно биографии Калашникова, написанной Александром Ужановым для серии «ЖЗЛ», в селе Михаилу прочили как раз будущее литератора). Но вернуться на родной Алтай Михаил после семилетки смог лишь незаконно, подделав бумаги. Работы там, впрочем, не нашёл, и возвратился назад, ещё год проучившись в средней школе.

И это было всё систематическое образование. Восемь классов. Потом Михаил приписывает себе год возраста (мешканьем беды не избудешь) и устраивается на работу — техническим секретарём политотдела на Турксиб. Обратим внимание на жесточайшие парадоксы, в которых жила наша страна в ХХ веке. С одной стороны — раскулачивание работящих семей, ссылка образованных людей в Сибирь… А с другой — модернизационный проект. Начальные школы в ныне исчезнувших сёлах, семилетки, укомплектованные учителями из ссыльных, технический кружок, где занимался Калашников, мальчик из раскулаченных, работающий в политотделе в самый разгар репрессий: придумай такое писатель, ему не поверят…

Дальше была танковая школа. Восемь классов по тем временам было много. А. Уланов и Д. Шеин в книге «Порядок в танковых войсках» (М., 2011), рассказывают на с. 184, что и в 1941 году более 50% призывников в танковые части попадали с образованием 4 класса и ниже… Невысокий Михаил, любивший технику, прекрасно подошёл для бронесил, выучившись на механика-водителя. В части Калашников сделал первые изобретения — инерционный счётчик выстрелов танковой пушки и счётчик ресурса двигателя, важнейшего параметра, определяющего пригодность машины к боевым действиям; дело в том, что дизель жил десятки моточасов… Второй прибор описали в газете «Красная Армия» 19 января 1941 года — то есть молодой изобретатель был замечен ещё до войны.

Ну, а дальше была война, бои, тяжёлое ранение… К техническому творчеству Калашников возвращается в госпитале — с мечтой создать автоматическое оружие, превосходящее по качеству имеющиеся образцы. Мысль современному инженеру кажется авантюристической. Дело в том, что быстросгорающий порох развивает очень высокие мощности и в артиллерийском, и в ручном оружии; точность стрельбы требует высокой точности обработки; необходимость обеспечить приемлемые веса ограничивает запас прочности примерно 30%, что требует точных прочностных расчётов…

Но этих цифр сержант Калашников не знал. А необходимость в новом оружии видел своими глазами, в бою. И по детским занятиям в техническом кружке, по работе на железной дороге, по службе в танковых частях представлял, что техника живёт по одним и тем же законам… Ну а необходимый минимум специальных знаний он почерпнул из книг, найденных в библиотеке госпиталя. Из них позднее Михаил Тимофеевич вспоминал изданную в 1939 году «Эволюцию стрелкового оружия» создателя первой отечественной автоматической винтовки В. Г. Фёдорова.

Сейчас невозможно установить, какие именно издания мог читать тогда и раньше Калашников. Но давайте воспользуемся широко применяющимся в современных информационных технологиях ранговым методом поиска, на основе которого работают поисковики. Введём гипотезу, что чем больше был тираж издания, тем с большей вероятностью оно попадало на глаза курсанту танковой школы или раненому командиру танка. Ограничимся предвоенными изданиями — массовыми научно-популярными журналами с большими тиражами, которые будут аналогом популярных ссылок, «выталкиваемых» наверх поисковиком. 

Вот книжки журналов «Знание — Сила» и «Техника — молодёжи» за апрель 1941 года, которые наверняка успели дойти до библиотеки танковой части. У «Техники…» тираж в 2,5 раза больше, чем у «Знания…», — 100 тыс. экземпляров. Откроем её… Так. Передовая статья по поводу вручения Сталинских премий. Казалось бы, сплошная политика, но что мы там видим? Упоминается «генерал-майор артиллерии А. А. Благонравов, издавший выдающийся труд «Основания проектирования автоматического оружия»…». То есть книга, по которой студентов учили и в семидесятые, была представлена самой массовой аудитории!

