Сергей Гайдуков - Последний свидетель Страница 17

Сашка удивленно посмотрел на пистолет в руке Шустрова. Это было невероятно, но ствол пистолета опускался к его голове.

— Миха... — прошептал Сашка, и это было его последнее слово.

8

Темная тень вертолета скользила по степи, и казалось, что это путь без начала и конца: позади оставался такой же безликий и унылый пейзаж, что и лежащий впереди. Бондарева утешало одно — все-таки получалось, что они постепенно продвигаются на север, а значит — ближе к дому. На этот раз путь домой у Бондарева выдался особенно извилистым.

Все началось зимой, когда на Чердаке, то есть на верхних этажах бетонной башни, где располагалась. Контора, было принято решение ликвидировать Акмаля. Бывший офицер турецкой разведки последнюю пару лет находился в свободном полете, только вот эти полеты становились все более вызывающими, все более опасными. Фактически Акмаль набрал собственное подразделение и за хорошие деньги продавал услуги своего подразделения разным замечательным людям. Среди этих людей регулярно оказывались арабские нефтяные магнаты с террористическими наклонностями, спецслужбы некоторых стран или просто международные преступные группы, которым не хватало квалификации в определенных видах вооруженного насилия.

После того как Контора несколько раз пересеклась с Акмалем и его людьми, было решено успокоить этого резвого молодого человека. Учитывая его связи по старому месту работы и родственные отношения с несколькими высокопоставленными турецкими чиновниками, убирать решили чужими руками. Бондарев должен был встретиться с неким Мурадом, чей брат был замучен людьми Акмаля примерно за год до того. На Чердаке считали — и Бондареву это казалось разумным, — что Мурад горит желанием отомстить за смерть брата и, таким образом, сделает за Контору ее работу. Однако Мурад подкачал, и Бондареву, разочарованно отметившему упадок традиций кровной мести, пришлось самому вышибать Акмалю мозги. Грязно, отвратительно... Как и всегда в таких случаях.

Распутавшись с этой ситуацией, Бондарев хотел было немедленно отправляться домой, но тут возник этот хозяин ресторана с его предложением, от которого Директор не смог отказаться. Невзрачный ресторан с покосившейся вывеской, видимо, служил местом встреч различного рода темных личностей, где слово хозяина служило определенной гарантией. Бондарев такую гарантию получил, и когда он позвонил Директору и намекнул на то, какой пост ему может обломиться, Директор пришел в дикий восторг. Он приказал Бондареву непременно соглашаться, а это означало, что возвращение Бондарева домой задерживается на неопределенный срок.

Это было неприятно, но больше Бондарева тогда беспокоило другое. До посещения стамбульского ресторанчика он учился, работал, выполнял сложные и опасные поручения, снова учился... А оказывается, надо было всего-то убить пять человек на глазах нужного шестого человека — и вот вам невиданный взлет карьеры. Что-то явно было не в порядке — то ли с Бондаревым, то ли с этим миром.

Но если в вопросах мирового порядка могли быть еще какие-то сомнения, то не было сомнений, что на этом своем новом посту Бондарев может принести очень много пользы Конторе. С одной стороны, это было хорошо, с другой стороны — означало, что Конторе выгодно, чтобы Бондарев сидел в этой должности как можно дольше. Хоть до самой смерти.

И вдруг все изменилось. Позвонил Директор и велел все бросать, садиться на вертолет и лететь на границу России и Казахстана искать какого-то парня из спецназа МВД, который то ли спятил после гибели своего подразделения, то ли, наоборот, сам эту гибель устроил.

Бондарев был рад свалить из президентского дворца, но, кроме радости, где-то должна была быть и логика... Пока Бондарев ее здесь не видел.

Поэтому он предпочитал не ломать голову над смыслом операции, а сосредоточиться на фактах. Факты особенно не грели. Заранее было ясно, что шансы отыскать невесть куда сгинувшего Михаила Шустрова, а также казахского милиционера Джуму невелики. Слишком много прошло времени после загадочных и кровавых событий на точке «Верба». Слишком много путей открывалось из казахской степи для беглецов: близко Узбекистан, Киргизия, Китай... Да и до Афганистана с Ираном не так далеко, если есть надежная машина, деньги и желание скрыться.

Шансы найти пропавших людей были невелики, но все же они существовали.

Бондарев был на месте разгрома группы «Верба», смотрел на тела, облетел, почти прижимаясь брюхом вертолета к земле, этот район. И он нашел. Слабые, едва заметные, почти стертые ветром и песком следы шин. Следы джипа.

