Александр Тамоников - Разведотряд Страница 19

— Тоже мне, игрок, мать его! Но ты-то сам как думаешь, убил он прапорщика?

— Думаю, что убил, — ответил Бакаров. — Если Семен был ранен, а он был ранен у фермы, это я сам видел, кровь на брюках видел, то с ухудшением состояния такой заложник уже не представлял ценности для Мадьяра. Тем более что у него оставался я.

— Что ж, логично! — согласился Губарь.

— Логично-то логично, только что писать в отчете?

— Это уж решать вам.

— Вот именно, что мне. В дерьмо влезли вы, а отвечать мне. Ну, ладно, отвечу, вот только ты, Бакаров, должен в мельчайших подробностях изложить в своем отчете, что происходило с тобой на базе. И не забудь указать, что ты уверен в гибели прапорщика Штебы. А еще лучше, если напишешь, что накануне бегства слышал выстрелы где-то рядом, а потом разговор боевиков о том, скажем, что одного неверного пустили в расход, дойдет очередь и до второго. Что-нибудь в этом духе.

— Но это будет неправдой, товарищ генерал!

— Неправдой? А где искать правду, старший лейтенант? Если знаешь, скажи! Не знаешь. А может, ты хочешь, чтобы тебя замордовала военная прокуратура? Ведь твой побег можно расценить по-разному.

— Да как вы смеете! — возмутился боевой офицер.

— Смею, старший лейтенант. Смею! Короче, отчет, подчеркиваю, нужный отчет чтобы был у меня на столе сегодня же. Иначе я лично поставлю под сомнение правдивость твоих показаний. Не дожидаясь особистов. Понятно тебе, правдолюбец? Все! Тебе, подполковник, — повернулся Термилов к Губарю, — проконтролировать составление отчета. — Хлопнув дверью, генерал вышел из отсека-палаты.

— Вот так вот, Паша! — присел на стул Губарь.

— А что так? Я не буду писать того, чего не было.

— Дело твое, конечно, я ни на чем настаивать не буду, но тогда, чтобы прикрыть собственную задницу, Термилов пойдет на любую подлость.

— Ну, и хрен с ним.

— Тебя действительно следователи замордуют.

— Прорвемся!

— Конечно, вопрос — куда? Даже если ты отмотаешься от следователей, то Термилов не простит тебе твоего упрямства. Найдет способ, как избавиться.

— Значит, пойду на «гражданку». Не пропаду.

— Не глупи, Паша. Ты вот что, полежи тут, обдумай все хорошенько, после обеда зайду. Тогда и объявишь свое окончательное решение и, исходя из него, составишь отчет. Договорились?

— Я уже принял решение.

— И все же подумай. На кону твоя судьба. А если Мадьяр в отместку сбросит в штаб «дезу» о твоей вербовке? Тогда тебе, Паша, не отвертеться.

— Твою мать! И стоило бежать? Лучше бы этот Мадьяр меня на базе кончил.

— Не говори глупостей.

— Но ведь так получается?

— Все зависит от тебя.

— Да ни хрена от меня не зависит. Все зависит от интересов генерала.

— Вот и говорю, подумай. Давай. Я пошел встречать группы!

Подполковник Губарь вышел из отсека, оставив старшего лейтенанта Бакарова наедине с его тяжелыми мыслями.

Вновь зашел он к Бакарову в 15.20. Спросил:

— Ну что, Паша, подумал?

— Не только подумал, но и составил отчет.

Подполковник взял написанный мелким ровным почерком лист стандартной бумаги, присел на стул, внимательно прочитал. Прочитав, положил отчет на стол.

— В принципе, иного я и не ждал.

— Я написал все как было.

— Да, генерал будет очень недоволен.

— А мне плевать, будет он доволен или нет. Подстраиваться под его интересы не собираюсь.

— Он-то, Паша, как раз отмажется, а вот для тебя могут наступить сложные времена. Даже одно подозрение в том, что ты, находясь несколько дней в плену, теоретически мог быть завербован боевиками, уже не позволит тебе продолжить службу в подразделениях спецназа.

— Значит, продолжу службу в войсках. Хоть ротным, хоть взводным. Я за звездами не гонюсь.

— Ну, что ж, это твое решение, и я уважаю его. Чем смогу — помогу, все-таки с моим мнением следователю считаться придется. Характеристику я дам только положительную. Ребята подтвердят твою репутацию. Но какое-то время прессинга не избежать.

— Переживу.

— Конечно, — улыбнулся командир отряда и, забрав отчет, ушел.

