Александр Тамоников - Признание моджахеда Страница 10

— Далеко ли на этот раз ты собралась, Валя?

— Папа! Я уже не девочка, чтобы отчитываться за каждый свой шаг. И если помнишь, то работаю. А работа требует, чтобы я сегодня в составе съемочной группы убыла в командировку.

Туркин спросил:

— Почему ты раньше мне о ней не сказала?

— Да потому, что это моя работа. Что, я редко езжу в командировки? И никогда раньше ты не устраивал мне подобного допроса.

— Но почему ты собралась тихо, словно хотела уехать незаметно? Что за командировка тебе предстоит?

Валентина, взглянув на часы, присела напротив отца:

— Во-первых, папа, я собиралась написать тебе записку, во-вторых, не хотела никого будить, в-третьих, отвечая на второй твой вопрос, говорю — командировка обычная, мы едем в один провинциальный город, снять репортаж по письмам воспитанников детского дома.

— Детского дома? Там что-то не в порядке?

— Судя по письмам, да. Не хватает денег ни на нормальное питание, ни на ремонт обветшалого здания, в общем, детскому дому хронически не хватает денег, хотя из бюджета на его содержание выделяются суммы немалые и поступают на счет учреждения вовремя!

Туркин вздохнул. Он поверил дочери:

— Да! Уже у детей воруют. До чего мы так докатимся?

— До того, что подрастающее поколение серьезно пополнит армию преступников, наркоманов, алкоголиков и бомжей! Вот наш канал и желает осветить в полной мере проблемы этого детского дома.

— Ты знаешь что, Валя? Присмотрись к руководству учреждения. Если деньги разворовываются на более высоком уровне, это одно, если их тащат сами сотрудники, совсем другое.

Валентина удивленно взглянула на отца:

— Зачем тебе это?

— Если можно изменить ситуацию, я готов взять на себя содержание этих несчастных детей, лишенных родительского тепла и элементарных условий жизни. Я не хочу, чтобы они стали преступниками, наркоманами, алкоголиками и бомжами. Для начала мне нужна точная информация о том, что там происходит.

Валя улыбнулась:

— Хорошо! Такую информацию ты получишь.

— Сотовый телефон не забыла?

— Нет, но в той жизни, куда мы едем, вряд ли работает мобильная связь.

— И все же прошу ежедневно мне звонить. Если вашей съемочной группе кто-то из местных чиновников станет мешать работать, дай знать мне. Их быстро поставят на место!

— Спасибо, папа, но у канала достаточно своих возможностей, чтобы обойти административное противостояние местных властей.

— У меня их значительно больше!

— А, ну конечно. Я все время забываю, кто мой отец! Хорошо, если что, найду способ связаться с тобой.

Туркин поднялся:

— Ладно, вижу, торопишься. Счастливого пути, дочка, и благополучного возвращения.

— Спасибо, папа. А насчет Кристины ты не переживай, ладно? В конце концов, жизнь всегда можно изменить.

— Не будем об этом. Пойдем, я провожу тебя.

— Не надо…

— Надо! Я и провожу тебя, и сам в парке погуляю, утренним пока еще свежим воздухом подышу!

— Ну, если решил прогуляться, то пошли.

Туркин взял сумку дочери. Они вышли из дома. Валя выгнала из гаража «Ауди». Забрала у отца сумку, бросив ее на заднее сиденье:

— Ну все, папа? До встречи?

— Удачи тебе, дорогая!

— Спасибо! Машину я оставлю в аэропорту!

— Это твое дело. До свидания, дочь! Не осуждай своего отца!

— Я не осуждаю. До встречи.

Валентина завела иномарку, выехала с территории усадьбы, а затем и охраняемого элитного городка и направила «Ауди» к шоссе, ведущему к МКАД.

В Домодедово она приехала в 7:40. На стоянке аэропорта оплатила место за неделю вперед. Возле огромного табло, высвечивающего расписание многочисленных рейсов, ее встретил помятого вида оператор Дольский:

— Привет, Валюша! Как дела?

— У меня-то ничего, тебе, смотрю, совсем хреново. Сергинский приехал?

— Тут! Послал меня тебя встречать.

— Да, видок у тебя, Вова, плохенький.

— Не сыпь соль на сахар, Валя. Еле поднялся. И чего я вчера так нажрался? Ведь не хотел.

— Тебе вообще бросать пить нужно!

— Не спорю, нужно, но не могу.

— Обратись к врачам!

— А смысл? Лечение помогает лишь в том случае, если больной сам хочет вылечиться. Я же, как тебе объяснить, не настроен еще. Да и смысл бросать? Чтобы с ума сойти в своей комнате под вечное ворчание матери?

— Так женись!

