Александр Маркьянов - Адепты стужи Страница 10

Кухня? Балкон? Просто окно?

Открытые шкафы, перевернутая мебель, разбросанные в беспорядке на полу вещи. Жирный черный след ботинка, раздавленный пластмассовый детский пупс в цветастом, скорее всего сшитом своими руками сарафанчике. Мертво щерящийся острыми зубами осколков кинескопа большой телевизор в углу…

Просто окно. И не просто окно — а окно в большой комнате, где целых два окна, такая она большая. Пристроился, достал небольшое зеркальце на ручке осмотрелся. Потом по полу прополз на другую сторону — чтобы не стрелять оттуда, откуда смотрел…

— Готов. Давайте!

Раскатисто бухает ПТР — как щелчок кнута пастуха, только на два порядка громче — и тут, здание напротив разражается настоящим свинцовым градом — прямо по засеченной позиции свинцовой плетью хлещет пулемет…

На то, чтобы прицелиться уходит меньше секунды — три выстрела через окно, один за другим, прямо в плюющийся смертью пулемет, в тех, кто рядом с ним — и я падаю на пол, уходя от ответного огня…

Теперь ноги…

Едва успеваю выползти в коридор — как там, где я только что был хлопает разрыв — подствольник! Осколки врезаются в стены, злобно визжат, негодуя что все напрасно и я уже ушел оттуда. Кто-то остался в живых — пулеметчиков я снял, это я точно знаю, но остался жив снайпер и кто-то еще с подствольником. Это получается, как минимум четыре человека — снайпер, автоматчик и пулеметный расчет — ценный, видать снайпер, что его так прикрывают.

Хлопает внизу, два раза точно также…

— Доклад! — всполошился я.

— Имеем тяжелого трехсотого!

Твою мать… Этого то я и опасался — недооценили. Думали, снайпер, максимум один человек на прикрытии — а про пулемет и не подумали…

— Отступайте! Выносите раненого, на проспекте уже наши! Главный калибр оставьте здесь, я за ним приду!

— А…

— Выполнять!

На проспекте действительно уже наши — даже отсюда слышно, как размеренно ухают автоматические минометы и заходятся в ярости скорострельные пушки зенитных установок. По уму следовало бы просто засесть и подождать, пока сюда подойдут — и раздолбают в хлам всю эту шестнадцатиэтажку, вместе со снайпером и кто там у него остался на прикрытии. Но теперь это уже личное. Пока сюда подойдут — я уже успею разобраться…

Кстати… Неужели, они пропустят такой момент как эвакуация раненого…

Одного из автоматчиков — их оказалось как минимум двое — я снял с лестничной клетки, засек по выстрелам, даже успел его разглядеть. Обычно все происходит так быстро, что видишь не человека, а движение — выстрелил — и убрался от ответного выстрела. А тут заметил. Не похож на араба — судя по росту европеец. Сволочи…

А снайпера все не было. Он не выстрелил ни в первом, ни во втором случае — хотя потерял от моих выстрелов трех человек из прикрытия. Неужели убрался, оставив прикрытие на смерть…

Спасаясь от карающей гранаты, не сполз — а буквально ссыпался на этаж ниже. Хлопнуло — когда меня уже там не было, пробежал — уже бегом — еще этаж, хлопнуло и на третьем, в конце концов — ввалился как раз в тот самый коридор, откуда я и начинал этот маленький заход, где и подстрелили кого-то из моих. Черт, даже не знаю — кого… Тут я — в безопасности. Хлопает еще один разрыв, чуть дальше — это уже от бессилия, меня защищают две стены. Могут, конечно снизу попытаться подобраться, пользуясь, что я один, без прикрытия — но там внизу и так то пройти сложно — так мы еще две растяжки оставили. Как бы то ни было — наши наверное минут через двадцать появятся, с бронетехникой. И тогда конец игры…

Конец ли…

Что я могу сейчас сделать? Предположим, что снайпер наблюдает. Какой он может сделать вывод, поняв что я вернулся туда, где только что подстрелили мою группу? Интересно он видит позицию, видит винтовку? Кто сделал тот выстрел, он или пулеметчик? Скорее всего — он, ведь мы не первый день воюем и кое-чему научились. Пулемет отвлек внимание, а он выстрелил. И удачно выстрелил.

