Александр Тамоников - Непревзойденные Страница 17

Немецкий снайпер доложил:

– Никакого шума не было бы. Манекен стоял вплотную к открытому окну. Я поэтому и всадил в него две пули. Первую в живот, что в реальной обстановке заставило бы духа согнуться и неминуемо сорваться вниз. Главарь ничего не услышал бы. А второй выстрел я сделал в голову, дабы дух не издал вопль от боли. Сами знаете, насколько болезненна рана в живот.

– А если у часового был бы бронежилет?

– Тогда я бил бы не из «Винтореза».

– Понятно. Ладно, все мне ясно. Молодцы. Отходите к зданию службы обеспечения. Пегасу остаться!

Коновалов передал командование группой старшему лейтенанту Голубу и вместе с

Седовым прошел в отсек управления и контроля, где уже находился Лерой. Тот доложил, что манекены на месте, оборудование, установленное на них, не пострадало.

Седов указал Коновалову на стул сбоку от пульта и предложил:

– Присаживайся! Дальше смотреть вместе будем. – Он вызвал на связь командира второй штурмовой группы турецкого капитана Бекира Озбека:

– Бек! Седой!

– На связи!

– Выводи своих на исходную.

– Есть, командир!

Действия второй штурмовой группы прошли не столь гладко. Впрочем, и задача у подчиненных Озбека была сложнее. Один только подход к объекту при круговом наблюдении являлся делом непростым. Одного профессионализма бойцов для этого мало, необходим и ряд дополнительных условий, в частности подходящий рельеф местности.

На первом этаже бойцы Озбека сняли часовых, не считая одного. Его камера зафиксировала приближение группы к помещению, где находилась отдыхающая смена.

В результате Седов вынужден был признать, что полностью задачу вторая штурмовая подгруппа не выполнила. Часовой, пусть и единственный, остался в живых. Он наверняка подал бы сигнал тревоги. Захват главаря банды в таких условиях невозможен.

Озбек был недоволен и просил разрешения повторить попытку. Командир отряда уже готов был пойти навстречу капитану. Он понимал, что сбой в действиях группы – досадная случайность. Однако учения пришлось прекратить, отвести с исходных позиций группу Озбека, а также объявить отбой бойцам лейтенанта Кампоса.

Все из-за того, что майору Седову неожиданно позвонил полковник Будин по обычному мобильному телефону:

– Товарищ майор!…

– Да, Геннадий Петрович!

– Извините, что отвлекаю вас, но мне только что звонил второй помощник генерал-полковника Белоногова капитан Бровин. Он просил передать вам, что генерал выехал из штаба на базу.

– Не понял. Почему Бровин звонил вам?

– Он пытался связаться с вами или капитаном Коноваловым, но вы не ответили.

– Когда точно генерал-полковник выехал из штаба?

– Этого не знаю, а капитан Бровин позвонил буквально минуты две назад.

– Я вас понял. Благодарю, Геннадий Петрович. У вас все?

– Нет, Валерий Николаевич, я хотел бы поговорить с вами.

Седов удивился.

– Поговорить? У вас же была такая возможность, когда я приехал на базу.

– Вы спешили. Я знал о предстоящих учениях, поэтому решил не мешать.

– Разговор срочный?

– Да как сказать. Не особенно. Если вы заняты и не освободитесь до приезда генерала, то можно поговорить и позже.

– Где вы будете?

– У главного корпуса.

– Хорошо. Думаю, мы успеем побеседовать до приезда Белоногова.

– Буду ждать!

Седов отключил сотовый телефон.

Лерой спросил:

– Как у вас говорится, к нам едет ревизор, да?

– Это написал Гоголь.

– Я в курсе.

– А к нам едет генерал-полковник Белоногов. Так! Связь с командирами всех групп.

– Минуту!

Лерой вызвал одновременно Озбека и Кампоса. Коновалов находился в отсеке управления и слышал новость, переданную командиром. Офицеры ответили.

Седов приказал:

– Внимание! Всем отбой. Отряду вернуться в главный корпус, сдать оружие, переодеться, привести себя в порядок и находиться в готовности к построению или совещанию. Учения закончены.

Коновалов полюбопытствовал:

– Интересно, и чего это вдруг Белоногов, знающий об учениях, решил навестить нас?

– Как будто, Юра, он раньше не делал этого. А приезд генерала может означать лишь одно. Нас ждет очередное задание. Только и всего. Так, выехал он из штаба пять минут назад, значит, в десять тридцать. С учетом неминуемых пробок в городе, а то и на кольцевой дороге, в Колитвино генерал прибудет где-то часа через полтора. Примерно в полдень. Впрочем, он может доехать и быстрее. Следовательно, Юра, займись личным составом. Готовность к встрече генерала на одиннадцать тридцать.

