Сергей Зверев - Стальные стрелы Страница 19

– Ты еще плохо знаешь Северный Кавказ… например, почему все республики здесь мусульманские, а вот Осетия, расположенная прямо в центре региона, православная? Конечно, это не является главной причиной провала, но этот маленький минус показывает на твое отношение к делу. А твоя вторая ошибка – это недооценка противника. Как ты называешь местных жителей? – спросил вдруг Джонни, не поднимая головы и разглядывая тлеющий кончик сигареты. – Туземцами? (Фаруху стало неудобно. Но ведь именно так называл азербайджанцев второй секретарь Посольства на обеде, который он давал для своих сотрудников! И как там еще? Какое-то оскорбительное слово на русском… сейчас… а, вот! «Черножопые»! Фарух это запомнил.)

… – Ты их недооценил, посчитал, что куда им тягаться с одним из лучших выпускников спецшколы, да? – Тон куратора был насмешлив.

Молодой агент мрачно смотрел себе под ноги, на носки безукоризненно блестящих туфель. Джонни удовлетворенно усмехнулся. Он поставил этого лощеного самоуверенного паренька на место, ткнул носом в его собственные ошибки и громко озвучил их. Теперь требовалось настроить Фаруха на работу, которую Джонни считал уже заранее проваленной процентов на восемьдесят. Но знать об этом начинающему агенту совсем не требовалось…

Опытный разведчик стал уже замечать, как русская контрразведка на Кавказе стремительно набирает обороты, ее оперативные приемы и разработки становятся все увереннее и изящнее, а финансирование операций увеличивается. (Один случай он запомнил, но объяснить его так и не смог, хоть и считал, что хорошо знает местные условия. На участке границы, где обычно переправляли курьеров, уже долгое время не показывались патрули на машинах. Разведчик заподозрил возможную засаду, но ему объяснили, что у пограничников просто нет бензина. Американец тогда вспылил и накричал на Самира. Он не ребенок, чтобы выслушивать всякую чушь! Пришлось временно приостановить операции.)

Вот недавнее задержание двух агентов, работавших под прикрытием ООН… если честно признаться, то Джонни и сам иногда недоумевал по поводу того, как дерзко и наплевательски по отношению к ФСБ работали эти двое… их должны были взять, вот их и взяли… хотя раньше такие вещи вполне проходили. Это был первый звоночек… а потом? А потом расстрел группы, которая по личной рекомендации американца готовилась в военном лагере в Ливии. Это уже было неприятно. Восемь человек из десяти, которых Джонни подбирал сам! Потратил сколько сил и нервов, а русский спецназ расстрелял только что обученных боевиков в глубоком тылу, в чеченских горах… это говорило о классе противника, который неуклонно повышал свое мастерство. Да и замечает Джонни, ощущает, как на него начинают обращать внимание. Последний месяц он чувствовал за собой слежку. Именно чувствовал, но не видел. Он давно признался сам себе в том, что работать на Кавказе становится все труднее с каждым днем. Для ЦРУ это означает закат золотых деньков. Ну что ж, время вспять не повернешь, и, значит, надо готовиться к уходу… только вот несколько дел надо завершить. Но чужими руками.

– Не расстраивайся, парень! – проговорил Джонни и хлопнул коллегу по плечу. – Я уже сказал, что не подставлю тебя. Эмоции в нашей работе позволительны только на отдыхе, со стаканом виски в руке. А сейчас тебе надо собраться и начать действовать.

– Я… – Фарух кашлянул. Ему хотелось сильно сжать руку Джонни, но он удержался. – Я все сделаю… я все сделаю так, как надо… только мне, – здесь Фарух сделал над собой усилие и проговорил: – Нужна будет твоя помощь, Джонни.

Куратор задумчиво покивал головой:

– Все будет хорошо, Фарух. Я помогу тебе, конечно. Ведь прилетел сюда именно для этого.

Джонни внимательно посмотрел на молодого разведчика и понял, что Фарух действительно будет «рыть носом землю» и сделает все возможное для выполнения задачи.

– Ты ведь анализировал причину провала? – сменил тему Джонни. Турок утвердительно кивнул головой, хотел что-то сказать, вздохнул, передумал и налил себе остывшего чая. – И не смог определить ее, ведь так?

Фарух опять поразился тому, насколько Джонни был опытен. Он почувствовал, как невольно начинает уважать своего куратора, который сначала показался ему легко идущим по жизни веселым беззаботным человеком.

