Максим Шахов - Крещение пулей

 Шахов Максим Анатольевич

Крещение пулей

 1. Украина, Львов, собор Святого Юра, резиденция предстоятеля УГКЦ

Телевизор в кабинете протосинкела отца Романа Кубийовича был настроен на «5-й канал», который транслировал в Украине выпуски новостей и передачи «Голоса Америки». Стоя на фоне весьма небольшой толпы, корреспондентка с пафосом проговорила:

– Сегодня в Вашингтоне предстоятель Украинской греко-католической церкви лично освятил место, на котором будет сооружен памятник жертвам Голодомора. На церемонии присутствовали многочисленные члены украинской диаспоры, а также представитель Госдепа и члены Сената. После церемонии предстоятель отправится в пасторскую поездку по США и Канаде…

На столе зажужжал селектор. Отключив с пульта звук телевизора, протосинкел нажал кнопку:

– Да!

– Панотче, к вам отец Василь, – проговорила Ганна.

– Проси!

В последнее время предстоятель УГКЦ практически не вылезал из-за океана. В связи с этим в Канаде для архиепископа даже было начато строительство резиденции. Как следствие, всеми текущими делами УГКЦ уже давно руководил протосинкел Роман Кубийович. А дела УГКЦ были, мягко говоря, неважными…

После поражения на выборах Ющенко церковь лишилась неприкрытой протекции государственных органов. В результате насильственно загнанные при помощи админресурса в УГКЦ священники вместе со своей паствой целыми приходами начали массово возвращаться в лоно Православной церкви. Причем эти приходы располагались в индустриально развитых и, как следствие, богатых регионах. Ввиду этого УГКЦ за последний год потеряла более половины своих финансовых поступлений. Ситуация была близка к катастрофической и при сохранении существующих тенденций грозила полным банкротством униатской церкви. Это, естественно, требовало принятия самых энергичных и экстренных мер, о чем отец Роман неустанно и неоднократно докладывал предстоятелю.

Но эти доклады оставались гласом вопиющего в пустыне. Заокеанская диаспора УГКЦ была не только весьма многочисленной, но и, в сравнении с украинской, весьма состоятельной. И жертвовала она не в катастрофически обесценивающейся украинской гривне, а в канадских и американских долларах. Так что лично предстоятель в своем заокеанском житье-бытье никаких финансовых затруднений не испытывал. И у отца Романа в последнее время даже закралось подозрение, что после окончания строительства в Канаде архиепископ вообще перенесет свою резиденцию за океан – на постоянной основе…

– Разрешите, панотче? – проговорил, появившись в двери кабинета, отец Василь.

– Да, заходи! – кивнул протосинкел.

Отец Василь возглавлял комиссию УГКЦ по делам молодежи. Направившись к столу, он увидел на экране дающего блиц-интервью «Голосу Америки» предстоятеля и сказал:

– Панотца опять показывают по «Голосу Америки»…

– Да. Уже третий раз за сегодня… – кивнул протосинкел и выключил телевизор. – Садись. Что у нас…

В этот момент селектор на столе зажужжал снова.

– Панотче, на проводе апокризиарий из Рима.

– Соедини, – кивнул Кубийович, беря трубку.

Апокризиарий Стефан Хома был постоянным представителем УГКЦ при Ватикане. Поздоровавшись, он сказал:

– Панотче, у меня находится эконом посольства. У нас за два месяца до сих пор не оплачены счета телефонной и электрической компаний. Нас могут отключить…

– Я дал указание экономии перечислить вам деньги в первую очередь, так что ждите.

– Но…

– Ждите! Я больше ничего не могу сказать. Все, отец Стефан, у меня важные дела.

Опустив трубку на аппарат, протосинкел вздохнул и посмотрел на отца Василя:

– Так что у нас с организацией молодежного апостолята?

Молодежным апостолятом именовалось движение, главной задачей которого было насаждение униатской веры в среде молодежи.

– Боюсь, мне особо нечем порадовать панотца, – опустил глаза отец Василь. – Наладить функционирование осэрэдков апостолята удалось только на Львовщине и Тернопольщине. За пределами западных областей сделать это пока не удается. Мало того, у меня есть еще одна кепская новость для панотца. На москальский молодежный слет от Львовской области собирается поехать аж десять делегатов. Причем восемь из них – это студенты вузов. Так что москальская зараза докатилась уже и до нас. И как с ней бороться, панотче, я, честно говоря, уже и ума не приложу…

2.  Россия, Москва, Лубянка, центральный офис ФСБ

– Разрешите, товарищ генерал? – просунулся в дверь Логинов.

