Виктор Доценко - Икона для Бешеного 2 Страница 10

Василий Никодимов погиб месяц назад, когда на его машину обрушились строительные леса. Константин читал бумаги и только присвистывал от изумления.

Помимо своей основной работы Василий Никодимов являлся еще и консультантом Комитета Государственной Думы по разработке национальной идеи. В Комитете он представлял науку, а как в нем оказался — и сам точно не знал. Вероятно, был он просто честным и порядочным человеком и не нашел в себе силы отказаться от важного для страны поста.

Следователь сказал, что это — несчастный случай, — всхлипывая, сообщила Жанна.

Похоже, так оно и есть, — пробурчал он.

Константину почему‑то захотелось уехать далеко–далеко и остаться там навсегда. Лишь бы не заниматься этим малоперспективным делом.

К тому же предыдущее расследование, связанное с чудотворной иконой Софийской Божьей Матери, едва не стало для него роковым, лишь чудом не поставив точку в его карьере детектива.

Это все — неправда — Жанна всхлипнула, и у Рокотова сжалось сердце. — Последнее время папа часто ругался с кем‑то по телефону. Он отказывался подписывать какие‑то бумаги, обозвал кого‑то «новоявленным Адольфом Гитлером». И еще кричал, что «вы разрушаете Россию, вы ее враг». Он еще сказал, что после таких, как тот человек, остаются одни руины. И что оружие, которое изобретает мой папа, не столь разрушительно, как те идеи, которые проповедует тот, неизвестный.

А больше папа ничего не успел сказать? — вслух произнес Константин.

Жанна тут же ответила:

Он еще сказал, что «поставит вопрос на правительстве». Я все так хорошо запомнила, потому что никогда не видала папу таким взволнованным.

Она помолчала и сказала:

Дядя Филипп — двоюродный папин брат. Я у папы одна — мама умерла, когда меня рожала. Меня хотели сначала отдать тете Кларе — папиной сестре. Но дядя Филипп заявил, что у нее нет денег. А он — владелец фирмы «Элиовенд» и продает дорогое оружие. Остальное вам расскажет моя тетя Клара. В папке есть ее адрес и телефон.

На этом запись обрывалась.

Константин был разочарован. Он не видел в деле Никодимова ничего особенного, только обиду маленькой девочки, его дочери Жанны. Только было он собрался позвонить ее тете Кларе, как его внимание привлекла фраза из газетной статьи, которая находилась среди бумаг.

В небольшой заметке из «Московского комсомольца» были подчеркнуты несколько строк все тем же розовым фломастером: «…а также смерть генерального конструктора Никодимова, последовавшая после серии смертей нескольких человек, так или иначе связанных с думским Комитетом по разработке национальной идеи».

Так вот оно что! У Константина зачесалось правое ухо. Это случалось каждый раз, когда его озаряла хорошая идея. Правой рукой он отчаянно тер ухо, а левой — набирал номер своего офиса. Вероника еще была на месте. Получив от Константина задание, она вздохнула, и он понял, что у его подчиненной были иные планы на вечер. Но Константин был непреклонен.

Вероника перезвонила ему домой буквально через полчаса и доложила о результатах своих поисков.

Никодимов действительно погиб под строительными лесами, которые превратили его машину в смятую консервную банку. Но еще до этого погиб президент «Омма–банка» (вместе со своей любовницей, которая уронила электровибратор в ванну, где в душистой воде резвилась с финансистом). И еще через день отдал Богу душу депутат Государственной Думы, сам, без посторонней помощи, шагнувший в пустую шахту лифта на двадцатом этаже ведомственного депутатского дома на улице Королева.

Во всех трех случаях смерть, очевидно, не насильственная, что и было отмечено в протоколах следствия.

Единственное, что настораживало: все трое входили в состав Комитета по национальной идее, а это уже никак не могло быть случайностью.

Константин попытался было подумать над тем, зачем и кому понадобилось истреблять этих людей, но ничего путного в голову не приходило. Все это слишком высокая политика.

Зато перед его глазами стояло испуганное выражение лица маленькой Жанны. Константин еще подумал, что если бы сын Савелия был постарше, то наверняка она была бы ему подходящей подружкой на всю жизнь. К такому странному выводу Константин пришел потому, что впервые сталкивался с такой отчаянной верностью в детском возрасте.

Поразмыслив еще минут пять, Рокотов окончательно решил взяться за это странное и темное дело. Следующий шаг — договориться о визите к тете Кларе. Что и было сделано им безотлагательно.

