Сергей Самаров - Мертвая армия Страница 15

— Уходим… — потянул Моховщиков за рукав, видя, что Загоскин желает снова поднять телефон. — Быстро. Нас видят. Они нашли тех, которых ты завалил.

— Товарищ старший лейтенант… — Теперь кричали явно им, принимая за своих, и кричали откровенно обеспокоенно. Видимо, Моховщиков был прав, и убитых в засаде уже обнаружили.

Андрей и сам увидел группу в камуфляже, приближающуюся через заросли ивняка. Они были уже близко. Он поднял пистолет-пулемет и дал с колена несколько коротких очередей. Оружие с глушителем не произвело впечатления резкого обострения ситуации, и люди в ивняке не сразу разобрались, что происходит, хотя кто-то, кажется, упал.

— Отходи, потом меня прикроешь, — распорядился младший сержант.

Рядовой Моховщиков все сделал грамотно и хладнокровно. Он в несколько скачков пересек пространство от сосны до зарослей, там остановился, прижавшись плечом к самой толстой иве, и несколькими бесшумными очередями обеспечил своему командиру отделения возможность для перебежки. Теперь уже люди в ивняке поняли, что по ним стреляют из оружия с глушителями, и не лезли под пули так бездумно. Но их реакция была предсказуемой. Из зарослей дали в ответ сначала только пару очередей, хотя, судя по переполоху, который там поднялся, стреляли неприцельно. Очереди спецназовцев были более эффективными. Кроме того, у людей из засады были автоматы «АК-74», калибра 5,45 миллиметров, и их легкие пули или застревали в стволах, даже тонких, или даже рикошетили от ветвей, а мощные пули «ПП-2000» калибра 9 миллиметров срубали и ветви, и тонкие стволы и почти не меняли на такой короткой дистанции направления. Пара пуль, видимо, попала случайно рядом в один ствол, и достаточно высокая ива повалилась на людей в камуфляже, вызвав среди них еще один переполох, и не способствовала организации погони. Тем не менее стрелять из зарослей начали всерьез.

— За мной…

— Кажется, троих свалили, — сказал Моховщиков, устремляясь за пробежавшим мимо него командиром отделения и в два скачка своих длинных ног нагоняя его.

— Значит, всего — девятерых. Неплохо для начала. Гоним быстрее! Капитан, наверное, уже в панике от такой заварухи. Смотри, как шмаляют…

Вдогонку бежавшим стреляло уже не менее двадцати стволов. Но расстреливали не их, а стволы деревьев, прикрывшие людей. И даже пули над головами спецназовцев не свистели…

Глава пятая

Загоскин первый вынырнул из ивняка на противоположном конце поляны. Правда, вынырнул не быстро, потому что открытое место все же предварительно осмотрел, чтобы убедиться в безопасности. А как иначе себя вести, если за спиной до сих пор валили пулями лес, и неизвестно, сколько еще подобных «лесорубов» могло оказаться поблизости. За младшим сержантом и Моховщиков показался.

— Что случилось? — необдуманно встал в полный рост капитан, тогда как прибежавшие сразу сели за кусты, вынуждая и его снова присесть и спрятаться.

— Там засада была. — Загоскин даже после бега дышал не слишком тяжело, сказывалась тренированность организма. — На наш взвод. Готовились встретить на маршруте. Больше тридцати человек. Девятерых мы уложили. Четверых из засады, лежащих на позиции, потом командира, старшего лейтенанта, и наблюдателя на дереве, который проспал наш приход. А тут первых убитых обнаружили и побежали к старшему лейтенанту с докладом. Нас застали на поляне у второй сосны. Пришлось отстреливаться и уходить. Дело, значит, такое, Семен Николаевич… Торопиться нам нужно, потому буду краток. У них под корнем сосны розетка для полевого телефона. Прямое подключение с кем-то. Не знаю уж, с кем, старший лейтенант, командовавший засадой, разговаривал с каким-то подполковником. Тот сообщил, что взвод они сами на месте встретят, а старший лейтенант должен заминировать тропу, выставить «растяжки» и остановить два прибывающих взвода спецназа. Тот подполковник, как я понял, прямо во время разговора получил сообщение о прибытии двух взводов. Со связью у них, кажется, все нормально. И с разведкой тоже. Кто-то настучал. Где-то у нас «крот» завелся, продает… Группа на тропе не только самоуверенна, у нее есть и оружие, которым она может спецназ встретить — миномет, и, к нему в придачу, хороший минометчик. Но в наличии всего десять мин. Что будем делать, Семен Николаевич?

