Сергей Зверев - Стальные стрелы Страница 20

Собровца насторожило поведение человека. Было заметно, что он не знает точно, тот ли дом ему нужен, и поэтому хочет убедиться в правильности найденного номера.

– Стой! – негромко проговорил Алексей фигуре и приложил приклад к плечу. На улице в этот час никого не было, ни машин, ни людей, поэтому человек должен был услышать Алексея.

Он услышал и замер.

– Кто такой? – так же тихо спросил собровец. Алексей не хотел изображать киношного часового, который громко кричит, щелкает затвором и всячески демонстрирует неуемное служебное рвение.

Тихая, элитная, заросшая большими деревьями улица в центре города уже давно спала, поэтому поднимать тревогу и стрелять в воздух он не считал нужным, хотя ситуация требовала вмешательства.

Человек обернулся и сунул руку во внутренний карман пиджака.

Алексей сразу же потянул за спуск.

Он сделал это очень быстро и одновременно плавно, чтобы не сбивать прицел.

Негромко работал ударный механизм винтовки, и пуля, выброшенная химическим взрывом, образовавшимся в патроннике, прошла через глушитель и со смачным шлепаньем ударилась в толстый деревянный брус, который опоясывал нижнюю часть забора.

Чуть слышно лязгнул затвор, выбрасывая пустую гильзу и досылая очередной патрон в канал ствола.

Человек вздрогнул и невольно обернулся на звук попавшей пули.

– Кто такой? – не меняя тона, опять тихо переспросил Алексей, моля Бога только о том, чтобы Арсен не открыл стрельбу. Тогда грохоту будет более чем предостаточно, сюда сбегутся все спецслужбы города, но пока в этом необходимости не было.

В том, что генерала собрались убивать, Алексей на сто процентов еще уверен не был. Но такую возможность вполне допускал.

Щелкнула открывшаяся дверца «Мерседеса», и оттуда на асфальт выкатилась темная фигура человека.

Чижов сразу же перевел туда ствол, моментально сообразив, что незнакомец из «Мерседеса» не упал и не вышел, а именно выкатился, совершая маневр, который называется «изготовка к стрельбе лежа с одновременным уходом с линии огня». Уж в этом-то снайпер разбирался.

Человек на асфальте с громким отчетливым щелканьем привел свое оружие в боевую готовность.

«Нормально!» – пронеслось в мозгу у Алексея, и он на секунду растерялся. Если это нападение на генерала, то тогда надо открывать огонь на поражение, но ведь он не знал, что это за люди! Пока они не предприняли никаких действий, которые прямо указывают на то, что они собрались ликвидировать шефа!

– Отставить, Сергей! – громко крикнул человек у калитки. – Не стрелять! Сдурели?! – Он повернулся в сторону Алексея: – Я начальник ФСБ! Вот мои документы!

Алексей сразу же опустил ствол, шумно выдохнул и прислонился к шершавому дереву, а Арсен в кустах негромко на своем языке вспомнил близкую родственницу такого уважаемого человека.

– Поставь на предохранитель, Арсюха, – сказал собровец устало и затем сделал то же самое со своим оружием.

– Капитан милиции Чижов, РУБОП, СОБР, – тихо представился он и посветил фонариком в протянутый ему под нос темный прямоугольник удостоверения. – Извините, товарищ полковник.

За калиткой, над дверью, ведущей в дом, вспыхнул свет, и послышались шаги человека, спускающегося с крыльца.

– Николай Анатольевич, ты? – раздался в тишине зычный голос генерала. – Охрана не пропустила тебя? Я совсем забыл их предупредить! Или они спят уже?

– Набрал себе волкодавов… спят они, как же… – негромко проворчал себе под нос полковник и затем громко ответил: – Все нормально! Поздоровался с ними!

Полковник (звание генерала он получит позже, штатная численность Управления ФСБ в Нальчике не позволяла пока вводить генеральскую должность) не высказал ни раздражения, ни возмущения действиями охраны. И жаловаться на Чижова ему не пришло даже в голову.

Необычайно сложная, не виданная никем ранее, нигде не описанная и поэтому не имеющая аналогов криминальная обстановка Северного Кавказа конца девяностых годов требовала от органов внутренних дел очень решительных, дерзких, даже еще более дерзких, чем у криминала, способов борьбы.

Жизнь начальника РУБОПа находилась в опасности с того момента, как только он вступил в эту должность, и проклятия в его адрес посылались куда более серьезными людьми, чем, скажем, на голову какого-нибудь гаишника.

