Сергей Зверев - Оранжевая рубашка смертника Страница 18

Ветер усиливался. Котов смотрел, как он треплет клубы дыма от горящей резины, и думал: «Иногда они будут закрывать нас, и ребята смогут сменить позицию. Но этим же дымом могут воспользоваться и нападавшие, когда он закроет нам обзор. Может, они сверху тоже ждут этого?»

Удушливый смрад от горевшей резины и человеческой плоти накрыл позицию спецназовцев окончательно. Котов постучал по микрофону и передал команду приготовиться. Теперь самое сложное, пока его сверху еще немножко видно. Он чуть привстал и плавно открыл дверь машины. Рука медленно потянулась к ящику с патронами, который в последний момент сирийцы бросили у переднего сиденья. Главное, не качнуть машину и не привлечь внимание. Ящик поддался и пополз вперед. Котов откинул крышку и на ощупь взял один подсумок со снаряженными магазинами и две увесистые коробки с патронами. Под порывом ветра клубы черного как деготь дыма опять залились и как прибойной волной накрыли машину. Сунув руку в кузов, Котов схватил рацию. Порядок!

– Лимон, пошел! – подал он команду и, пригнувшись, обогнул капот пикапа.

Склонов капитан не видел и очень надеялся, что его сверху тоже не видно. С максимальной скоростью он пересек дорогу и кувырком бросился в спасительную нишу. Со стороны машины раздался легкий скрежет, и снова тишина. Значит, Лимон сработал. Все, теперь осталось ждать, когда нападавшие попробуют спуститься и заняться осмотром содеянного.

– Сова, я – Барс! Слушай приказ. Ты – старший. Открываете огонь без моей команды, у вас обзор лучше. Я буду открывать огонь, когда они попадут в мой сектор, и прикрою вас. Постарайтесь подпустить ближе, но особенно не рискуйте. Удачи!

– Удачи, Барс!

Котов вздохнул и осмотрелся вдоль дороги. Сектор приличный, камни закрывают его почти в полный рост. Ниша узкая, но тем и хороша, что защитит от осколков гранат, если его вздумают обстреливать. Надежно… как в гробу, пришла в голову «веселая» мысль. И опять возникло знакомое странное ощущение, которое периодически возникает во время боя в таких почти замкнутых условиях. Казалось, что они втроем – единственные люди на земле, и весь мир сузился до размеров этой площадки размером с половину футбольного поля, которой предстояло стать полем боя.

Капитан взял рацию и щелкнул тумблером. Твою ж в душу со всеми радиоволнами! Аккуратное отверстие зияло как раз в батарее рации, ставшей бесполезным прибором. Значит, без связи и без надежды на помощь. Хреново верблюд пляшет.

– Зима, Зима, я – Барс, отзовись! – снова позвал Котов в микрофон коммуникатора, воспользовавшись тем, что передышка затянулась. И вдруг… кто-то отчетливо застонал. – Зима! Зима, я – Барс! – взволнованно повторил он.

– Барс, это – Зима, – с хрипотцой ответил до боли знакомый голос. Живой!

– Зима! Ты где? Есть там еще кто живой?

– Барс… это Зима. Где все? Нас раздолбали?

Котов подумал о лейтенанте почти с нежностью. Ах ты, золотой мой, живой ведь. А если еще и боеспособен, то это значит, что у них будет еще один ствол, пусть не самый меткий, но… Но это увеличение огневой мощи группы на 25 процентов. Звучит-то как! На четверть!

– Две машины уничтожены нападающими боевиками, – заговорил Котов. – Наша стоит с пробитыми колесами. Сова и Лимон за камнями держат оборону. Все целы. Как ты?

– Меня долбануло камнем при взрыве, – уже более твердым голосом ответил Зимин. – Немного мутит, но в целом в порядке. Я почти рядом с машиной. Вонь тут дикая. Не успел далеко отойти, когда машина рванула.

– Зима, скрыто подойти сможешь?

– Уже нет. Барс, вижу на склоне оживление. Кажется, там собираются вооруженные люди.

– Слушай меня, Зима! Лежи, как мертвый, не светись. Сыграй в козырную карту, когда я тебя позову, когда нам тут совсем туго станет. Оружие при тебе? Поддержишь огнем, когда я скажу, но не раньше.

– Есть! Автомат при мне. Барс, в кабине ящик с патронами, вы вытащили, их не взорвали?

– С патронами порядок. Молодец, вспомнил про патроны, растешь на глазах. Доложи, что перед началом успел увидеть?

– Ничего. Как долбануло, так я и полетел. Только вот в себя пришел. От вони. А сейчас вижу шевеление. По количеству не знаю, человек десять, двадцать. Дым мешает. Мне кажется, что нас хотят охватить с двух сторон. Зайдут в голову и в хвост. По-моему, к ним подкрепление подходит. Они, видимо, не держали здесь засаду, и нас догнала какая-нибудь подоспевшая группа. Если бы их сразу столько было, сколько я вижу, они бы нас всех тут постреляли.