Замдиректора ФСБ сидел в своем кресле в очках и читал какой-то документ. Слева по другую сторону генеральского стола с папкой стояла чудная девушка в новенькой лейтенантской форме и кокетливо пришпиленной к волосам новенькой пилотке. Это была одна из новоиспеченных выпускниц Академии ФСБ, которыми пару недель назад несколько разбавили аппарат канцелярии.

Прикрыв за собой дверь, Логинов сделал пару шагов и вытянулся:

– Товарищ генерал, полковник Логинов по вашему приказанию прибыл!

Замдиректора оторвался от документа и недоуменно моргнул на Виктора поверх очков. Но тут же сообразил, что тот ударился в официоз ввиду присутствия новой сотрудницы, и кивнул:

– Прошу садиться, полковник.

Усевшись за приставным столом напротив новой сотрудницы, Логинов мазнул по ней безразличным взглядом, после чего уставился в столешницу. Генерал закончил читать документ и расписался. Когда лейтенант после всех положенных уставных церемоний направилась к двери, Логинов наконец оторвался от столешницы и проводил ее взглядом до самой двери. Уже не безразличным, а самым что ни на есть заинтересованным.

– Гм-м… – подал голос замдиректора, когда сотрудница прикрыла за собой дверь. – Я тебе не мешаю?

– Никак нет, товарищ генерал, – с улыбкой повернулся Виктор.

– Ты хотя бы в моем кабинете на женские попки не таращился!

– А на что мне еще таращиться, товарищ генерал? Я же в вашем кабинете каждый миллиметр знаю…

– Так!.. Судя по всему, после ранения ты уже восстановился…

– Думаю, да.

– А что доктор думает?

– Доктор думает, что если так дальше пойдет дело, то я стану бессмертным.

– С чего это он так думает?

– Ну как? В этот раз мне заменили трубкой часть сосуда. В прошлый – еще какую-то хреновину вживили. И в позапрошлый тоже. Так по запчастям постепенно и обновят всего!

– Ага, теперь понял… Тогда, улучшенный полковник Логинов, ответь-ка мне на один вопрос. Ты в церкви давно был?

– В церкви?

– Это не тест и не уловка, так что можешь не тянуть время. Тем более что я же тебя тоже до миллиметра знаю. Как ты мой кабинет…

– А! Тогда в прошлом году, на крестинах, товарищ генерал. А зачем вы спрашиваете?

– Спрашиваю, Логинов, значит, надо! Задание у меня для тебя есть. По церковной, так сказать, линии…

– Так это ж не мой профиль…

– Ну извини! К сожалению, задания по линии женских попок у меня нет. Так что придется тебе как-то это пережить.

– Понял! Слушаю.

– Так… Значит, ты в церковной проблематике вообще ни в зуб ногой?

– Грешен, каюсь, – развел руками Виктор.

– И об отце Вениамине, настоятеле Свято-Воздвиженского монастыря, слыхом не слыхивал?

– Вообще.

– Ну, тогда просмотри для начала вот эту аналитическую справку, – замдиректора протянул Виктору тонкую папку. – А я пока сделаю пару звонков…

3. Россия, Вологодская область, озеро Лебяжье, Свято-Воздвиженский монастырь

Потрепанная черная «Лянча» сбросила скорость и свернула на подъездную дорогу. И тут же впереди открылся просто сказочный вид. Справа раскинулось огромное озеро в обрамлении величественных вековых елей. Вода в нем была не голубого, как в южных широтах, а восхитительного зеленоватого оттенка. Слева на круче, также в обрамлении вековых елей, словно бы парила в воздухе церковь. Ее позолоченные шпили и купола освещало скупое северное солнце. Но от этого они, казалось, сияли в темно-голубом небе еще ярче.

– Ну как вам, барышня? А? – покосился в зеркало Ипатий.

Его простоватое вологодское лицо светилось такой гордостью, словно и озеро, и вековой лес, и церковь были его рук делом.

– За дорогой следи, Ипатий! – рявкнула с заднего сиденья Анфиса. – Я тебя нанимала не как экскурсовода, а как водителя.

– Дак я ж… – начал было Ипатий, однако под взглядом Анфисы оборвался на полуслове и быстренько отвел взгляд от зеркала на дорогу.

Ипатий был вологодским «бомбилой», которого Анфиса наняла для поездки в Свято-Воздвиженский монастырь несколько часов назад прямо в аэропорту. Как положено, для начала Ипатий загнул «космическую» цену. По московским меркам, правда, она была вовсе не космической, а смешной, однако Анфиса тем не менее ловко опустила Ипатия на грешную землю, как она это умела.