Вячеслав Немышев - Дневник полковника Макогонова Страница 11
- Категория: Детективы и Триллеры / Боевик
- Автор: Вячеслав Немышев
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 19
- Добавлено: 2019-05-09 18:08:24
Вячеслав Немышев - Дневник полковника Макогонова краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Вячеслав Немышев - Дневник полковника Макогонова» бесплатно полную версию:«Дневник полковника Макогонова» – это завершающая, третья, книга (первая и вторая книги – «Буча» и «Синдром Корсакова») эпопеи о чеченских событиях известного тележурналиста Вячеслава Немышева. 2002–2004 годы. Идет контртеррористическая операция на Северном Кавказе – борьба с бандитским подпольем. Что это – возвращение методов НКВД или настоящая борьба с террором? Может ли офицер военной разведки вести дневник? Это непростой вопрос. Ответ – на страницах повести.
Вячеслав Немышев - Дневник полковника Макогонова читать онлайн бесплатно
Сорок пять минут до рассвета.
Пленнику натянули мешок на голову, обмотали скотчем, оставив рот, чтобы дышал. Так же тихо выбрались из квартиры из дома.
Тени в ночи – одна за другой: автоматы в плечо, улица просматривается через приборы ночного видения.
Лодочник ждет.
Тимоха сидит на пленнике: придавил ногой, чтобы тот не шевелился даже.
Лодочник завел мотор.
Макогонов, Штурман и Муфтий решают, что делать.
Сорок минут до рассвета.
Штейн горячится:
– Успеем!
Штурман сомневается.
Макогонов принимает решение:
– Будем брать. Завтра уйдет. Факт уйдет. Этого взяли, завтра они узнают, что этого взяли. Хоп, будем брать.
Они взобрались на броню. Макогонов на командирском месте.
– Лодочник, седушку мою. Адрес в Черноречье. Поехали.
– Поехали, – отзывается Лодочник. – Ну что, смертнички.
– Язык отрежу.
Тихо работает мотор у БРДМ; неслышная машина «бардак» – самая для ночной работы.
Макогонов теперь был уверен, что сведения, полученные от задержанного боевика, точны и не требуют доказательств и проверок. И времени у них все равно не было проверять, – сомнения в такой момент могли лишь помешать делу. Вспомнил Макогонов: «По имеющейся информации, в Грозный из Веденского района Чечни для установления связи и координации действий бандформирований международного террориста Абу аль-Валида прибыл гражданин Турции некий Хамжед, являющийся доверенным лицом Бен Ладена…» Оно? Да наверняка. Точно оно. Нужно брать. Штурман? Штурман всегда сомневается: у него такая работа, ему по должности предписано сомневаться.
Добрались до Черноречья. Адрес в частном секторе. Не ошибешься – дом такой один на весь квартал двухэтажный кирпичный. Темные окна. Один факел на всю улицу. Тут же к факелу поднимается палка с мокрой тряпкой.
– Тот, думаешь? – спросил Штурман, когда бойцы занимали позиции перед штурмом.
– Тот, – ответил Макогонов. – Адрес не обкатан. Мельник со своей тройкой пойдет первым. Будем брать.
Штейн горячится:
– Термобаром в окна.
– Их живыми нужно взять. Может вырисоваться интересное дело. Мельник первым пойдет.
Случилась как-то с Вовой Мельником пренеприятнейшая история.
Пришлось ему взять отпуск «по личным» десять суток. И рванул Вова в Ханкалу. Из Ханкалы летают «вертушки» на Большую землю. Не регулярно летают. А тут МИ-8, «восьмерка», стоит под парами. Винты раскручиваются. Вова подскочил к кабине, стучит в стекло. Летчик открыл форточку, спрашивает – чего тебе, малый? Домой срочно надо, а если на вашей не улечу, «корову» придется сутки ждать. Возьмите – а? Летчики обиделись на Вову, что он большой транспортный вертолет МИ-26 назвал «коровой». И не взяли. Вова сутки мок под дожем на взлетке в Ханкале. Когда пришел борт, и все стали грузиться, прошел слушок, нехороший слушок – а потом и сказал кто-то, что ту самую «восьмерку», летчик которой отказался взять Вову на борт, сбили боевики из переносного зенитного комплекса. Вова загрузился в «брюхо» большого вертолета МИ-26 и подумал, а ведь было предчувствие – он тогда не придал этому значения. Но ведь почему-то стал так развязно говорить с летчиками, назвал вертолет «коровой», хотя прекрасно знал, что на какие слова всякий вертолетчик обидится и не возьмет на борт. Интуиция. Вова с тех пор стал бояться своей интуиции, но и стал прислушиваться к голосу изнутри себя. Может, думал Вова, это голос разума.
Все бы и на этот раз прошло гладко в адресе, если бы, наверное, не интуиция…
Фэбсы осторожные. Штурман, когда ему доложили, что двери в адрес железные и снаружи не открыть без шума, подумал и сказал Макогонову, что надо уходить: «тяжелые» если станут работать в такой обстановке, могут быть потери. Если «клиент» и в самом деле тот, о ком говорится в ориентировке, то и охранение у него должно быть соответствующее.
Мельник и Савва поскидывали с себя снаряжение. Мельник только «разгрузку» оставил удобную с карманами для ножей и спецоружия.