Придет бронетехника — и он просто свалит. Бросит оружие, выйдет из города с мирняком. Скорее всего, это европеец, русские документы у него наверняка есть. С ними он и выйдет, прикинувшись русским. Все, что держит его здесь — это я, он такой как и я, он хочет завершить начавшуюся между нами дуэль. Только поэтому — он все еще здесь. Любой снайпер ведет счет, любой снайпер чуточку тщеславен. Он такой же, как и я…

Что ж, поиграем…

Дверь я на всякий случай прикрыл, прополз по коридору к той, разваленной снарядом и обожженной комнате, где подстрелили моих. Винтовка должна быть все еще там — и он за ней следит…

Достал из кармана веревку со стальным сердечником, завязал на конце узелок, продел — получилось своего рода лассо с петлей на конце. Винтовку поставил у стены, ползком пополз вперед, в одной руке это самое лассо, в другой — пистолет. На всякий случай…

Вот и место — то самое. Винтовка так и стоит, полузаваленная мусором. Рядом — сумка с патронами к ней, большими, с разноцветными полосками на пулях, в основном — бронебойно-зажигательные. Зарядить бы — она однозарядная, там сейчас в патроннике только стрелянная гильза — но никакого желания подползти ближе у меня нет — снайпер или автоматчик — один из них обязательно держит это место на прицеле.

Со второго раза удалось накинуть петлю, затянуть. Пока больше ничего не сделаешь…

Стравливая с рук веревку, я вернулся назад, забрал винтовку — теперь она мне понадобится. Ощупал снаряжение — две гранаты осталось, пока хватит. Было больше — да все на растяжки израсходовали. Растяжек сейчас в этом городе — полно…

Пополз дальше, в самую. Крайнюю комнату — на удивление, она не пострадала от обстрела, даже стекла целы. Это плюс — через них меня сложнее засечь — но это и минус — через стекла сложнее целиться…

Проверил винтовку — готов. Сейчас моя задача — вынудить их действовать, обмануть, сделать нечто такое, что им будет непонятно, надавить на нервы — и заставить действовать. Неважно, снайпер выстрелить или автоматик прикрытия — мне важно поймать хотя бы одного из них. Старое правило войны делай то, чего враг от тебя не ожидает, делай то что заставит его занервничать и допустить ошибку…

Выдернул чеку — и изо всей силы забросил гранату в коридор. Единственное — только бы осколок шальной не перерезал трос, тогда сложнее будет. Хотя далеко забросил — а всякое бывает…

Глухо грохнуло, пахнуло из коридора — я отсчитал до пяти и потянул на себя тросик, с ужасом ожидая, что на том конце не будет натяжения и он просто вытянется. Но нет — тросик натянулся — винтовка была тяжелой, тащилась очень тяжело, там еще сверху на нее набросано. И — стрелок купился — заметив движение на третьем этаже противоположного дома, почти напротив меня я выстрел дважды через окно, выстрелил одновременно с ним. Только его пули в худшем случае повредили винтовку, мои — сильно повредили его самого. Не жилец, короче…

Опять таки — простая миниатюра. Взрыв гранаты — привлекает внимание. Дальше начинает шевелиться, уходить из поля зрения винтовка — как же, сработала растяжка которой стрелок обезопасил свой тыл — и он решил сваливать пока не поздно. Сам Бог велел положить очередь, заодно и пару гранат подкинуть. Вот и подкинул…

Все. Теперь — сваливать. Хватит этих шуток — снайпера так не выманишь. Да и уйти он должен — потеряв все прикрытие. Я бы ушел — только самоубийца останется. Найду а той стороне дома выход — и уйду, нахрен тут…

Из любопытства вытащил до конца в коридор ПТР, осмотрел. Удивительно — но не пострадала ни винтовка, ни ее прицел — простейший четырехкратник в прочном стальном корпусе. Во, делали! В армии эти прицелы в семидесятых окончательно со снайперских винтовок сняли, поставили более современные, есть и как на моей — «день-ночь», есть термовизоры, много чего еще есть — но вот близкого взрыва ни один не выдержит. А этот выдержал…

Сваливать…

С этой мыслью я пошел к двери, ведущей на лестничную клетку — там залягу, ползком до низа и искать выход — как вдруг недалеко впереди, на улице раздалось нечто среднее между громом и ревом разъяренного льва — я от неожиданности аж бросился на землю. Глянул в окно — как раз, чтобы увидеть, как рассеивается облако цементной пыли, открывая поразительную картину — огромную дыру, как будто великан прогрыз насквозь здание на уровне третьего этажа…

А вот и наши…

Машина огневой поддержки — на базе БТР смонтирована башня с КОРДом, АГС и — в качестве главного калибра — спаренной тридцатимиллиметровой вертолетной пушкой. Это оружие не стреляло, не поддерживало огнем — оно жрало, прогрызало дыры в домах, превращала в ничто все, на что будет направлен поток снарядов из двух стволов. За несколько секунд пробить насквозь здание — при такой скорострельности как нечего делать.