Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот Страница 16

– Тогда бы бутылка валялась. Зачем таскать с собой пустую...

– Значит, побоялись моей пули, торопились быстрее убраться...

– За рюкзаком все же вернулись?

– Вернулись.

– Вывод – в рюкзаке было что-то ценное для них... Догоняем. Будешь стрелять, и стрелять не по людям, а по рюкзакам...

– Догоняем, – согласился старший лейтенант и с ходу включился в легкий бег, который предложил подполковник.

Так, бегом, только пригибаясь там, где приходилось выскакивать из-за кустов, миновали они условную линию, которая считалась периметром.

– Мы здесь, товарищ подполковник, – раздался в наушниках голос капитана Каркунова. – Тормозите слегка...

От ближайших зарослей отделилось два темных силуэта.

2

Позицию для наблюдения нашел «краповый» капитан, и весьма удобную. Поваленная ветром или еще какой-то превратностью судьбы немолодая ель была наполовину выворочена с корнем из земли, но еще жила, за свою жизнь боролась, и неизвестно было, когда она соберется засохнуть. По крайней мере, иглы с тяжелых раскидистых лап еще не обваливались, хотя местами, даже в темноте было видно, начали слегка желтеть. Но это вовсе не мешало заползти с противоположной стороны под ствол и устроиться под лапами, как под крышей. Такое укрытие даже в дневное время найдешь, только если специально искать будешь, а ночью-то и в этом случае поиски станут пустой тратой времени. Майор Макаров вытащил бинокль из футляра. Но в темноте бинокль помогал мало, да и смотреть пока было не на что.

Перед рассветом ветер натащил тучи с запада, откуда-то со стороны Черного моря. Тучи плыли низко, и ни свет луны, ни свет звезд сквозь них практически не пробивались. И потому темень установилась почти полная. Для наблюдателей это было не лучшим вариантом, но другого варианта не было, потому что на склоне против того места, где остановился «Опель Омега», место было почти открытое, и кусты на склоне были редкими и просматриваемыми. Оставалось надеяться на приближение рассвета, на неумение людей в черном ходить так же быстро, как ходит спецназ, и вообще на любую помощь, которую может прислать провидение тому, кто этой помощи хочет и ждет. Если же рассвет не подступит вовремя, если никакая случайность не поможет, а люди в черном поторопятся, то майор Макаров решил воспользоваться умением быстро и бесшумно ползать, и подобраться к машине как можно ближе. Но, чтобы это сделать, еще следовало увидеть, где место будет свободным, потому что пришедшие могут проявить желание встать как раз там, где он выберет место для своего наблюдательного пункта. Но, как слышал Макаров, у подполковника Гризадубова была мысль начать отстрел рюкзаков. Это могло бы заставить людей в черном снова залечь и передвигаться дальше ползком. Тогда и рассвет подоспеет вовремя. Кроме того, люди в черном будут сперва искать боевую машину пехоты, на которой намеревались ехать первоначально. Естественно, не найдут, потому что на том месте, где должна была произойти встреча, их дожидается только тело механика-водителя. После этого попытаются, разумеется, как-то связаться с людьми в «Опель Омеге». Вероятно, какая-то связь между ними организована. И только тогда люди в черном двинутся сюда, на поляну. По идее они могут даже пройти чуть не вплотную от майора и капитана, но те хорошо укрыты для любого освещения. И даже с возможным приходом рассвета практически не могут быть обнаружены. Никому в голову не придет забираться под каждую упавшую ель в лесу. Этих елей здесь... Ель вообще дерево неустойчивое, потому что корень имеет поверхностный и часто падает от ветра, а иногда и от веса собственной кроны, поскольку любит расти на опасных для своего процветания склонах, с которых легко свалиться и более устойчивым деревьям...

– Только что прошли, – доложил капитан Каркунов. – Уже не ползли, уже в войну играли. Сначала четверо перебегают метров за тридцать, когда оставшихся уже не видно, а трое сидят с оружием на изготовку, готовы за спину стрелять. Потом трое перебегают, а четверо делают вид, что их прикрывают. Командир в прикрытии участия не принимает, он всегда впереди, и торопится. На ходу дважды набирал номер по трубке мобильника, но, видимо, не дозвонился. Хотя, может быть, просто разговор был коротким...

– Крупный спец их командир... – сделал вывод подполковник Гризадубов.