Оператор невесело усмехнулся:

— Нет уж, благодарю. Я семейной жизнью сыт по горло.

— Первый раз не сложилось, сложится во второй, в третий раз.

— Не хочу, Валя! У, черт, ты постой тут, я в туалет сбегаю.

— Рвет?

— Начинает! И что за организм? У других голова болит, а тут выворачивает наизнанку. А дальше еще хуже будет.

Дольский скрылся в толпе пассажиров.

Валя прошла к киоску, торгующему напитками. Купила две банки пива «Бавария».

Вернулся Дольский бледный как смерть.

Валентина протянула ему банки:

— Возьми, похмелись!

— Пивом? Пивом, добрая твоя душа, не похмелишься. Так, облегчишь состояние на полчаса, а потом выплюнешь это пиво в переваренном виде.

— Так как тебя в порядок привести?

— Нужна водка!

— Где ж ее здесь взять?

— Да взять не проблема, проблема, на что взять.

— Ты же командировочные получил!

— Получил, вот только утром нашел в карманах всего пару сотен.

— Куда ж остальные деньги делись?

— Не знаю. У матери спрашивал, говорит, не брала, наверное, потерял.

— Когда успел? Тебя же Ненашев до дома довез. Или нет?

— Довез! Только я, проспавшись, в рюмочную метнулся, а там, как у Высоцкого, друзья. Еще с детства. Вернулся домой на автопилоте, в два часа.

— Ясно! Говоришь, знаешь, где можно купить водку?

— Знаю!

— Тогда держи!

Валентина достала из сумочки деньги, отсчитала половину суммы, передала оператору:

— Это тебе и на водку, и на расходы.

Дольский приложил руки к сердцу:

— Валя! Ты необыкновенная женщина. Как вернемся, я все тебе верну!

— Вернешь, вернешь, давай поторапливайся.

Как только отошел оператор, к Туркиной подошел руководитель съемочной группы:

— А ты чего здесь? И где Дольский?

Валентина ответила:

— Во-первых, доброе утро, Антон Дмитриевич, а во-вторых, я сама жду Володю, он ненадолго отлучился.

— Похмеляться пошел. Ну, черт. А ведь уже посадку на наш рейс объявили. А нам же и регистрацию, а главное, таможенный досмотр еще проходить.

— Успеем!

— Ну, Вова!

— Да не трогай ты его! Сейчас объявится.

И точно, спустя десять минут появился Дольский, оживший, покрасневший, весьма довольный жизнью. И если бы не перегар, то никто сейчас и не подумал бы, что вчера оператор напился до чертиков.

— А вот и я! Все в сборе?

Сергинский укоризненно покачал головой:

— Ну разве так можно, Володя?

— А чего? Все пучком! Пошли на регистрацию.

Самолет «Аэрофлота» «Ил-86» рейса Москва — Ташкент вылетел из Домодедово точно по расписанию в 10:30 московского времени. В салоне во время полета оператор еще пару раз приложился к бутылке. Видя, что Дольского повело, Валентина отобрала у него бутылку:

— Все, Вова, теперь до возвращения в Москву — сухой закон. Как хочешь, преодолевай похмелье, но больше водки не получишь. Тем более в Афганистане не принято пить спиртное.

Стюардесса объявила о том, чтобы пассажиры пристегнули ремни, лайнер начал снижаться и в 14:40 по московскому, в 16:40 по местному времени плавно коснулся шасси бетонки Ташкентского аэропорта. Взревели двигатели. Пилоты переложили реверс для торможения, и вскоре лайнер остановился прямо у здания аэропорта. Подали трап. Пассажиры, выходя из самолета, пешком направились к сектору пограничного и таможенного досмотра узбекской стороны. Пошли было к сектору и Сергинский с коллегами, но их остановили на полпути два молодых узбека, представившиеся сотрудниками местной службы безопасности. Один из них спросил у Сергинского:

— Съемочная группа канала «Экспресс плюс»?

— Да! — ответил руководитель группы.

Мужчина представился:

— Юлдаш Рахимов. Рядом Усман Шарипов. Нам приказано обеспечить ваш перелет в Термез. Один вопрос: багаж в Москве сдавали?

Сергинский ответил:

— Нет! Все при себе держали, да и нечего сдавать было.

Рахимов удовлетворенно кивнул:

— Это хорошо. Пройдемте в микроавтобус.

Только сейчас журналисты увидели стоявший метрах в двадцати от трапа немецкий микроавтобус.

Сергинский спросил:

— А как же досмотр?

Рахимов улыбнулся:

— Считайте, вы его прошли.

— А куда мы поедем?

— Недалеко! На военный аэродром, что базируется по соседству с аэропортом. Там сейчас грузится транспортный борт «Ан-24». На этом самолете мы с вами полетим в Термез!