Эти следы вели на север, к российской границе. Это было странно, потому что Бондарев, всегда ставивший себя на место преследуемого, рассудил, что проще всего было двинуть на юг, где и границы были попрозрачнее, и легче затеряться в малонаселенных горных районах. Но следы вели на север, и Бондарев, пожав плечами, скомандовал вертолету лететь к границе.

Так он прибыл в Степной, где при помощи местных милиционеров отыскал джип, но не тот, который оставил ему следы в степи. Бондарев внимательно осмотрел покрышки «Чероки», что нашелся в саду у старика, но был вынужден признать — не то.

Он запросил Москву насчет номерных знаков, и оттуда сообщили, что найденный Бондаревым автомобиль — один из двух, что были предоставлены группе «Верба» казахской стороной для поездки в степь. Один джип так и остался в выкопанном и замаскированном укрытии, а вот второй отыскался гораздо севернее.

Бондарев понял, что он идет по верному следу. Но идет не один. Люди, ехавшие на джипе «Крайслер» с юга уже позже «Чероки» и оставившие Бондареву подарок в виде следов шин, делали то же, что и он, — искали Шустрова. И делали это неплохо.

Это не могли быть казахские спецслужбы: те всегда вводили русских в курс дела. Да и не успели бы казахи так быстро сориентироваться в ситуации.

Значит, это были люди Сарыбая. То, что называется «группа прикрытия». Они не дождались в условленном месте своих приятелей, что возили деньги, и забеспокоились. И поспешили разобраться, в чем дело.

А потом уже не могли остановиться вплоть до самого Степного.

Бондарев надеялся, что, используя вертолет, он сократил разрыв во времени между ним и «Крайслером». А «Крайслер» мчался вдоль железнодорожных путей, стараясь догнать поезд.

Бондарев не стал пока продолжать погоню: вертолету была дана команда лететь на заправку в ближайший военный авиаотряд. Пока вертолет заполнял баки, Бондарев тщательно пережевывал жестковатый гуляш в офицерской столовой и ждал сообщений.

Сначала ему позвонили из Александровки. Ни Шустров, ни Джума обнаружены не были.

Бондарев не торопился. Он остался ночевать в местной гостинице. Около двух часов ночи его разбудил телефонный звонок.

— Новоудельск на проводе, — услышал он в трубке и по голосу звонившего понял, что пора одеваться. — Задержали поезд... В общем, один убитый. Такая история тут...

— Можешь не продолжать, — оборвал его Бондарев. — Скоро буду...

Он бросил телефонную трубку, схватил вещмешок и кинулся к вертолету. Шнурки на кроссовках он завязывал, когда уже заработали моторы и лопасти вертолета стали описывать первые медленные круги.

9

Шустров вспомнил о Джуме, когда отъехал от точки «Верба» километров на пятьдесят. И немудрено — последние двадцать минут казах преспокойно лежал в укрытии, не попадаясь Михаилу на глаза. И в кошмарном сне Джуме не привиделось бы то, что происходило над ним в реальности. У Михаила даже не возникло мысли о том, что надо как-то разобраться с казахом. Джума, как думал Михаил, не представлял для него никакой опасности. Проваляется еще часок без сознания, потом выберется из своей ямы — и что?

Вполне возможно, что крыша у него поедет от увиденного. Вот и все последствия.

И Шустров совсем выкинул Джуму из своей головы.

Джума между тем понемногу приходил в себя. Он совершенно не помнил, что с ним случилось и каким образом он попал в укрытие, на брезент. Да еще эта головная боль...

Неужели солнечный удар? Вот позорище-то перед русскими! А он им еще рассказывал, как американцы в местный климат не въезжают...

Джума минут пять выжидал, пока голова перестанет кружиться с перезвоном карусели из Парка культуры и отдыха имени Абая, и полез к выходу.

И снова удивился, потому что уже смеркалось. И никто из ребят почему-то не попадался ему на глаза. Он поднялся на холм и замер.

Ему показалось, что все это — продолжение сна. Увиденное было слишком кошмарно и неожиданно. Джума увидел две машины и тела людей вокруг. А потом еще одну машину и людей, которые из нее выходили.

Эти люди были живые. Но незнакомые. Джума молча ждал, когда они поднимутся на холм к нему, а потом молчал уже по другой причине — первый из поднявшихся с каким-то странным выражением в глазах, словно взятых им у мертвого человека, вместо «здравствуйте» или «как поживаете» врезал Джуме прикладом автомата в лоб. Джума рухнул наземь и еще на несколько минут погрузился в темноту.