Листаем дальше. Очерк военинженера А. Любимова «Пятьдесят лет русской винтовки», где есть очень примечательный рассказ представителя фирмы Нагана о том, что капитан Мосин создал свою винтовку в сарае, куда не каждый фермер поставит свою корову… А мы говорим, что «гаражных мастерских» у нас не было. Да нет, были! В них создавали винтовку Мосина… И, возможно, вдохновлённый именно этим рассказом — может, и не прочитанным, но дошедшим в пересказе, — Калашников и решился, убыв в шестимесячный отпуск для выздоровления, начать создание пистолета-пулемёта на базе железнодорожных мастерских станции Матай. Вполне аналог гаражной мастерской...

Рабочие помогали Калашникову. Райвоенкомат выделял патроны для испытаний. В Алма-Ате, куда Калашников поехал показывать изобретение облвоенкому, его сначала приняв за дезертира, арестовали, а потом направили в эвакуированный МАИ, дав разрешение работать в мастерских авиационного института, пользоваться помощью преподавателей. Именно там Калашников и познакомился впервые с упомянутым выше трудом Благонравова. А вскоре, «доведя до ума» второй образец ППК, пистолета-пулемёта Калашникова, предъявил его на испытания самому Анатолию Аркадьевичу…

Как видим, молодой изобретатель, умевший ясно и понятно излагать суть своих идей (он же любил литературу в школе), находил поддержку у самых разных людей; в штабе Среднеазиатского военного округа перед поездкой на испытания ему даже пошили новую форму… И хотя ППК не суждено было оказаться принятым на вооружение — он был малотехнологичен, — но А. А. Благонравов отметил способности изобретателя, не имевшего специального образования, и составил благоприятный отзыв о его работах, на основании которого Калашникову дали возможность продолжить изобретательский труд.   Сначала — в Средней Азии, в том же матайском депо. Он участвовал — и тоже неудачно — в конкурсе пулемётов. Но приспособление для стрельбы холостыми патронами, предназначенное для принятого на вооружение СГ-43, создаёт именно он. Потом Калашникова прикомандировывают к отделу изобретательства Наркомата обороны, и он участвует в конкурсе на самозарядный карабин под промежуточный (более мощный, чем пистолетный, и менее мощный, чем винтовочный) патрон. Тот конкурс выиграл опытный Симонов, создав превосходный СКС, но Калашников приобретает бесценный опыт.

И когда — уже после войны — объявили конкурс по созданию автомата под промежуточный патрон, то Калашников был к нему готов. Отсутствие систематического образования ему в какой-то степени компенсировало информационное поле модернизационного проекта — от издававшихся массовыми тиражами журналов до крупнотиражных справочников, монографий, которые можно найти в библиотеке госпиталя. А ещё в СССР вполне учитывались извечные человеческие склонности: сотрудникам испытательного полигона в качестве авторов выступать было запрещено, участников конкурса они консультировали в рамках служебных обязанностей.

И вот тот конкурс 1947 года выиграл Калашников. Не сразу: изначальный АК-46 был мало похож на известный всему миру АК. Но работа с самого начала проделана добротная: запирание затвора не перекосом, как у Шмайссера, а поворотом, как у более мощных образцов оружия. Газоотводная трубка съёмная, в отличие от StG-44; разницу понимает тот, кто оружие чистил. Мощный газовый двигатель — совокупность тех деталей, что приводят в действие автоматику, — обеспечивающий перезарядку в любых конструкциях. И замечания испытателей, рождённые опытом войны, молодой изобретатель учёл оперативно, воплотил в железе… 

Словом, уже первый АК, принятый на вооружение в 1949 году, оказался предельно надёжным оружием. Да, за большую мощность газового двигателя пришлось платить снижением кучности: офицеры начала 50-х отмечали её ухудшение по сравнению с СКС под тот же патрон — но надёжность, по опыту большой войны, была признана более важной. Потом, к модели АКМ, была предельно вылизана технологичность. «Калашников» оказалось возможно производить практически в любых условиях, и он при этом сохранял свою надёжность, став одним из наиболее известных изделий уходящей индустриальной эпохи!