Жилище тети Клары отличалось скромностью, если не сказать бедностью. Переступив порог, Константин сразу понял, что имел в виду нынешний опекун Жанны, когда говорил, что тетка не сумеет обеспечить девочке «правильную жизнь». У тетки явно не хватило бы денег не то что на аренду теннисного корта для девочки, но даже и на коробку теннисных мячиков.

Усталая женщина средних лет, явно измучена тяжелым бытом. Отсутствие личной жизни тетя Клара компенсировала страстью к чтению. Все свободное пространство в ее крохотной двухкомнатной «хрущевке» занимали книги. Даже под скрипучим стулом, на котором осторожно расположился Константин, были сложены стопкой томики Достоевского.

Возможно, вы знаете, что при родах умерла ее мать, — рассказывала Клара, пододвигая к Константину розетку с малиновым вареньем. — Жанночка росла хорошей девочкой. Отцу она не надоедала глупыми просьбами, много читала… Этим она здорово отличается от современных девиц ее возраста, которые уже познали все на свете! Ну, вы понимаете…

Константин кивнул, но все‑таки решился прервать теткино красноречие.

Поймите меня правильно. Меня к вам привело одно важное дело, которое…

Тетка устало махнула рукой.

Знаю, знаю! Ей покоя не дает гибель отца.

А сами вы что думаете?

Думаю, что дело здесь в другом. — Тетка девочки скривилась, словно съела кислое. — Дело здесь в Филиппе, в нашем двоюродном брате. Более отвратительного типа земля давно не рождала. Человек, готовый на все ради лишнего доллара. Ему и Жаночка‑то понадобилась по самой банальной причине. Думаете, он неожиданно воспылал к ней родственными чувствами? Как бы не так! Пока он ее опекун, он может спокойно распоряжаться долей ее покойного отца в каких‑то предприятиях.

Так может быть, этот Филипп… — осторожно начал Константин, но Клара прервала его, замахав руками.

Что вы! Филипп — алчен, но он — трус. — Она тяжело вздохнула. — Если уж вы решили этим заниматься, то ищите в другом месте. Кстати, насчет денег…

Клара вышла из комнаты и вернулась с конвертом. Константин взял его и отметил про себя, что он не запечатан. Значит, между племянницей и теткой самые доверительные отношения.

Жанна передала мне конверт и приказала отдать вам, если вы возьметесь за дело.

Тогда, если у вас нет возражений, я открою его при вас. — Он вопросительно взглянул на собеседницу.

Клара пожала плечами: поступайте, как хотите.

Константин аккуратно открыл конверт и извлек из него нечто, похожее на продолговатый блокнот.

Это — чеки на предъявителя, — безразличным тоном произнесла Клара. — Брат давал мне такие, но я отказалась. Бедность — не порок. Была бы душа спокойна.

Константин прикинул в уме сумму и едва не задохнулся. Получалось, что чеков было почти на четверть миллиона долларов. Жанна действительно дорого ценила правду о своем любимом папе.

Покидая скромное жилище Клары, Константин напряженно размышлял. Он не знал, с какой стороны подступиться к делу. Единственная зацепка — думский Комитет по разработке национальной идеи. Но этого было явно недостаточно.

И тут случилось неожиданное.

Спустившись к двери, что вела из подъезда, Константин ощутил за своей спиной чье‑то тяжелое дыхание. Одного мгновения хватило Константину, чтобы успеть пригнуться, и над его головой со свистом пролетела железная труба, которую сжимал в руках крепко сбитый парень, по виду из боксеров. На стене осталась глубокая отметина от удара трубой, и Константин мысленно порадовался, что его голове удалось избежать этого удара.

Поняв, что сыграть на факторе внезапности не получится, незнакомец отбросил трубу и двинулся прямо на Константина, сжимая кулаки. Константину пришло в голову, что нападавший не один и потому в узком пространстве подъезда его мгновенно прижмут к стене, а пара ударов по голове его просто убьет, потому что отстраниться будет некуда.

Не медля ни секунды, Константин пригнулся и бросился на парня головой вперед. Тот явно не ожидал от своего противника такой прыти. Мгновенного замешательства хватило Константину, чтобы сбить парня с ног. Падая, тот крепко приложился затылком о ступени. Константин схватил было его за горло, но тут же отпустил. Глаза парня тупо и бессмысленно смотрели прямо на него, а по ступеням разбрызгалось то небольшое количество мозга, что было у него в голове.