Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот Страница 17

Но такая активная стрельба никакого результата не дала, потому что цели стрелки не видели, а следом за ними никто не шел.

– Если будут по сторонам шмалять, всем залечь... – предупредил Гризадубов.

Но стрельба прекратилась после того, как к последней четверке вернулись трое из первой группы и командир. Беседа длилась недолго. Рюкзаки виновников переполоха осмотрели, и обнаружили, видимо, отверстия от пуль снайпера. Вот после этого и начался новый переполох. Люди в черном бросились врассыпную и залегли, кто где смог. И даже ползти сразу не решились.

– Что они могут подумать? – спросил Гризадубов в микрофон. – Кто в них стреляет, откуда такой охотник взялся… Есть здравые мысли?

– У нас – может быть, у них – едва ли... – Старший лейтенант Кошкин показал, что имеет философический склад ума. – Неоткуда у них здравым мыслям взяться, поскольку информация у них ограниченна и не позволяет делать правильные выводы. Они могут подумать: снайпер начал стрелять только после уничтожения старших офицеров внутренних войск. Следовательно, снайпер был их «крышей». Но если вовремя прикрыть не сумел, то сейчас старается оправдаться и мстит... Шесть первых выстрелов были точными – шесть трупов... Сейчас два выстрела в рюкзаки. А рюкзаки за спиной. Следовательно, снайпер стреляет издалека им в спины. Немного дальше отойдут...

– Отползут... – поправил Луговкин. – Они уже поползли.

– Пусть так. Отползут... Отползут и оклемаются, посчитают, что снайпер отстал.

– Красивые размышления, – заметил капитан Каркунов, – только есть в них существенный прокол.

– Прокалывай, – согласился Кошкин.

– Здесь нет возможности издалека стрелять. Они только что поворот прошли.

– Если с вершины дальней сопки, то, пожалуй, можно... – не согласился Гризадубов. – Она над местностью господствующая. Но они сейчас сами покажут, что думают. Если поползут вправо, значит, прав Кошкин, если прямо, значит, Каркуша прав. Продолжаем наблюдение... Луговкин! Отставить расстрел... Мои подозрения не оправдались.

– А что вы подозревали, товарищ подполковник? – поинтересовался снайпер.

– Ампулы вспомнились... Коробки с ампулами, про которые «краповый» капитан рассказывал. Я подумал, что они ампулы несут, и потому берегут даже чужие рюкзаки. Если бы от выстрела разбились ампулы, их командир пристрелил бы того, кто свой рюкзак подставил... Пристрелил бы, чтобы вся группа не заразилась. Ладно, работаем... Макаров! БМП далеко отогнал?

– Не найдут, надеюсь, – ответил майор Макаров.

В это время подал сигнал виброзвонок спутниковой трубки в кармане подполковника Гризадубова. Звонить на трубку мог только один человек – подполковник Оздемиров...

– Слушаю вас, Оздемир Оздемирович.

– Алексей Викторович, есть новости, и не самые приятные...

– У нас служба такая, чтобы неприятные новости выслушивать и по возможности смягчать их действие... Что у вас произошло?

– Наши московские коллеги подогнали экспертов-вирусологов, попросили их дать хотя бы какой-то предварительный результат, чтобы иметь возможность вести расследование. Те и дали... С одной стороны, сообщение утешает – это не «свиной грипп». Хотя сейчас, кажется, уже почти научились «свиной грипп» лечить. Говорят, скоро он будет не страшнее насморка. И неизвестно, что хуже, – «свиной» или какой-то новый, неизвестный. Это я о том, что нам подают с другой стороны. Вывод ученых делает положение еще более сложным, потому что предварительные данные исследований говорят... Как там это называется... Язык сломать можно. Подождите, сейчас очки надену, прочитаю... Вот... Вирус неизвестного науке гриппа лабораторного происхождения. Понимаете, лабораторного! Не природный, а именно лабораторного! Представленный в нашу лабораторию штамм имеет геном, существенно отличный от всех других известных науке вирусов. Чтобы накопить такое количество генетических отличий, вирус должен был развиваться и мутировать в природе на протяжении нескольких десятилетий, однако вирусологи со многими из подобных генетических признаков встречаются впервые и пока не могут предсказать поведение штамма в человеческом живом организме. В то же время доминирующие генетические признаки этого штамма остаются типичными, хотя лечение только доминирующих признаков не может дать окончательного выздоровления, и требуется несколько месяцев, если не лет, на выработку методик лечения такого заболевания. Но точных сроков никто пока назвать не может, потому что даже не закончены исследования представленного штамма. И это, Алексей Викторович, грозит бедой всей стране, а может быть, не только... Потому что уже, скажем так, вширь пошло...