Генерал останавливал действия водочной, икорной или нефтяной мафии в регионе одной своей подписью. Громадные бесшумные денежные маховики безжизненно замирали, родовые кланы терпели серьезные убытки, и их руководители всерьез подумывали над тем, как бы им устранить такую раздражающую их помеху. Гораздо проще было бы эту «помеху» купить, но генерал не «брал». К тому же соседство Чеченской Республики, которая день ото дня стремительно наполнялась оружием, наемниками и деньгами, совсем не способствовало спокойствию на Северном Кавказе.

Ожидать появления мобильных террористических или бандитских групп, которые придут за «головой» начальника РУБОПа, можно было в любое время, так что действия офицеров СОБРа, круглосуточно охранявших своего шефа, ни в коей мере нельзя было рассматривать как превышение служебных полномочий.

И кроме того, полковник сам был виноват, что промедлил с ответом. Не надо было изображать из себя человека, который известен всем. Это генерала узнают моментально в любом одеянии и в любой обстановке, слишком уж колоритно он выглядел, а вот полковнику надо было поторопиться с представлением собственной личности. Собровцы, имевшие бесчисленный опыт силовых задержаний, быстро пускали оружие в ход, не дожидаясь, пока это первыми сделают их противники.

Полковник ни секунды не сомневался в том, что вторая пуля была бы его. И охранник ничем бы не смог ему помочь, он даже не успел бы прикрыть его своим телом, ведь тот парень, который так грамотно выбрал позицию за деревом, полностью контролировал ситуацию и вполне был готов застрелить человека, который имел намерение в первом часу ночи побеспокоить самого «Шкафа».

– Разрядите оружие! – проговорил полковник в темноту, обращаясь ко всем участникам ночного недоразумения, и шагнул в открытую калитку.

– Проходи, Николай Анатольевич, – пробасил двухметровый седой грузный хозяин и сделал приглашающий жест.

Полковник прошел в чистую маленькую прихожую и, не скрывая любопытства, осмотрелся. В этом доме он был первый раз (поэтому и искал его в темноте). Раньше просто так заходить сюда не получалось, на свои личные праздники эти два человека друг друга не приглашали, так как их связывали только служебные отношения. Вот и сегодня гость приехал только по делу.

Обстановка в доме и сам дом генерала несколько удивили его своей скромностью. Все было построено хорошо, прочно и недорого.

Открылась полированная деревянная дверь, и молодая девушка, одетая в длинный халат, чисто по-женски отворачиваясь, чтобы не показывать заспанные глаза, вкатила в комнату столик с чайником и конфетами.

Полковник понял, что родня генерала уже легла, и что скорей всего его племянницу быстро подняли с постели, чтобы приготовить что-нибудь на быструю руку, и что сейчас супруга хозяина суетится на кухне, в темпе соображая, какую же еду посерьезней подать гостю, но не смутился этим.

– Я сегодня рано с работы пришел. В девять где-то. – Шеф ФСБ устало кивнул. Он удобно уселся на низкий кожаный диван и с удовольствием вытянул ноги. – Поэтому я тебя к себе домой позвал, когда ты позвонил. День рождения у моего сына сегодня, – сказал генерал, улыбнулся, и его лицо сразу помолодело.

– Поздравляю! – от души проговорил полковник и оглянулся: – А где он? Гуляет, наверное, с друзьями?

– Нет, он в Москве сейчас, учится… – ответил рассеянно генерал. – А давай я тебе налью коньячку, Николай! – вдруг принял решение «Шкаф». – Ты только не отказывайся, я по тебе вижу, как ты устал.

Полковник только вздохнул. Пить он не хотел, да и работа на сегодня еще не закончилась, но в доме генерала было так уютно, что эта домашняя обстановка, абсолютно своя, что ли, которая сразу же чувствуется посторонним человеком, когда он попадает в хорошую семью, сразу же расслабила его, и он, решивший сначала отказаться, невольно промолчал.

– Да и поешь что-нибудь. На одном печенье и конфетках долго не протянешь. Это я по себе знаю.

Полковник шевельнулся и хотел было протестовать, ему было неудобно доставлять лишнее беспокойство хозяину, но генерал уже повернулся в сторону кухни:

– Марина, – негромко сказал он, приглушая свой густой бас, – вот Николай сказал, что пока он твоего фирменного блюда, джетлибже, не отведает, то не уйдет.

– Ну конечно! – ответил женский голос из открытого проема двери. – Пусть немножко подождет, пару минут!

Полковник усмехнулся и прислушался к своим ощущениям. Когда он обедал сегодня… а обедал? Нет, не успел. Секретарша принесла что-то, какие-то бутерброды, и он торопливо, обжигаясь чаем, проглотил их и опять пригласил к себе оперативников, выезжающих в Ингушетию.