Полет Пустельги - Сергей Дмитриевич Трифонов Страница 11

Савельев знал, что где-то рядом находится спуск в сам фюрербункер, располагавшийся под двухэтажным бомбоубежищем. Но в суматохе боя, в горячке первых допросов сразу найти нужных людей, которые бы могли помочь проникнуть по этим лабиринтам вниз, не удалось. А главное, крайне не хватало людей. С десятью оставшимися под рукой бойцами лезть в гитлеровскую преисподнюю Савельев не решился. И здесь самым лучшим образом помог полковник Грабин. Телефонист протянул Савельеву трубку:

— Вас, товарищ майор.

Грабин велел послать наверх бойцов для встречи оперативной группы подполковника Кирпиченко, которая также ворвалась в здание имперской канцелярии с восточной стороны. Кирпиченко, высокий, худой, в мешковато сидящей форме, крепко обнял и расцеловал Савельева.

— Ну, Саня, подмогу я тебе привел. Давай искать проводников.

Подбежала лейтенант Сизова. В старой, стираной-перестираной хлопчатобумажной гимнастерке, туго перетянутой офицерским ремнем с пистолетной кобурой, в таких же штанах огромного размера, в тяжеленных яловых сапогах, обвешанная полевой сумкой, противогазом, еще какими-то ремешками и бечевками, без пилотки, с растрепанной копной густых волос. Эту молодую, красивую, всегда элегантно одетую в свежую и наглаженную форму, лейтенанта-переводчика было не узнать. Савельев даже поморщился.

— Товарищ подполковник! — Вскинув руку к виску, забыв про непокрытую голову, она с горящими от нервного напряжения глазами, докладывала Кирпиченко. — Разрешите обратиться к товарищу майору?

— Это что еще за чудо? — Улыбнулся Кирпиченко. Савельев промолчал.

Кирпиченко кивнул:

— Докладывайте, лейтенант.

— Товарищ майор! — быстро затараторила Сизова. — Мы нашли, этого, ну как же он называется? Забыла. Ну, тот, кто печи и камины топит и ухаживает за ними.

— Истопника, что ли? — Подсказал Кирпиченко.

— Да, да, его! Истопника из бункера Гитлера. Вот он. — Лейтенант ткнула указательным пальцем в пожилого немца, стоявшего под охраной двух автоматчиков.

Маленького роста, совершенно седой, тщедушного вида человек, одетый в старенький серого цвета помятый костюм, под которым виднелась грязная сорочка с надорванным воротничком. Старик был совершенно спокоен, и, казалось, равнодушен к происходящему. Он отвечал на вопросы внятно и просто. Он действительно с декабря сорок четвертого года служил истопником фюрербункера. Работать приходилось очень много, так как в бункере постоянно шли работы по укреплению бетонных перекрытий. Раттенхубер, начальник личной охраны Гитлера, велел довести их до восьми метров толщины. Сырость стояла страшная. Фюрер все время жаловался на холод и сырой воздух. Хотя вентиляция работала хорошо, ведь в подземелье были установлены мощные промышленные насосы. Для просушки повсеместно были смонтированы чугунные печки, а в апартаментах фюрера, в его рабочем кабинете, помещениях для дежурных, генералитета, в буфете, комнатах адъютантов, секретарш, стенографисток, медперсонала дополнительно сложили небольшие камины.

По узким лестницам, по стенам которых были протянуты мощные кабели, металлические короба вентиляции и гирлянды тусклых лампочек, Кирпиченко и Савельев в сопровождении истопника, переводчиков, разведчиков, саперов и связистов спустились в бункер Гитлера. Здесь царила темнота. В узких коридорах стоял слабый гул все еще работающих насосов вентиляции, что-то шуршало, скрипело, хлопало. Было очевидно, здесь находились люди. Савельев приказал принести фонарики. Через некоторое время разведчики со связистами протянули провода от танкового аккумулятора и подключили несколько ламп. В тусклом свете все увидели узкие коридоры с множеством поворотов и переходов.

