Сергей Самаров - Мертвая армия Страница 14

Значит, что могли предпринять те, кто хотел организовать засаду, если такие были? Только одно — попытаться догнать и атаковать с марша.

— Василий! — позвал старший лейтенант своего замкомвзвода.

— Я! — Старший сержант контрактной службы Клишин быстро нагнал командира.

— Берешь пулеметчика, снайпера и еще, пожалуй, пару бойцов. Отстаете от колонны, даже оперов пропускаете, но остаетесь в пределах видимости и слышимости. Контролируйте тылы. Если кто-то попытается догнать, первая очередь в воздух. Предупредительная. Я услышу…

Капитан полиции Подопригора снова удивлялся умению младшего сержанта Загоскина ориентироваться на местности. Как, каким нюхом он вел маленькую группу, как определял расстояние, это все казалось выше понимания Семена Николаевича. И он даже не представлял, что такому могут научить, хотя результат подобного обучения имел перед глазами, и это, казалось бы, должно было развеять все сомнения. Андрей шел уверенно, только часто по сторонам поглядывал, но не останавливался.

— Сейчас впереди старая сосна будет, под ней меня подождете. Только лучше не под самой сосной, а где-то в стороне, в кустах, чтобы кто-нибудь не заметил.

Откуда Загоскин знал про старую сосну и про кусты неподалеку? Это оставалось загадкой.

— Ты здесь, похоже, уже бывал? — спросил капитан. — Ориентируешься, как дома. С закрытыми глазами можно запускать.

— Нет. Просто я сосну издали видел. Она старая, выше ив. Ивы быстро растут, быстрее сосны, но ростом не догоняют. Вон она, сосна…

Группа вышла на небольшую, радиусом метров в десять, полянку, в центре которой стояла сосна, младший сержант чуть притормозил в движении и «прострельнул» глазами пространство перед собой.

— Чисто. Здесь, в кустах, и оставайтесь, а я по полосе ивняка прогуляюсь, посмотрю. Власов, контролируй окружность. Моховщиков, за мной, глушитель навинти…

Один из рядовых, входящих в группу, остался с капитаном, присевшим на старый черный пень, второй двинулся следом за своим командиром отделения, на ходу привинчивая к своему пистолет-пулемету глушитель. Сам Загоскин глушитель привернул раньше.

Напрямую через полянку они не пошли, выбрав путь через заросли ивняка, ближе к берегу озера. Этот путь был значительно медленнее и сложнее, более того, не давал возможности для маневра в случае атаки со стороны, тем не менее лучше укрывал от посторонних глаз, позволяя оставаться незамеченными.

Как издали определил Андрей Загоскин, полоса ивняка тянулась метров на двести. Ширину издали определить было невозможно, но сблизи она выглядела неширокой и не превышала полтора десятка метров. Причем самые крупные из ив на окраине полосы толщиной были в человеческую руку и росли довольно часто, из-за чего приходилось лавировать между ними, кое-где даже протискиваться боком.

Видно никого не было, но младший сержант и здесь проявил свой известный нюх на засады, остановил знаком рядового Моховщикова и приказал тому пригнуться. А сам, перехватив в левую руку пистолет-пулемет, правую вооружил малой саперной лопаткой и только после этого, почти на четвереньках, медленно стал продвигаться к краю зарослей влево. Моховщиков следил за младшим сержантом, но не забывал и вокруг поглядывать. И оружие держал наготове. Он увидел, как Андрей, превратившись в неслышимую тень, начал подбираться к кому-то, затем неожиданно приподнялся, без броска воткнул лопатку в землю, поднял перед собой пистолет-пулемет, сделал два быстрых шага и дважды выстрелил одиночными. Сразу развернулся вправо, просматривая в прицел пространство с этой стороны, но там никакого движения не замечалось. Пистолет-пулемет «ПП-2000» обладал хорошим глушителем, хотя и слегка длинноватым в сравнении с пистолетным. Но звук выстрела он убирал почти полностью, превращая его в какой-то невыразительный и невнятный хлопок. Таким хлопком комара на своей щеке убивают.

Широким скачком вернувшись за лопаткой и снова приподняв ее в боевое положение, Загоскин двинулся дальше. Но дальше рядовому Моховщикову уже практически ничего видно не было. Здесь, в зарослях, не гулял пронзительный ветер, который гулял на чистых болотах, потому пожухлая листва еще держалась на стволах, и камуфляж младшего сержанта буквально растворился в окружающем пейзаже. Рядовой ждал. Прошло больше пяти минут, когда младший сержант вернулся и, пожав плечами, сообщил шепотом:

— Засаду на маршруте они не сняли. Чего-то ждут. Была еще вторая группа, которая путь взводу перекрывала, чтобы мы не прорвались, это их отозвали на общую позицию ракетой. Командир группы пытается организовать связь, чтобы получить приказ. Четверых крайних я снял. Там еще человек тридцать. Дальше лежат рядом друг с другом парными постами. Незаметно работать невозможно. Разговаривают, не стесняются. Про наше существование не догадываются. Непонятно, что за войска. Без погон. Пойдем, командира поищем, он должен быть под второй сосной.

