Андрей Дышев - Демоны римских кварталов Страница 10

Влад едва сдержался, чтобы не позвонить Сидорскому. Уже поздно, профессор наверняка спит. Но завтра утром Влад обязательно объяснится с ним. Он найдет нужные слова, объяснит, что у него не было другого выхода, кроме как прочитать рукопись. Потому что он дал гостям слово. В конце концов, он получил от них деньги. Он обязан был выполнить работу. Вопрос теперь в том, как ее выполнить. Если профессор уверен, что рукопись – антинаучный бред, то пусть убедит в этом Влада, разложит все по полочкам, с аргументами, выкладками и доказательствами. Пусть прокомментирует свои пометки на полях: почему тут две ровных черты, а здесь – одна волнистая, почему здесь восклицательный знак, а в этом месте – буква «ю», и что эта «ю» означает… Пусть все объяснит.

Влад померил температуру. Тридцать семь и семь. Такую температуру («ни туда ни сюда») врачи называют субфебрильной. Налил в чашку горячей воды, добавил по ложке соды и соли. Этим едким раствором он прополоскал горло. Влад уже не помнил, кто ему дал этот рецепт, но при некоторой степени самовнушения этот раствор помогал. Но больное горло – не самое неприятное в болезни. Влад боялся сна. Когда его лихорадило, ему всегда снились тяжелые и необыкновенно выразительные сны. Из-за этой выразительности терялась граница между сном и явью, и этим сны были страшны. Влад знал, что сегодня Морфей вновь заставит его кричать и метаться в бреду, окунет в черное, как деготь, море цифр, событий и имен, и они, материализованные, похожие на огромных скользких лягушек, будут ходить по нему, прилипая к спине и груди холодными лапками.

Долгая, холодная весенняя ночь!

Он отставил стакан с раствором, вытер губы полотенцем, и вдруг по квартире разнеслась трель звонка. Влад вздрогнул и невольно кинул взгляд на часы. В такое время к нему никто и никогда не приходил. Неужели это снова мать Анисья и Леонтий? Но ведь Влад обо всем с ними договорился. Определил срок – два дня.

Ему стало тревожно. Ночные звонки редко когда несут добрую весть. Ночной звонок – это почти всегда форсмажор, ЧП, нечто безотлагательное, экстренное.

Он приблизился к двери, посмотрел в «глазок». На лестничной площадке, поправляя на голове промокшую фуражку, стоял милиционер. Рядом с ним – моложавый мужчина в демисезонной куртке. Оба смотрел себе под ноги, словно провинившиеся школьники.

Влад открыл. Милиционер глянул на мятую бумажку, которую держал в руке, как на шпаргалку.

– Влад Уваров здесь живет?

Мужчина в куртке, едва ли не вставая на цыпочки, старался заглянуть в слабо освещенную прихожую.

– Да, здесь. Это я.

А в голове уже тысяча версий: затопил соседку, задолжал за коммунальные услуги, проехал на красный свет, нарушил правила ввоза товаров через таможню…

– Вы один? – спросил мужчина в куртке. – Мы можем зайти?

«Это из-за «наследников»! Сейчас мне предъявят обвинения в незаконном предпринимательстве!»

Влад пожал плечами и отступил в сторону. Милиционер символически вытер ноги о половичок и зашел в прихожую первым. Мужчина в штатском за ним. Они без спроса осмотрели комнаты, заглянули на кухню и в ванную.

– Я следователь прокуратуры Герасимов, – представился мужчина в штатском. – Насколько я понял, вы кого-то ждете?

– Нет, – ответил Влад, не до конца уверенный в том, что сказал правду. Разговор был очень неприятным. На Влада обрушилось унизительное чувство, что его вынуждают оправдываться. – Кого я могу ждать глубокой ночью?

– А почему… – следователь не договорил, посмотрел на люстру и сделал движение рукой, словно очертил круг. Его интересовало, почему в таком случае во всей квартире горит свет.

– Я работаю… Я часто работаю по ночам.

– А кем вы работаете?

– Учителем истории в тридцать шестой школе.

И следователь, и милиционер ужасно тянули время. Они переглядывались, переступали с ноги на ногу, терли носы.

– Значит, вы никого не ждете? – еще раз уточнил следователь. – К вам никто не должен прийти?

Влад не стал повторять, лишь отрицательно покрутил головой.

– Вы не могли бы пройти с нами? – вежливо и даже заискивающе предложил следователь.

У Влада мурашки побежали по спине. Ночь. Люди из прокуратуры. Дождь за окном… Наверное, в нем сидела запуганная генетическая память.

– Пройти? – переспросил он. – А куда?

– Здесь недалеко, – обнадеживающе улыбнулся милиционер. – Только зонтик прихватите, там льет как из ведра!