– Ну что, солнцепоклонник, я пойду?
Савва маску снял и щурится на восток. На востоке еле-еле брезжит. Рассвет. С каждой минутой, секундой светлеет небо. Щурится Савва на восход.
– Ты мой брат, да. Давай я пойду. Я худее.
Мельник нежно относился к Савве. Он называл его солнцепоклонником. Отмечали во взводе Новый год. Били куранты, и поднимала разведка дозволенные командиром сто граммов за год наступающий. Савва сказал тогда, что Новый год не праздник. А что тогда праздник, спросил Мельник. Праздник, говорил Савва, бывает в феврале, когда приходит на землю весеннее солнце. Так и называется – праздник солнца. Сказал ему Мельник: ты, Савва, первый и единственный в российской армии солнцепоклонник. Нежность, мать ее. И была это такая нежность, которая рождается только на войне между мужчинами – заключалась она в том, что готов был сибиряк Мельник, если понадобится, отдать свою жизнь за калмыка Савву. А Савва за Мельника. Просто все. И даже, когда начинал Тимоха или кто другой шпынять Савву, называть того «узкоглазой макакой», хоть и понимал Мельник, что это отношения такие – в шутливой развязной форме, и сам Савва даже не обижался, – но все одно заступался за калмыка. Отвалите, говорил, от моего боевого товарища. У него глаза – нитки. Не понять вам Саввину душу. Но и сам Мельник порой не до конца понимал Савву. Загадочным был человеком русский солдат, калмык Савр Сарангов. Была у Саввы история; но историю эту он никому не рассказывал: может, потому что не любил о себе говорить; может, было в той истории что-то, что терзало Саввину душу, – и тогда гнал от себя Савва воспоминания: курил анашу и выпивал регулярно. Прощалось Савве до поры.
Они теперь хоронятся у брони.
Остальные заняли позиции: кто в траве залег, кто под колесом, кто за столбиком, деревом.
– Может, и не пойдем, да? – шепчет Савва.
– Командир не отступится.
Макогонов обрисовал Мельнику картину:
– Через форточку войдешь. Откроешь дверь. Там не меньше троих наверняка. Наш клиент должен быть там. Его нужно брать живым. Остальных валить.
Штурман удивляется такому делу, но молчит: думает, что если будет шум и будут потери, тогда разборки у начальства будут нешуточные. Все-таки чокнутые они, эта ленинская разведка. Чокнутые!
Макогонов неспроста так решил, что пойдет Мельник. Макогонов знает способности Мельника. Мельник – рукопашник; у Мельника холодный расчет на первом месте. Он терпеливый, внимательный – интуиция у него, как у медведя в тайге. Ждать будет, на одной руке повиснет – и будет висеть так хоть час, но в адрес войдет. Можно и Савву.
«Нет, – решил Макогонов, – Мельник должен идти».
– Пошел, – сказал Макогонов.
Мельник пошел. Темно еще, только на востоке брезжит, брезжит. Есть еще время – минут десять, не больше. Тимоха с Пашей Мельника подсадили. Тот ухватился за козырек, залез по газовой трубе. Замер у окна. Вдруг промелькнуло у Мельника: может, нужно было, чтобы Савва пошел на этот раз? Интуиция. Поздно теперь прислушиваться к голосу разума. К чертям собачьим все мысли! Какой на войне разум. На войне есть одна наука – выжить и сделать свою работу в срок и уйти без потерь. Это и есть военный разум. Другого нет, не дано на войне. И думать о другом, о разумном человеческом бессмысленно, тогда время уйдет – потери могут быть тогда. Потери человеческие уже не восполнишь разумом и интуицией.
Подтянулся Мельник, через форточку заскользил внутрь квартиры. Влез наполовину. Темно. Прислушался. Тихо. Но вроде дышат. Люди – в кухне или коридоре, или другой комнате. Мельник скользит змеею – руками коснулся подоконника. А, черт! Кружки, тарелки. Заставлен подоконник всякой всячиной. Он развел руки, сколько было можно, уперся в стены. И так стал сползать. Сполз до пола, ноги подтянул. Сопят. В коридоре спали двое – автоматы рядом. В другой комнате на широкой кровати храпел под простынею человек с бородой. Бороду Вова сразу разглядел: борода была аккуратная, подстриженная под «интеллигентного». Мельник обувь скинул перед тем как лезть. Теперь на мысочках пробрался мимо двух охранников с автоматами. Дверь открывалась легко; он выскочил на подъездную площадку и, спустившись на первый этаж, отодвинул щеколду. Впустил Ускова, Савву, «тяжелых». Сам же первым поскакал наверх. У двери, когда взялся за ручку, снова кольнуло. Интуиция? Да к черту! Потянул Мельник на себя ручку двери. Усков зашипел на Мельника: теперь уйди – ты без бронежилета. Уйди, ты свою работу сделал. Уйди, нах, дай работать теперь «тяжелым». Но Мельник решил сам взять того с бородой – сунуть ему ствол в рот. Никуда тот не денется, не вякнет со стволом-то за щекою.
Интуиция…
Вошел Мельник в квартиру и только сделал первый шаг, с пола – метров с четырех, с дальнего конца коридора, где ванная и туалет – ударило пламя. Очередь длинная и бестолковая:
– Тра-та-та-та-тах!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.