Им всем, боевым офицерам спецназа, не следовало объяснять, что такая тактика передвижения, во-первых, требует в ночное время обязательной видимости тех, кого прикрывают, а это дистанция не больше десяти метров; во-вторых, тактика прикрытия перебежками применяется при преследовании, когда требуется огнем заставить залечь преследователей. В данном случае преследователи сидели по бокам от людей в черном и с любопытством наблюдали за игрой в войну. Но высказать свое громкое «фи» не пожелали, потому что не имели намерения подгонять противника. «Фи», хотя тоже не слишком громкое, потому что английская винтовка имеет качественный глушитель, пожелал сказать подполковник Гризадубов.

– Луговкин, подпорть им рюкзаки... Хотя бы пару штук, для наглядности. И предупреждай, в которого стреляешь, чтобы знали, куда смотреть... Не промахнись. Так бей, чтобы человека не задеть... Всем! Внимание! Догоняем и обхватываем. Наблюдаем за реакцией...

– Темно, товарищ подполковник, – то ли возразил, то ли пожаловался старший лейтенант Кошкин.

– Да... Хоть бы луна высунулась... Луговкин! После выстрела сам тоже смотри. Может, тепловизор что покажет, если вживую увидеть не удастся... Комментируй по ходу дела.

– Я на склон, – доложил снайпер. – Сверху видно лучше...

– Гони в темпе...

Подполковник еще не договорил, как старший лейтенант растворился в темноте, совершенно неслышимый даже своим товарищам, умеющим ночь слушать.

– Остальным! Вперед... С двух сторон обходим...

Такой маневр сложности не вызвал. Группа разведчиков быстро растянулась по двум склонам, тогда как люди в черном шли между сопками, и шли медленно, продолжая нелепые действия с прикрытием. Конечно, разобрать что-то конкретное в темноте было достаточно сложно, но еще до того, как спецназовцы вышли на точки наблюдения, небо над головами начало мрачно сереть. Восход приближался, и этот восход нес в себе возможность получить информацию. Толком никто не понял, что желает узнать подполковник Гризадубов и что он надеется увидеть. Но приказ был, и его требовалось выполнять.

К моменту первого выстрела быстрый горный восход уже приблизился вплотную – хотя еще не утро пришло, а только преддверие утра. А следом за преддверием должно было и солнце выйти, пусть и невидимое из-за туч, но солнце тучи насквозь просвечивает, и хотя бы слабая видимость обязательно пришла бы. Но старший лейтенант Луговкин в природной и естественной видимости не нуждался, ему помогала электроника тепловизорного прибора.

– Начинаю с третьего в замыкающей группе...

– От нас третьего? – переспросил подполковник, с трудом третьего выделяя, потому что люди в черном бежали почти на одной линии. Но почти – это не точная линия, и потому кто-то все равно отставал, а кто-то вперед вырывался.

– От нас...

И выстрел прозвучал сразу за словами. Подполковник видел, как третий в группе из четверых в черном шарахнулся в сторону, потом дважды повернулся вокруг своей оси, словно бы пытался посмотреть на собственную спину, как собака на кончик своего хвоста, и, остановившись, подбросил задом рюкзак за плечами.

Несомненно, он ощутил удар. Так бывает, когда в рюкзаке есть что-то твердое и пуля попадает именно в это твердое. Но вот что ударила его именно пуля, человек не сообразил. Да и как сообразишь, когда выстрела не слышно. Другие люди в черном не поняли, что произошло, не останавливаясь, сбились в кучу, словно спрашивали виновника происшествия. Он, однако, и сам ничего сказать не мог. Просто ударило его что-то в рюкзак, и ударило так сильно, что развернуло.

– Что же они несут? – задал подполковник Гризадубов риторический вопрос.

– Если еще одного подстрелить, можем узнать, – предположил капитан Каркунов.

– Я готов, – опять предложил свои услуги старший лейтенант Луговкин.

– Не будем торопиться... – не совсем уверенный в своей правоте и потому нетвердо сказал командир. – Время у нас еще будет. Проверь другой рюкзак...

Выстрел не заставил себя ждать. Наушники «подснежников» доносили его до спецназовцев, но люди в черном опять не слышали выстрела, и потому удивились реакции другого своего товарища, что старательно повторил маневры первого. И это уже было тревожным сигналом. Обменявшись несколькими словами, люди в черном стали стрелять себе за спину. Глушители на пистолетах-пулеметах были только у троих. Очереди четвертого звучали серьезно и достаточно громко, разрывая предутреннюю тишину лесистых холмов. И в ответ на эту стрельбу на ближайшем холме вдруг раздалось активное воронье карканье, и целая стая птиц поднялась в небо, перелетая на другой холм.