«Если зонтик, то, значит, у подъезда не стоит «воронок», и не в прокуратуру меня приглашают».

Влад кивнул и стал одеваться. Натягивая свитер, он заметил, что у него дрожат пальцы. Следователь, заложив руки за спину, медленно прохаживался по комнате. Он разглядывал картины и стеллажи с книгами, словно это были музейные экспонаты. Влад краем глаза наблюдал, как следователь подошел к столу и склонился над рукописью. Трудно сказать, привлекла ли его работа, появилась ли в его пытливом сыщицком уме галочка – никакие эмоции не пробивались наружу, и лицо по-прежнему ничего не выражало.

Они вышли на улицу. Влад замедлил шаг, пропуская милиционера и следователя вперед – уж очень ему не хотелось идти впереди, как под конвоем. Немногословные блюстители порядка не стали возражать. За все время недолгого пути они даже не обернулись, и будь Влад преступником, желающим избежать наказания, то с легкостью убежал бы от них.

Троица пересекла сквер, где в свете фонарей дрожали мириады мелких капель, а затем вышла на бульвар. Тут Влад увидел, что впереди, у троллейбусной остановки, стоит милицейский «УАЗ» с включенными проблесковыми маячками. Машина стояла поперек дороги, перегораживая проезжую часть. Рядом, наехав боковыми колесами на тротуар, припарковалась «Скорая помощь». Несколько темных фигур в полной неподвижности замерли у фонарного столба.

У Влада учащенно забилось сердце. «Что там случилось? А при чем здесь я?»

Какие-то незавершенные догадки хлынули в его сознание, и Влад, словно желая закрыться от них, провел ладонью по влажному лицу.

Следователь почувствовал это движение, обернулся и пытливо взглянул на Влада.

Они подошли к группе мужчин. Круг разомкнулся, подобно черному завесу в сюрреалистическом театре. Милиционер и следователь остановились и сделали шаг назад, пропуская Влада вперед.

С затаенным дыханием, чувствуя, как стремительно слабеют ноги, он медленно вошел в круг и остановился.

Наверное, он бы крикнул, если бы горло не свело судорогой от безграничного ужаса.

ГЛАВА 12

На боку, поджав ноги к животу, лежал профессор. Труп иного человека мог бы вызвать у Влада сомнение, мало ли что в плотных сумерках покажется. Но Сидорского, изуродованного горбатостью, нельзя было спутать ни с кем. Профессор был мертв. Свет неонового фонаря выбеливал и без того бледное, обескровленное лицо покойника. Один глаз его был приоткрыт, будто профессор исподтишка подглядывал за происходящим, а второй невозможно было разглядеть, несчастный бровью упирался в асфальт. Вокруг шеи расползлось темное пятно; кровяной ручей, разбавленный дождем, стекал по бордюру.

Зрелище было мучительным. Старый инвалид, который восхищал Влада силой воли и могуществом мысли, сейчас лежал на мокром асфальте, и его скомканное тело, как бы завернутое в натуральное кашемировое пальто, выражало покорность и бесконечно глубокое несчастье. Человек, который как никто другой знал механизм власти до мельчайших деталей, оказался жертвой чьей-то недоброй воли.

Влад приложил ладонь к своему лбу и, не смея отвести глаза от сломанной фигуры, медленно качал головой. Мужчины, обступившие его, не без интереса наблюдали за ним.

– Вам знаком этот человек? – спросил следователь. Он смешался с группой безликих молчаливых мужчин и стал незаметен.

– Да… Это профессор Сидорский Артем Савельич.

– Вы в этом уверены?

– Уверен.

– Вы знаете, где он живет?

– Знаю… Рядом…

Влад поднял голову, посмотрел на темные дома, мерцающие желтыми огнями перекрестки, залитые лужами. Да, профессор живет рядом. Вот там, за круглым дорожным знаком, темнеет вход в арку. Если зайти в нее, то как раз окажешься напротив академического дома.

Кто-то из-за плотного строя мужчин сфотографировал Влада. Вспышка ослепила его, и некоторое время в глазах стояло зеленое пятно.

– Я хочу еще раз задать вам вопрос, который уже задавал, – произнес следователь. – Вы ждали профессора? Вы должны были сегодня встретиться с ним?

Должен был? Влад хотел с ним встретиться, это правда. Но разве встреча была оговорена? Как понять вопрос следователя? Влад не ждал профессора, Влад собирался лечь спать!

– Я никого не ждал, – ответил Влад. – Я уже говорил.

Следователь взглянул на милиционера, который его сопровождал, и милиционер протянул ему клочок бумажки. Следователь бережно развернул его, внимательно посмотрел на него и наконец показал его Владу.