– Пошло? – спросил Гризадубов.

– Пять случаев заражения в Москве и Московской области. Пока все заболевшие – выходцы с Северного Кавказа, и одна женщина китаянка. Видимо, вирус вынесли на себе те, кто успел выбраться из зоны до объявления карантина...

– Может пойти цепная реакция... Наверняка пойдет, потому что беженцы, я полагаю, себя контактами не ограничивали.

– Волна уже пошла. Главное, чтобы она не превратилась в цунами...

– Ладно... Будем беречься. И постараемся добраться до Везирхана Дашаева как можно быстрее. Надо потрясти аптеки его жены. Может, там что-то найти удастся?

– Ночью сделать это было невозможно. С утра аптеками займутся плотно. И наши оперативники, и милиция. Кстати, относительно ваших людей в черном... Ни ФСБ, ни МВД, ни армия никакую группу в том месте – впрочем, как и в другом – внутрь периметра не выводили...

– Это утешает, – сказал Гризадубов. – А то у меня сомнения все еще оставались. Вдруг своих так покосили?

– Можете не волноваться, не своих. Что у вас нового?

– У нас пока обстановка такая...

Алексей Викторович по-военному коротко пересказал все события последних часов.

– Номерной знак «Опель Омеги»... – потребовал подполковник Оздемиров.

– В темноте было не видно. Габаритные огни они не включали, номера не подсвечивались. Не знаю, видно ли сейчас. Только-только светать начинает... Пару секунд, спрошу...

Гризадубов убрал ото рта трубку, но придвинул микрофон «подснежника»:

– Макаров! Номер наблюдаемого «Опеля» не видишь?

– Травой закрывает... Там трава высокая... И подползать уже поздно. Почти рассвело...

– Ладно. Успеем рассмотреть позже. У тебя все нормально?

– Ждем...

– У меня все.

Отодвинув микрофон, подполковник поднял трубку.

– Пока номер не видно, Оздемир Оздемирович. Как только будет известно, я сразу сообщу. Что-то по данным паспорта механика-водителя с БМП нашлось?

– Нашлось... По месту регистрации он не проживал. Просто заплатил, чтобы зарегистрировали, как обычно бывает, и все. Но хозяин квартиры говорит, что самого парня он и не видел, а к нему с просьбой о прописке обратился участковый милиционер. Сейчас этого участкового в чувство приводят. Нашли его в гостях у друга. Мелкого уголовника. Пьян основательно, ничего не понимает. Его в самую холодную камеру сунули, чтоб протрезвел быстрее. Но думается, раскрутят. Менты за свои грехи страдать не любят, а уж за чужие-то тем более...

– Запишите данные еще на одного. Убит в числе первых шести. У него собратья по ремеслу паспорт не забрали. Не рискнули под обстрелом снайпера...

– Диктуйте. Будем проверять...

– Регистрация тоже московская. Но старая, так как новый паспорт получал девять лет назад. Правда, родился в Кирове, но не исключено, что в Москве уже много лет. Так что этот может оказаться проживающим по месту регистрации. Надо хорошо поискать его связи...

– Поищут... У москвичей это дело, в отличие от нас, отлажено. Диктуйте...

– Командир, ползуны направо свернули, за сопку... – доложил старший лейтенант Луговкин, которому даже высокая трава не мешала видеть противника.

– Ищут боевую машину. Она в том направлении первоначально и стояла, – сообщил майор Макаров. – Следы гусениц найдут, тело своего парня найдут, что будут делать?

– Пойдут по следу и найдут машину, – подсказал старший лейтенант Кошкин.

– Нет, – не согласился майор. – Я по каменистому склону уезжал. Там следов не будет. Если уж очень опытные следопыты у них...

– Двинутся в сторону дороги, – сделал вывод Гризадубов. – По первоначальным следам. Они не смогут не выйти на «Опель». Просто по следам выйдут...

– Товарищ подполковник, их командир опять пытается позвонить.

– У кого простые мобильники, попробуйте номер набрать. Есть здесь связь?

Ответа не было несколько секунд. Потом последовало несколько ответов сразу. Никто дозвониться не смог.

– Ретранслятор здесь есть, и не слишком далеко, – напомнил подполковник.

– Провалы между сопками... Эфирные ямы... Такое на любой дороге бывает, – сказал Каркунов. – Ретранслятор этот участок не перекрывает. Если выше подняться, то перекроет...

– Он, кажется, дозвонился, – сообщил снайпер. – Долго трубку у уха держит. Похоже, разговаривает... Да. Поговорил, дал команду... Чуть подкорректировал направление.