– Понял, командир. А ты что не идешь в корпус?

– Будин о чем-то хотел поговорить со мной.

Коновалов неожиданно улыбнулся.

– Ну-ну, поговори с комендантом.

Седов посмотрел на заместителя и спросил:

– А чего это ты, Юра, лыбишься? Что произошло за время моего отсутствия?

– Ничего особенного. Будин доложит.

– Нет, погоди. Что значит Будин доложит? А заместитель командира отряда на что?

– Да ничего серьезного не произошло, командир. Все нормально.

– Нормально? А вот комендант, по-моему, так не считает.

– Ерунда, командир.

– Ну, смотри.

– Лучше, если Будин поговорит с тобой, а не с Белоноговым или Трепановым.

– Да что, черт возьми, все-таки здесь произошло?

Коновалов вновь улыбнулся.

– Ничего такого, что повлияло бы на боевую готовность отряда. Об этом тебе Будин как раз и сообщит. Доложил бы и я, но у меня нет столько информации, сколько у коменданта.

Седов повернулся к Лерою и спросил:

– Хакер, что произошло?

Капитан-француз еще больше запутал Седова:

– То, что обычно происходит между мужчинами и женщинами.

– Чего?

– Извините, командир, мне еще сворачивать аппаратуру.

– Ну-ну, конспираторы. Работайте!

Отправив Коновалова к бойцам отряда, майор Седов прошел следом за ним до главного корпуса, где у входа на аллею его ждал комендант базы полковник Будин.

Седов подошел к нему и сказал:

– Геннадий Петрович, у нас не более десяти минут. О чем вы хотели поговорить со мной?

– Извините, товарищ майор, и не волнуйтесь. Ничего особенного не произошло, но я обязан докладывать вам обо всем, что даже косвенно касается личного состава подчиненного вам подразделения.

– А понятнее?

– Мне, честное слово, неудобно, Валерий Николаевич, но служба…

Майор прервал полковника, который по должности был подчинен офицеру, младшему по званию:

– Давайте без предисловий, Геннадий Петрович.

– Есть без предисловий. В общем, ваши офицеры эту ночь, когда вы уезжали в город, провели с женщинами из подразделения обеспечения. Не все, конечно. Да у нас и женщин всего четверо.

– В каком смысле провели вместе?

– В прямом, Валерий Николаевич. Вечер, в общем-то, прошел как обычно. Зато после отбоя я проверял подразделение обеспечения и не обнаружил наших дам в их комнатах. Они могли находиться только в главном корпусе, где дислоцирован личный состав, подчиненный вам.

– Так, – протянул Седов. – Расслабились, значит, наши с вами дамы и джентльмены?

– Расслабились.

– Спиртное?

– Этого не было.

– Уже лучше. Вы сказали, что не обнаружили в комнатах всех женщин?

– Так точно!

– Что, и капитан Верицкая отсутствовала?

– А вот ее я видел у пруда, еще до отбоя, с немецким гауптфельдфебелем Шеффером.

Реакция Седова удивила полковника Будина.

– Неужели Шеффер повелся на Верицкую?

– Не понял.

– Нет, ничего, спасибо за информацию, если, конечно, это все.

– Все, Валерий Николаевич. Если позволите, я пойду готовиться к встрече генерала.

– Разумеется.

Из корпуса вышел старший лейтенант Грачев.

Седов тут же окликнул его:

– Грач!

– Я! – Связист отряда повернулся к командиру.

– А ну-ка иди сюда!

Грачев подошел.

– Да, командир?!

– Доложи-ка мне, Андрюша, что ты делал сегодня ночью?

Старший лейтенант изобразил недоумение.

– Как что? Спал!

– С кем?

– В смысле, с кем?

– С кем, спрашиваю, спал? С медсестрой Муравьевой? Или нашел ей замену?

– Ничего не понимаю. Ага! Значит, комендант сдал нас, так? Ну, старый осел!

– Ты говори, Грач, да не заговаривайся. И отвечай на вопрос. 

– Если и с медсестрой, то что? Территории базы мы не покидали, спиртного не употребляли. Немного покувыркались, но разве это не наше личное дело?

– Ты, значит, с Муравьевой. Кто и с кем еще кувыркался?

Старший лейтенант покачал головой.

– А вот стукачом, командир, я никогда не был. Пусть Будин стучит, раз должность у него такая. За себя ответил, о других ничего не знаю, никого ни с кем не видел. Да и не до того мне было.

– Ладно, Грач! Без всяких докладов ясно, что кроме тебя развлекался Блондин, наверняка Додье. А вот насчет Шеффера, это правда?