В этот момент раздались пулеметные очереди. Пули засвистели по коридору, с цокотом рикошетили от стен и потолка. Все бросились на пол. Разведчики и автоматчики из группы Савельева швырнули гранаты и, поливая перед собой огнем из автоматов, рванулись вперед. На перекрестке коридоров обнаружили пораженный осколками советских гранат пулеметный расчет эсеэсовцев. Два солдата лежали на спине с распростертыми руками в лужах крови. Третий навалился всем телом на искореженный взрывом пулемет. Саперы немедленно убрали валявшиеся вокруг противопехотные гранаты. Это было последнее боевое столкновение в имперской канцелярии.

Савельев велел Сизовой взять в руки рупор, предусмотрительно захваченный с собой старшиной Кухаренко.

— Переводите, лейтенант. Внимание! Всем, находящимся в бункере! Вчера советские войска взяли Рейхстаг. Сегодня, 2 мая, захвачена имперская канцелярия. Сопротивление гарнизона Берлина сломлено. Начальник Генерального штаба генерал Кребс покончил с собой. Прошу всех военных и представителей гражданского персонала, находящихся в бункере, выходить из укрытий с поднятыми руками. Оружие бросать перед собой. Советское командование всем гарантирует жизнь, раненым медицинский уход. Все будут накормлены. Генералам и офицерам оставляются знаки различия, награды и холодное оружие. Через три минуты после нашего обращения прошу выходить на мой голос.

Савельев приказал офицерам-оперативникам расставить по цепочке бойцов для конвоирования и всех выводить наверх. Размещать в помещениях здания, сохранившихся после штурма, под надежной охраной. Генералов и старших офицеров отделять и располагать отдельно друг от друга. Искать людей, непосредственно обслуживавших Гитлера. Выяснять, где Геббельс и его семья. Где Борман, Раттенхубер, Мюллер. Кто из высших чинов Рейха находился в бункере.

Через непродолжительное время коридоры заполнились множеством людей, медленно двигавшимися наверх. Здесь были офицеры и солдаты вермахта в серой форме, эсэсовцы в черных и серебристо-серых мундирах. Прошла группа генералов и даже один адмирал. Проходили молодые и не очень молодые женщины. Некоторые из них были в военной форме, в одежде медсестер и санитарок. Шли повара, буфетчики, официанты, облаченные в белые фартуки, куртки и шапочки. Немецкие солдаты несли носилки с ранеными. Часть военных шла без мундиров, в одних сорочках. Многие были пьяны. Устойчивый запах сырости перемешался с запахами кухни, винным перегаром, грязного белья и давно немытых тел.

Истопник по узким коридорам и множеству поворотов привел к личным помещениям Гитлера. Узкая, скромно обставленная приемная. Небольшой личный кабинет, центром которого был стол из металлического каркаса, накрытый дубовой столешницей. На столе ворох карт боевых действий с приколотыми флажками. У стены книжный шкаф. Такая же маленькая спальня. Кровать с пружинным матрасом, но без простыни и одеяла. На полу — ковер в грязных пятнах. Покои Евы Браун были справа по коридору от жилого и рабочего блока Гитлера.

— Тридцатого апреля ближе к вечеру, точное время назвать не могу, — давал показания истопник, — я шел по коридору и увидел, как эсесовцы выносили из этих помещений два больших свертка, обернутых в одеяла. С ними были начальник личной охраны фюрера Раттенхубер, адъютант фюрера Гюнше и личный камердинер Линге. Я спросил солдата, несшего приготовленный факел: «Что происходит?» Мне ответили, что несут сжигать трупы фюрера и его супруги. А мне велели проваливать отсюда подальше. А куда мне было идти? Дом разрушен авиацией. Жена погибла во время авианалета американцев. Сын еще в сорок третьем году пропал без вести на фронте в Италии. Куда мне