– Я могу тебя успокоить, Фарух, – проговорил Джонни без улыбки и снова вытащил сигарету из пачки. – Ты никогда не определишь ее. Это невозможно. Версий может быть сколько угодно. Этот регион настолько тесен, здесь настолько все взаимосвязано, что не с твоим, извини меня, опытом этим заниматься. Мы собрали здесь кое-что на РУБОП, потом посмотришь. – И он положил на чайный столик темную, залитую в упругую резину узкую прямоугольную флешку. – Там нет ничего секретного, это информация нашего аналитического отдела, собранная по частицам и крупицам отовсюду. Начальник РУБОПа сам местный, он кавказец, и вполне может быть, что он использует еще и личные связи. А личные связи, как ты помнишь еще по своей учебе, всегда прочнее оперативных контактов. Любой контакт построен на вербовке или шантаже, в редких случаях на взаимной сиюминутной выгоде… а вот хорошие отношения с таким влиятельным человеком региона, как генерал, могут привести к очень хорошим результатам. И ими не побрезгует ни последний дворник, ни министр какой-нибудь республики. Так что не нервничай, а вдумчиво готовься к работе. Думай, предлагай варианты, будем разбирать их вместе… времени, правда, у нас немного, но пока есть.

Фары ослепили Алексея, и он недовольно сощурился. Надо было бы поставить машину чуть дальше, за большое дерево, но тогда бы не было видно улицы до поворота. А охрана генерала обязана замечать все своевременно, иначе сначала расстреляют ее, а потом уж того, кого она охраняет. Он привычно посмотрел на часы (ноль пятнадцать), потом на напарника, затем открыл дверь, вышел и встал за деревом.

Арсен, крупный черноволосый парень, вооруженный «стечкиным», понял все без слов, выскользнул с водительского места и, сделав пару шагов, скрылся за густыми кустами.

Алексей перевел предохранитель ВСС (винтовка снайперская специальная, с глушителем идеально подходила для скоротечного ближнего боя на расстоянии до сотни метров) на автоматический огонь (больше трех патронов сразу механизм оружия, снабженный специальным отсекателем, все равно не выстрелит) и стал спокойно ждать, не выглядывая из-за дерева и определяя по звуку двигателя расстояние до машины.

Он провел уже немало смен на этом посту и знал все машины, которые были у соседей.

«Ну что ж, поглядим, кто это. Если мимо проедет, то надо запомнить номер и потом «пробить» машину, ну а если к шефу, то тогда…»

Мягкое урчание мотора приблизилось и стало слышно совсем рядом. Машина двигалась как-то неуверенно, и один раз даже отъехала назад на пару метров, а затем снова двинулась вперед. Мощные фары осветили улицу, обсаженную по краям деревьями и густым кустарником, и в их резком белом свете хорошо были видны черные отчетливые тени от выбоин на асфальте.

Автомобиль остановился рядом с домом начальника РУБОПа.

Алексей знал, что из-за толстого платанового ствола люди в машине могли заметить бок зеленой собровской «пятерки».

И поэтому они остановились?

Дверцы «мерса» не открывались… это совсем не понравилось Алексею.

Он без раздумий потянул на себя короткий легкий затвор и дослал патрон в патронник.

Тут же рядом в кустах прозвучало щелканье взводимого пистолетного курка.

Даже если бы у пассажиров иномарки на вооружении находился пулемет, то все равно Алексей мог составить им конкуренцию. Тяжелые мягкие свинцовые пули специальной снайперской винтовки не имеют рикошета, так как это оружие предназначено для штурма закрытых помещений, и вместо пороха в патронах используется химическая смесь.

Привычный грохот выстрелов совершенно отсутствует при стрельбе, а несколько замедленная скорость пули позволяет ей иметь громадную останавливающую способность.

А уж находясь за таким мощным укрытием, как ствол платана, Алексей успеет расстрелять еще пару «мерсов», если они окажутся поблизости.

Внезапно двигатель иномарки заглох, и негромко щелкнула открывающаяся дверца.

Тут же потухли слепящие фары. Улица погрузилась в темноту.

Алексей поднял ствол оружия вверх (он снял оптику, ночью от нее было мало толку, некоторые окна на улице еще светились, и от попадания световых лучей прицел мог прийти в негодность), ориентируясь на еле видные очертания темной фигуры, которая подошла к забору. Человек немного постоял, покрутил головой и наконец рассмотрел номер дома, выбитый на жестяной табличке. Во дворе генерала света не было, поэтому незнакомец подошел к забору и даже приподнялся на носки, чтобы повнимательней его разглядеть. Недалеко горевший фонарь бросал сквозь листву причудливые шевелящиеся тени на красную кирпичную стену.