— Откуда знаешь?

— Зря я, что ли, их разговоры подслушивал? Под сосной у них точка связи.

— Пойдем…

Сдвинувшись в правую сторону лесной полосы, младший сержант с рядовым прошли дальше. И снова ивы стали встречаться, в большинстве своем молодые и не толстые, и снова пришлось между деревьями протискиваться. Так и добрались до другой полянки с сосной посередине. Под сосной стоял офицер в камуфляже и с кем-то громко разговаривал, не боясь быть услышанным. Только выглянув из зарослей, Загоскин увидел, что офицер говорит по полевому телефону, который был подключен к какому-то кабелю под самым корнем сосны. Связь здесь была, видимо, только проводная. Про то, что другие виды связи на Приханкайской равнине не работают, младший сержант уже слышал от своего командира взвода.

— А что я мог сделать, если они по маршруту не пошли! — оправдывался офицер, передергивая плечами. Ему, кажется, сильно мешал бронежилет. Бронежилет вообще любит, чтобы поднимались сразу две руки, иначе он может съехать в сторону. А трубку телефона удобнее одной рукой держать, поэтому приходилось ворочать плечами, чтобы бронежилет не мешал, и постоянно подправлять его. — Озеро оказалось проходимым, они и прошли его. Там было невозможно подобраться ни с какой стороны, открытое водное зеркало. Да. Так точно. Я понял. А как я могу преследовать, если меня издали будет видно? Да-да, жду… — Видимо, собеседник офицера отвлекся на что-то, и тот на секунду опустил руку с трубкой, потряс ею и снова быстро поднес трубку к уху: — Слушаю, товарищ подполковник. Сами встретите? Сил хватит? Конечно. Только из засады. Так. Понял. Целых два взвода? Для моих наличных сил это слишком много. Хорошо, я тропу заминирую. Конечно, есть чем. И «растяжек» наставлю. По крайней мере, не пропустить их я смогу. Насчет уничтожить — не обещаю, но остановлю. Я даже миномет выставлю. У меня, правда, мин всего десяток, зато есть хороший минометчик. Они не пройдут. Да. Понял. Все… До связи, товарищ подполковник… — Офицер положил трубку на коробку полевого телефона, отсоединил его от кабеля, задрал голову и крикнул куда-то в крону сосны: — Варламов, эй!

— Слушаю вас, товарищ старший лейтенант, — отозвался с дерева какой-то «соловей-разбойник».

— Смотри на тропу. С дороги должны еще два взвода спецназа пожаловать. Мы будем готовиться к встрече.

— Понял, товарищ старший лейтенант, — высунулся из-за ветвей Варламов.

Младший сержант вскинул пистолет-пулемет и дал короткую очередь. Звуки выстрелов старший лейтенант не слышал, но тело Варламова рухнуло к его ногам, испугав офицера и заставив его отскочить. Но отскакивать уже было некуда. Все равно пуля летит быстрее. Свою очередь дал рядовой Моховщиков и размозжил старшему лейтенанту голову.

Загоскин уже через секунду оказался рядом с убитыми. Оба были, как и прежде убитые Загоскиным в засаде, без погон, хотя и в камуфлированной военной форме. И тот и другой были в бронежилетах, но убиты попаданиями в голову.

Младший сержант, не теряя времени, обыскал убитых, желая хотя бы в документы заглянуть. Документов не было ни у одного, ни у другого. Уже намереваясь уходить, Андрей оглянулся, увидел странный нож на поясе старшего лейтенанта, снял пояс и металлические ножны с ножом. Интерес вызвала рукоятка, сделанная в форме кастета. Таким ножом можно было наносить и колющие, и режущие удары, и удары кулаком, которые могут оказаться более опасными, чем удар ножом, — кастет был с шипами и легко мог проломить голову.

— Товарищ старший лейтенант, вы где? — послышалось вдруг со стороны.

— Уходим… — шепнул рядовой Моховщиков. — Там шесть или семь человек идет.

Младший сержант снял с плеча убитого старлея ремень с коробкой полевого телефона, поднял его и бросил на землю. Треск был, но на мягкой земле телефон, кажется, не разбился. Армейское имущество советских времен всегда отличалось завидным запасом прочности.