Вскоре действительно началось следствие. Но прошло оно быстро, особого давления Бакаров не испытал. Ответил на вопросы следователя, дал показания, полностью совпадавшие с содержанием отчета. Со старшего лейтенанта сняли подозрения, однако через месяц в отряд пришел приказ о сокращении штатов, под который попадали всего две должности — прапорщика Штебы и старшего лейтенанта Бакарова. Павла перевели командиром разведывательной роты в мотострелковый полк. Спустя пять лет уже с должности начальника штаба он вновь попал под сокращение и в итоге был уволен. По выслуге лет капитан Бакаров получил право на пенсию и отдельную квартиру. Через год, оформив все документы, боевой капитан покинул службу и переехал в Переслав, где ему была выделена однокомнатная квартира. В жизни Бакарова наступил новый этап. Совершенно случайно он встретил в городе бывшего однокурсника по военному училищу. Тот, уволившийся на второй год службы, успел развернуть собственное дело, сеть магазинов по продаже автомобильных запасных частей. Директором одного из них и стал Павел. Он не мог и предположить, что война достанет его и в спокойном городе, тогда, когда он этого совершенно не будет ожидать. И война эта станет продолжением той, уже почти забытой войны на Кавказе.

Глава пятая

Рабочий день в магазине подходил к концу. Сегодня посетителей почти не было. И неудивительно, на улице минус двадцать, с утра пошел снег, сменившийся метелью. Площадку перед зданием занесло, так что даже если кто-то и желал остановиться у магазина, то не мог этого сделать. В 18.00 в кабинет зашла кассир — Вика Андреева.

— Кофе пьем? — спросила она у Бакарова и его заместителя Вячеслава Марина. — А я вам выручку с кассовой лентой принесла.

— Сегодня еще что-то удалось продать? — улыбнулся Павел.

— Удалось. И это благодаря белорусам, что стояли у мотеля. В общем, выручка сегодня тридцать пять тысяч восемьсот тридцать пять рублей.

— Неплохо, — проговорил Марин. — Если такая погодка продержится с неделю, то нам за февраль и получать нечего будет. — Он поставил пустую чашку на стол. — Пойду, соберу листы продаж. С утра внесу изменения в базу данных.

— Тебе еще два часа работать, — напомнил Бакаров, — так что успеешь вывести остатки и сегодня.

— Сегодня, Паша, не хочу, голова болит. Из-за погоды, наверное.

— Из-за того, что вчера перебрал.

— Может, и из-за этого.

Марин вышел. Бакаров принял от кассирши деньги и кассовую ленту, закрыл их в сейф. Андреева уходить не торопилась, она присела в кресло Марина, положив ногу на ногу, и игриво произнесла:

— Если не против, Паша, я тоже выпью кофе.

— Пожалуйста!

Кассирша включила кофемашину, взяла чашку с дымящимся ароматным напитком.

— Погода стоит ужасная, — заметила она.

— Да, сейчас только дома водку пить.

— Как примитивно. Скажи еще, водку под соленые огурцы.

— Под малосольные, и не огурцы, а огурчики. Обычная закуска.

— Вот-вот. Нет бы сказал, сейчас бы с красивой женщиной, в уютной теплой квартире за бокалом мартини, при свечах…

— Ненавижу мартини. И вообще пью только водку. Ладно. Допивай кофе, а я пойду — машину откопаю. Снега перелопатить придется — горы. Да еще сугробы, что с трассы навалили.

— Узбека заставь.

При магазине работал узбек — Марат.

— Ему и без меня работы хватает.

Бакаров снял костюм, надел узбекскую рабочую куртку, рабочие рукавицы, вместо ботинок — унты.

— Ты сейчас на Марата похож, — засмеялась кассирша.

— Это комплимент?

— Угу! Комплимент.

— Благодарю.

Павел вышел на улицу. Метель прекратилась, небосклон прояснился и был покрыт мириадами звезд. Он откопал от снега недавно купленный «Форд» и вернулся в магазин. В кабинете Марин травил анекдоты, Виктория от души смеялась.

— Подвезешь до дому? — спросила она.

— А как же твой ухажер, что всегда заезжал за тобой?

— Нет, Паша, больше ухажера. Был, да весь вышел.

— Дала ему отставку? Или сам отвалил?

— Какая разница? Главное, теперь я опять свободная женщина.

— По-моему, ты всегда была свободна.

— Нет, не забывай, что у меня двухлетний стаж замужества.

— Как я забыл! Если хочешь, чтобы я подвез тебя, то давай быстренько собирайся.

— Я мигом. — Виктория поднялась и ушла в подсобку.

— Может, я тоже поеду? — спросил Марин.

— Тебе не кажется, Слава, что ты последнее время начал борзеть? То у тебя утром стоматолог, то днем тетушку встретить надо. Здесь работа, Слава.

— Понял, не продолжай. Работа есть работа. Вывожу остатки.

— Вот это правильно. До завтра. Не забудь поставить магазин на сигнализацию.