– Сова, Лимон, слышали?

– Слышали, – ответил веселый голос Ларкина. – Здравия желаем, товарищ лейтенант! Рады, что живой.

– Потом поцелуетесь, – усмехнулся Котов. – Готовьтесь, нас скоро атакуют. Непонятно только, какого лешего им от нас надо.

Приободрить своих бойцов шуткой Котов не успел. Сверху со склона посыпалась каменная мелочь. Ударило сразу несколько коротких очередей. Пули прошили металл машины, взметнули фонтанчики пыли на дороге, взвизгнули рикошетом от камней на обочине. Потянуло бензином. Капитан выругался про себя. Пробили бензобак, и, если загорится пикап, обзор у него уменьшится на две трети. Он следил за своим сектором обстрела, и указательный палец машинально поглаживал спусковой крючок, как будто успокаивал. Ну, сейчас шквал огня по камням, где укрылись спецназовцы, потом по склону побегут, стреляя на ходу. Будут охватывать с двух сторон. Но никто не побежал, даже стрельба прекратилась, а сверху закричал человек на плохом русском языке:

– Эй, которые русские, выходи! Стрелять не будем, пить давать будем, есть давать будем, домой поедешь!

Та-ак, хмуро подумал Котов, час от часу не легче. В нас вычислили русских. Хотя там, в штабе оппозиции, и так давно знают, что в Сирии работает российский спецназ. Плохо, что знают о нашем участии здесь. Капитан снова прислушался. Шум осыпи, значит, спустились ниже. Спускаются шумно, думают, что никого живых нет? Это хорошо. Первым ударом большинство мы и положим. Справа, в зоне стрельбы Котова, появилось человек восемь в разномастных камуфляжных костюмах. И черных, и зеленых. Они спускались на дорогу, смачно сплевывая и хохоча. Судя по звукам, левее, вне сектора Котова, тоже кто-то спускался. Капитан следил за боевиками поверх мушки прицела и мысленно просил ребят не спешить, подпустить еще метров на десять.

Ну, как говорилось в детстве во время игр в войнушку, получи, фашист, гранату! Татакнули серии коротких очередей. Правая группа боевиков заметалась, ища укрытие и отвечая автоматными очередями в сторону камней. Но укрыться им было уже негде. Савичев и Ларкин подпустили противника на оптимальное расстояние. Четыре секунды, и дорога покрылась корчащимися и хрипящими телами. Слева, где за камнями Котов не видел дороги, по-видимому, то же самое. Класс! Еще три раза по столько, и воевать будет не с кем. Только никто такой возможности больше не даст. Это командир хорошо знал. Он переждал, пока сверху утихнет шквальный огонь, потом вызвал своих бойцов по коммуникатору.

– Сова, доложи! – велел Котов, когда выстрелы утихли.

– У меня минус шесть.

– Лимон?

– Минус восемь.

– Ну, теперь…

Слово «держитесь» потонуло в грохоте очередей и воплях на склоне. С шипением пронеслись две гранаты. Каменное крошево долетело даже до ниши, где стоял Котов. Ему показалось, что разрывы гранат в камнях были как раз там, где только что стрелял автомат Савичева.

– Ребята, вы как? – пытаясь перекричать шум стрельбы, спросил он.

– Нормально. Пока лупят по пустому месту.

Стрельба сверху стала более упорядоченной. Значит, там не совсем дебилы, но уж очень нервные какие-то. Обкуренные, что ли? Сгоряча они сейчас, скорее всего, предпримут атаку. На то, что командир у них дурак, надеяться не стоит, и следующая атака будет подкреплена ударами с флангов вдоль дороги. Отбить ее, конечно, можно, но они будут четко знать и сектора обстрела, и возможности, и, главное, количество автоматов у спецназовцев. Третью атаку уже не удержать, стволов не хватит.

Неожиданно из-за камней коротко стали бить автоматы его бойцов.

– Барс, это – Сова!

– Что там?

– Сняли двух гранатометчиков. Суки, позиция у них там хорошая.

– Понял. Лимон, как с твоей стороны?

– К нам пока движения нет. Работайте на количество, я буду «пасти» снайпера, если появится.

Со склона снова ударил шквал свинца. Стали раздаваться угрожающие вопли. Атака! Очереди автоматов спецназовцев стали слышны чаще. Котов устроился поудобнее, взял на мушку свой сектор обстрела и, прислушиваясь, старался представить себе общую картину боя. Ему не следовало раскрывать своей позиции как можно дольше. Только тогда сработает эффект неожиданности. В его секторе появились фигуры нападавших. Они сбегали со склона, низко пригибаясь, неуклюжими зигзагами. Трое упали. Еще двое. Но за камнями на фланге у Лимона накопилось уже больше десяти человек.