Полицейский капитан никогда в таких передрягах не бывал и вообще не имел боевого опыта, потому быстрое и грамотное решение принять не мог, хотя и размышлял лихорадочно. Однако дельной мысли в голову не приходило.

— Что сам думаешь? — спросил, наконец, более опытного младшего сержанта.

Андрей кашлянул в кулак, хмыкнул и решил окончательно взять командование на себя, хотя унижать офицерское достоинство полицейского капитана не имел никакого желания.

— Значит, действуем так. Вы, Семен Николаевич, с солдатами выходите на дорогу, встречаете машины с двумя взводами и ведете их сюда. По пути сообщаете все данные. Я сначала попробую еще кое-что здесь сделать, мне миномет их сильно не нравится. Потом отправлюсь догонять взвод. Карту с маршрутом мне дадите?

— Подожди, Загоскин, не торопись, — попытался тоже хоть что-то предложить полицейский капитан. — Ты говоришь, командира ихнего убили…

— Убили. Моховщиков ему пулю под глаз положил. Аккуратно.

— Приказ задержать два взвода получал командир? Старший лейтенант?

Андрей понял, что имеет в виду капитан.

— Я не успел уничтожить телефонный аппарат. Бросил его на землю, но он, кажется, не разбился. Кто-то заменит старшего лейтенанта, без этого не бывает. Свяжется по телефону с подполковником, получит тот же приказ, и все продолжится. Чем подходы заминировать, у них есть. Гранаты для «растяжек» тоже имеются. Если вы взводы не предупредите, они могут попасть в неприятную засаду, а если предупредите, в контрзасаду попадет уже противник.

— Как так, не понял? Они что, куда-то навстречу выйдут?

— Я не знаю, кто командиры прибывающих взводов. Но все командиры взводов в нашей бригаде прошли Северный Кавказ, и не по одному разу, поэтому знают, как действовать. Вам будет даже интересно посмотреть, что такое контрзасада.

— Значит…

— Значит, встречайте их, объясните ситуацию и проводите, куда попросят. Куда они решат идти, я не могу предположить. Скорее всего, будут действовать по обстоятельствам, как всегда действует спецназ. Может быть, вообще решат по озеру пройти, как наш взвод, и будут меня догонять. Если решат устраивать контрзасаду, Моховщиков будет хорошим проводником, он уже знает дорогу. Не забудьте сказать, что подходы к засаде заминируют.

— Хорошо. Мы идем, — согласился полицейский капитан Подопригора. — А что о тебе сказать? Будут же спрашивать…

— Я сначала попробую найти, где у них мины для миномета хранятся, определю ящик со взрывателями — он обычно бывает меньшим по размеру, чем сами мины, и поставлю в него «растяжку». Услышите хороший взрыв, миномета можете не опасаться. А я уже буду далеко и едва ли что-то услышу. Побегу взвод догонять. Старший лейтенант Гавриленков знает, что мы будем догонять по маршруту, и тоже на маршрут вернется. Специально для нас. Все, Семен Николаевич. Вам назад, мне — вперед… Удачи…

— Удачи… — пожал капитан руку решительному младшему сержанту контрактной службы…

Показывать Москву можно было до бесконечности.

Но улицы вечернего города уже запрудило множеством автомобилей. Хорошо еще, что «Мерседес» C-класса автомобилисты на дороге вежливо пропускали. В России принято уважать престижные машины или просто слегка побаиваться, потому что от обладателей таких машин порой ждут неприятностей. Мало ли кто там сидит на заднем сиденье за тонированными стеклами. Сам Владимир Иванович исполнял роль экскурсовода, но, ранее считая, что может говорить при необходимости до бесконечности, сейчас почему-то с трудом подбирал нужные слова. Наверное, чтобы быть в Москве экскурсоводом, нужно или чужой текст заучить наизусть, или саму Москву сильно любить. Профессор Груббер и Москву не любил, и чужих текстов не знал, потому говорил скучно, но ничего поделать с собой не мог и очень скоро понял почему. Мысли его, так или иначе, возвращались к генерал-майорам Макарцеву и Логинову, к документам, изъятым из их сейфов, и к тому, что можно в этих документах выискать. Вообще-то Владимир Иванович имел хорошую старую привычку — если у него не хватало данных для решения какого-то вопроса, он никогда не старался его решить, понимая, что решение может оказаться неверным. Лучше дождаться получения полных данных, чем строить догадки. Но в этот раз доктор Груббер даже заставить себя не мог отказаться от мыслей о документах. Они возвращались в голову, не спрашивая разрешения, и беспокоили…

— Да, кстати, герр Груббер, вы же были в хороших отношениях с адоном Равви? — внезапно заговорил профессор Огервайзер.